Однако его попытка также не увенчалась успехом. К тому же в этот момент стадо двинулось с места. Он успел закрыть нож, прыгая на одной ноге, чтобы сохранить равновесие. Стадо неспеша прошло несколько шагов, затем вожак проревел, и кентавры перешли на легкую рысь, подобно древней кавалерии.

Элли тут же упала, и ее поволокло по земле. Макс успел руками ухватиться за веревку и, повиснув на ней, закричал:

— Эй, остановитесь!

Их похититель остановился и почти с жалостью посмотрел на них.

— Послушай, идиот, — обратился к нему Макс. — Нам не удержаться на ногах. Мы не лошади. — Он помог Элли встать на ноги. — Ты не ушиблась, малыш?

— Полагаю, что нет. — Она вытерла слезы. — Доберись я до этого придурка, уверена, что ему не поздоровилось бы!

— Ты ободрала руку.

— Это не смертельно. Скажи им, чтобы шли помедленнее.

Увидев, что они поднялись на ноги, животное тут же припустило рысью. Они вновь упали на землю. На этот раз вожак отделился от основного стада и начал совещаться с их стражником. Макс попытался принять участие в разговоре, компенсируя незнание языка жестами.

Его усилия увенчались успехом: охранник перешел на быстрый шаг, отпустив стадо далеко вперед. Еще одни кентавр пристроился за их спинами. Одно из пугал, зависших над стадом, вернулось назад и повисло над Максом и Элли.

Темп передвижения был вполне сносным; что-то среднее между быстрым шагом и собачьей рысью. Они шли по открытой плоской равнине, покрытой высокой, доходящей до колен травой. Некоторым образом трава спасала их, поскольку шедшему впереди кентавру казалось, что несколько падений через каждые сто ярдов — это оптимальное количество. При этом он никак не выражал своего неудовольствия, а, остановившись, давал им время, чтобы подняться. Макс и Элли прекратили разговаривать: в горле у них пересохло от бесплодных попыток удержаться на ногах. Долину, петляя, пересекал большой ручей, через который кентавр с легкостью перепрыгнул. Людям же пришлось переходить его вброд. Остановившись на середине ручья, Элли принялась с жадностью пить воду.

— Элли, — предупредил Макс, — не пей: мы не знаем, опасно это или нет.

— Надеюсь, что вода ядовита, тогда я смогу лечь и спокойно умереть. Макс, у меня больше нет сил.

— Держись, малыш. Мы выберемся отсюда, я запоминаю дорогу.

Его ужасно мучила жажда; помедлив, он тоже припал к воде. Дав им напиться, кентавр вновь потянул их за собой.

Через некоторое время они добрались до противоположного края равнины, которая оканчивалась холмами, поросшими лесом. Начался изнурительный подъем. Кентавр оказался довольно проворным существом и был немало удивлен, что людям подниматься было довольно трудно. Так или иначе, когда через некоторое время Элли рухнула без сил, кентавр грубо пихнул ее трехпалым копытом.

Макс несколько раз ударил его кулаком, однако кентавр не попытался даже остановить его, смотря на Макса все с тем же тупым удивлением. К ним присоединился второй охранник, и после недолгих переговоров кентавры дали людям десятиминутную передышку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Макс, устраиваясь рядом с Элли.

— Лучше не спрашивай.

Наконец, один из кентавров принялся отпихивать Макса в сторону, а другой потянул за веревку, привязанную к девушке. Элли пришлось подняться на ноги. После этого случая кентавры еще дважды давали им время для отдыха. И лишь когда местное солнце почти скрылось за горизонтом, они вышли на густо поросшее лесом плато.

Пройдя по нему около мили, они остановились. Они оказались на полурасчищенной от деревьев поляне, усыпанной упавшими иголками. Концы веревок, связывающие Макса и Элли, кентавры обмотали вокруг деревьев, отстоящих друг от друга футов на сорок. После этого они пинками стали подталкивать людей навстречу друг другу, при этом поглаживая веревки до тех пор, пока те не стали совершенно тонкими. Это позволило Максу с Элли взяться за руки.

Очевидно, это не входило в планы кентавров. Один из них привязал веревку Макса к одному из окружающих поляну кустов, тем самым оттащив его от Элли на шесть футов.

— Что они делают? — спросила Элли.

— Пытаются нам помешать объединить наши силы.

Закончив, кентавры затрусили прочь. Проводив их взглядом, Элли начала всхлипывать, а затем разрыдалась в полный голос; по ее грязному лицу побежали слезы.

— Прекрати, — резко приказал Макс. — Нытьем делу не поможешь.

— У меня нет сил, — прокричала она. — Весь день я сохраняла мужество, по крайней мере, пыталась сохранить. Я…

Новый взрыв рыданий не дал ей договорить. Макс лег на землю и, вытянувшись в полный рост, дотронулся до ее головы. Он погладил ее спутавшиеся волосы.

— Успокойся, малыш, — нежно произнес он. — Поплачь, если это поможет тебе.

— О, Макси… Мы привязаны… как собаки.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сев на землю, он принялся осматривать веревку.

Однако это было все, что угодно, но только не веревка, У нее была гладкая блестящая поверхность, напоминающая змеиную кожу; конец «веревки», обернувшись вокруг лодыжки Макса, удивительным образом сливался в единое целое с остальной частью.

Взяв ее в руку, Макс почувствовал легкую пульсацию. Он погладил ее так же, как это делали кентавры; пульсация увеличилась, однако размеры «веревки» остались прежними.

— Элли, — объявил он. — Эта штука живая.

Она подняла заплаканное лицо.

— Какая штука?

— Эта веревка.

— Ах. Эта?

— Ну, конечно.

— По крайней мере, она не мертвая, — продолжал он. — Он снова попытался порезать ее ножом, но также безрезультатно. — Держу пари, будь у меня спички, я бы заставил ее кричать «мама». Элли, у тебя есть зажигалка?

— Я не курю.

— Я тоже. Может, мне удастся как-нибудь добыть огонь? Например, потерев сухие палочки…

— Ты знаешь, как это делается?

— Нет, — он продолжал гладить живую веревку, ощущая ее ответную пульсацию. Однако пользы от этого не было никакой.

— Макс! Элли!

Элли резко поднялась с колен.

— Чипси! О, Макс, она шла за нами. Иди сюда, дорогая.

Мистер Чипс сидела на дереве прямо над ними. Осторожно оглянувшись, она прыгнула прямо к Элли на руки.

Обнявшись, они зарыдали. Затем Элли поднялась на йоги, ее глаза сияли радостью.

— Макс, теперь я чувствую себя намного лучше.

— Как и я, только вот не знаю, почему.

— Чипси шла, — важно объявил зверек, протянув руку.

Макс погладил ее.

— Да, Чипси шла. Хороший зверек!

— Я больше не чувствую себя такой одинокой, — прижав к себе зверька, призналась Элли. — Может быть, все образуется.

— Послушай, Элли, еще не все пропало. Может, мне удастся пощекотать эту веревку так, что она