— Я думаю, уже сделана, но не нашлось рынка сбыта. Женщинам нравится клеймить мужчин, пусть даже временно.

— О Боже!

— Это мир женщин, мэм.

Она повернулась к Максу.

— Элдрет — душка, правда? Полагаю, вы познакомились на Земле?

— Нет, мэм.

— Тогда где же? Я имею в виду, что на корабле не так уж много возможностей для этого. Или есть?

— Мегги, дай ему возможность пообедать.

Миссис Вебербауэр, сидевшая слева от Макса, оказалась в противоположность миссис Дайглер оказалась простой в общении, что немного успокоило Макса, и он приступил к еде. Но тут он обнаружил, что держит вилку не так, как все остальные; попробовал было последовать примеру соседей, но только наделал шуму и, заметив свои нечищеные ногти, ощутил острое желание спрятаться под стол. В конечном итоге всю его трапезу составил хлеб с маслом.

В конце обеда миссис Дайглер вновь приковала к нему всеобщее внимание, хотя и обратилась к главному инженеру.

— Мистер Компаньон, существует ли традиция обмывать посвящение в офицеры?

— Да, — согласился главный. — Но заплатить должен он сам, таков обычай.

Макс подписал счет, мгновенно представленный ему Дюмоном. Его первое путешествие, несомненно, дало толчок профессиональной карьере, но ввергло его в финансовую пропасть. За счетом последовало шампанское в ведерке со льдом, которое артистично, с пеной открыл Дюмон.

Главный инженер поднялся и произнес:

— Дамы и господа, представляю вам астрогатора Джонса. Да не потеряет он десятичный знак.

— Ура!

— Браво!

— Речь, речь!

Поднявшись, Макс выдавил из себя:

— Благодарю вас.

Его первая вахта начиналась в восемь утра следующего дня. Он в одиночестве позавтракал, с удовольствием отметив, что теперь довольно часто будет есть один, до или после пассажиров. В отсек управления он вошел за двенадцать минут до начала вахты.

— Доброе утро, сэр, — приветствовал его Келли.

— Доброе утро, главный, — он заметил, как Смайт, стоявший за компьютером усмехнулся.

— Свежий кофе, мистер Джонс. Выпьете чашечку?

Пока они пили кофе, Келли неторопливо вводил Макса в курс дела: график ускорения, величина и вектор, режим работы силовой установки, проведенные наблюдения, отсутствие особых приказаний и прочее… Смайта сменил Ногуччи, а незадолго до восьми часов появился Хендрикс.

— Доброе утро, сэр.

— Доброе утро, доктор.

— Здравствуйте, джентельмены. — Налив кофе, Хендрикс обратился к Максу.

— Вы уже сменили вахтенного?

— Нет, сэр.

— Так сделайте это, уже без одной минуты восемь.

Повернувшись к Келли, Макс отсалютовал ему.

— Сменяю вас, сэр.

Келли тотчас же ушел. Доктор сел и, достав книгу, углубился в чтение. Макс понял, что ему предоставили карт-бланш, выплывет он или нет. Тяжело вздохнув, он подошел к Ногуччи.

— Ногти, давай подготовим пластинки для полувахтенной обработки.

— Как прикажете, сэр, — Ногуччи бросил взгляд на хронометр.

— Хотя еще рано. Лучше поработаем на допплеровское.

— Слушаюсь, сэр, — Ногуччи поднялся с операторского кресла.

— Послушай, Ногги, — прошептал Макс. — Не надо звать меня «сэр».

— Келли не пойдет на это, — тихо ответил Ногуччи. — Пусть все идет, как идет.

Макс нахмурился.

— Как к этому отнеслась «беспокойная команда»?

— Черт побери. Можете не переживать, сэр, все мы рады за вас.

— Ты уверен?

— Конечно, если только не будете строить из себя чертовски важную шишку, как… некоторые. Правда, может быть, Ковак, не так уж рад, ведь у него была своя вахта.

— Он переживает?

— Не совсем так, ведь это было временно, до первого прыжка. Он не доставит вам неприятностей, игра будет честной.

Спустя некоторое время Ногуччи окликнул Макса.

— Десять часов, сэр. Я займусь наблюдением.

— Действуй.

Макс решил не помогать Ногуччи менять пластинки в параллаксных камерах — это было прерогативой картографа, но он проверил качество работы, как всегда делал Хендрикс, изредка Саймс и очень редко Келли, в зависимости от того, кто занимался ею.

После получения новых данных Макс записал программу счета на бумаге (время позволяло это) и начал диктовать Ногуччи для ввода в компьютер. И хотя, как всегда, память подсказывала ему нужные цифры, он, как того требовал Хендрикс, брал их из переводных таблиц.

Результаты обеспокоили его, они ушли с «колеи». Не то чтобы «Асгард» сильно отошел от курса, но отклонение было ощутимым.

Он перепроверил расчеты несколькими способами, результат оказался прежним.

Вздохнув, Макс составил программу для коррекции курса и протянул ее Хендриксу. Доктор, казалось, по-прежнему был увлечен книгой. Макс решился.

— Простите, сэр, мне нужен пульт.

Хендрикс молча поднялся с кресла у пульта управления и, также не говоря ни слова, пересел в другое. Заняв кресло, Макс вызвал двигательный отсек.

— Говорит вахтенный офицер. В семь ноль—ноль я собираюсь увеличить нагрузку, приготовьтесь.

Астрогатор не мог не слышать его, но он, как и раньше, хранил молчание. Макс ввел команду в компьютер и согласовал его с хронометром.

Незадолго до полудня появился Саймс. Макс сделал уже необходимые записи в вахтенном журнале и подписался «М.Джонс, ответственный вахтенный офицер». Саймс подошел к Хендриксу и доложил:

— Готов сменить вас, сэр.

— Обращайтесь к нему, — это были первые слова Хендрикса с начала вахты Макса.

Саймс растерялся, а затем подошел к Максу:

— Готов сменить вас.

Пока он рассматривал вахтенный журнал, Макс зачитал ему последние данные.

— О’кей. Я сменяю вас, — перебил его Саймс. — Можете уходить из отсека, мистер.

Макс последовал за уже вышедшим Хендриксом. Внизу у трапа Макса ждал Ногуччи. Поймав его взгляд, он кивнул и показал большой палец. Макс улыбнулся и хотел было задать ему вопрос; он хотел знать, было ли отклонение от курса ловушкой, поставленной ему Келли. Но передумал: лучше он сам спросит Келли, либо выудит это из записей.

— Спасибо, Ногги.

Эта вахта оказалась типичной только в одном: как во время ее, так и во все последующие вахты, доктор Хендрикс требовал от Макса, чтобы тот сам исполнял обязанности вахтенного офицера. Теперь он