Макс рассказал все; единственное, о чем он умолчал, было имя Сэма. Когда же Хендрикс попросил назвать его, Макс отказался.

— Я не скажу, сэр.

Хендрикс кивнул головой.

— Что ж, добавлю, что не буду делать попыток отыскать этого… э-э… твоего друга, даже если он и находится на корабле.

— Благодарю вас, сэр.

Последовало непродолжительное молчание. Наконец, астрогатор спросил:

— Сынок, что вынудило тебя прибегнуть к этой нелепой афере? Неужели ты думал, что тебя не поймают?

Макс думал об этом.

— Я полагал, что рано или поздно это случится, сэр. Но я хотел летать в космосе, а другого пути не было. А что бы вы сделали на моем месте?

— Я? Что я могу ответить? Ведь на самом деле, ты спрашиваешь, считаю ли я твой поступок не только незаконным, не и аморальным.

— Наверное так, сэр.

— Аморально ли лгать и пускаться в аферы, чтобы получить желаемый результат? Это хуже, чем аморально: это неблагородно! Возможно, мое мнение сродни фарисейскому… это моя слабость. Я не думаю, что молодой и бедный бродяга, каким ты описал себя, может променять чувство собственного достоинства на роскошь и богатство. Что касается остального, то человеческая личность — сложная штука. Адмирал Нельсон был лжецом и вольнодумцем; Авраам Линкольн был вульгарен и внутренне не уравновешен. Этот список бесконечен. Нет, Джонс, я здесь не судья; решай все сам. Пусть твой поступок оценивают власти, а мне важно, обладаешь ли ты необходимыми качествами.

Макс вновь был шокирован. Он уже было свыкся, что потерял все надежды…

— Сэр?

— Пойми меня правильно. — Хендрикс постучал по фальшивой книжке. — Мне не нравится это, но ты можешь исправить ошибку. Со временем мне может понадобиться вахтенный офицер; если ты подойдешь, я смогу назначить тебя. К тому же, тут есть и личные мотивы: твой дядя учил меня — я научу тебя.

— Я буду стараться. Благодарю вас, сэр.

— Не нужно, сейчас я не испытываю к тебе дружеских чувств. Никому не говори о нашем разговоре. Я попрошу капитана созвать наш Союз, где он, мистер Саймс и я проголосуем за твое назначение. Это позволит капитану временно присвоить тебе звание кадета и назначить учеником астрогатора, что не слишком отличается от обычного порядка выдвижения, как тебе должно быть известно.

Максу не был известен обычный порядок, но он знал, что иногда офицеры поднимаются на корабль через «грузовой люк».

— А мистер Саймс, сэр? — вдруг осенило его.

— Разумеется, в этой процедуре должны участвовать все астрогаторы, с которыми ты работаешь на корабле.

— Голосование будет открытым?

— Да.

— Тогда… прошу, сэр, забудем об этом. Я хотел сказать, что ценю ваше желание… — его голос дрогнул.

Доктор грустно улыбнулся.

— Может, ты разрешишь мне самому побеспокоиться об этом?

— О, простите, сэр.

— Когда все решится, я поставлю тебя в известность. Или, если предпочитаешь, «когда и если».

— Так точно, сэр, — Макс поднялся. — Еще пара вопросов, сэр, если вы позволите. — Хендрикс вновь повернулся к столу.

— Давай.

— Не скажите ли вы, просто чтобы удовлетворить мое любопытство, на чем я попался?

— Ах, это. Несомненно, это заметили, по крайней мере, несколько человек, в первую очередь Келли. Однажды Ланди в разговоре с тобой упомянул «Кайферз-Ритц» на Луне. Твой уклончивый ответ ясно показал, что ты и понятия не имеешь об этом ресторане, что невозможно для астронавта: ресторан находится прямо напротив восточного шлюза космопорта. Но к окончательному решению я пришел, когда увидел вот это, — он вновь показал на книжку. — Джонс, я имею дело с числами, и пока я не перестану дышать, я буду проделывать с ними всевозможные операции в уме. В книжке говорится, что ты отправился в космос за год до выхода в отставку твоего дяди, я прекрасно помню этот год. Но ты сам говорил мне, что дядя обучал тебя дома, и этому есть подтверждение, если вспомнить о твоем выступлении. Эти два факта исключали друг друга Нужно ли продолжать?

— Полагаю, я был недостаточно умен.

— Дело не в этом. Числа — точная штука, Джонс; их нельзя подтасовать, обрежешься. Какой у тебя еще вопрос?

— Мне хотелось бы знать, сэр, что будет со мной.

— О, — неопределенно ответил Хендрикс, — это дело Союза стюардов и клерков. Мой Союз не занимается дисциплинарными взысканиями по делам других Союзов. Если, конечно, они не будут настаивать выдать тебя им.

Макс вышел от астрогатора растерянным. И все же он чувствовал себя немного спокойнее, чем раньше. Угроза возможного наказания казалась менее тяжелым бременем, чем постоянный страх неминуемого разоблачения. Теперь важно другое — у него появился шанс пробиться в астрогаторы.

Ему хотелось рассказать об этом Сэму или… Элли.

Посвящение в офицеры состоялось в тот же день. Вызвав Макса к себе, капитан привел его к присяге и поздравил, не забыв добавить к имени «мистер». Церемония была довольно простой, на ней присутствовали лишь Хендрикс и секретарь капитана.

Сопутствующие события поразили Макса намного больше, чем само продвижение по службе. Они начались здесь же, в каюте капитана.

— Мистер Джонс, я думаю, что сегодня вам следует хорошенько отдохнуть, — произнес капитан. — Согласны, док?

— Конечно, сэр.

— Хорошо, Беннет, пригласите Дюмона.

Главный пассажирский стюард ни на йоту не удивился, узнав в офицере недавнего третьего помощника стюарда. На вопрос капитана он ответил:

— Я собираюсь поселить мистера Джонса в каюте В-014, сэр. Это подойдет?

— Несомненно.

— Я сейчас же пошлю за багажом.

— Хорошо. Идите за Дюмоном, мистер Джонс. Нет, обождите минуту. Нужно найти вам фуражку. — Капитан открыл свой гардероб. — Где-то здесь у меня была одна.

Все это время Хендрикс стоял, держа руки за спиной.

— Я уже приготовил, капитан. Полагаю, у нас с мистером Джонсом один размер.

— Отлично, Хотя, возможно, за последние несколько минут его голова слегка распухла, а?

— Если и так, то я сожму ее, — улыбнулся Хендрикс, протягивая Максу фуражку, с которой он уже снял широкую золотую ленту и солнечное изображение. Теперь на ней остались лишь узкая полоска с крохотным солнечным диском, заключенным в круг — символ ученичества. Макс подумал, что, наверное, сентиментальный Хендрикс отдал ему свою старую фуражку. Вытянувшись, он пробормотал слова