лет.
— Ошибки молодости, — мечтательно произнесла Галина, — это лучшее, что останется в наших воспоминаниях.
— Смотри, Дима, аккуратнее будь, — сказала Евдокия Васильевна.
К чему относилась эта фраза — к тому, чтобы Дмитрий был осторожен на тёмных улицах, или к тому, чтобы остерегался ошибок молодости, — было непонятно. Галина и Дмитрий посмотрели на Евдокию Васильевну и оба рассмеялись.
— Уважаемый суд и все остальные, имеющие уши! — Эдуард Казелин, зажмурившись, поскрёб мелкую щетину, сивым бархатом покрывавшую нижнюю часть лица. Даже когда Эдуард был в костюме и галстуке, какая-то маленькая неопрятность в его внешнем облике обязательно присутствовала — не застёгнутая ширинка, косо повязанный галстук, недоглаженная штанина брюк. Сегодня Эдуард был не брит.
— Викторов Николай Александрович обвиняется в совершении убийства с особой жестокостью женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, с целью скрыть другое преступление, а также в совершении вымогательства и нарушении тайны телефонных переговоров.
В ходе всестороннего исследования обстоятельств этого дела вина Викторова нашла своё полное подтверждение объективными доказательствами.
Вечером второго мая прошлого года, то есть за несколько часов до реализации своего преступного умысла, Викторов, использовав вымышленный предлог, а именно, ремонт холодильника, оставил на всю ночь оголёнными электропровода, находившиеся под напряжением. К несчастью, его жена, Мария Викторова вышла ночью на кухню и пыталась открыть холодильник. Вполне даже возможно, что сам убийца попросил свою жертву пойти туда, изобразив ночную жажду: 'Машенька, ты не спишь? Будь добра, принеси-ка мне молочка из холодильника, что-то пить хочется'. А сам в это время дожидался или подглядывал, как всё произойдёт. Удар током оказался для Марии Викторовой не смертельным, то есть она могла бы остаться живой! Вероятно, она была без сознания, а может, и нет, просила мужа о помощи… Но это не входило в планы убийцы. Чтобы всё-таки изобразить смерть жены как несчастный случай, Викторов сам вложил оголённые концы электропровода в руки жены. После повторного и долговременного поражения электротоком Мария Викторова скончалась. Дождавшись утра, Викторов сообщил в милицию о смерти жены. Якобы он обнаружил её мёртвой на кухне. После чего рыдал напоказ, вызывая сочувствие у доверчивых слюнтяев и сентиментальных учительниц русской литературы. Викторов продолжал умело лицедействовать и в суде, пытаясь ввести в заблуждение правосудие. Нужно отдать должное его умению выглядеть невинной овечкой, несправедливо попавшей под карающий меч нашей прекрасной богини. Но не кто иной, как Фемида, знает, что рассказ любой заблудшей овцы начинается со слов: 'когда я была невинной овечкой…'.
Благодаря тому, что судебно-медицинская экспертиза трупа Марии Викторовой установила, что смерть наступила в результате неоднократного подключения к её телу электротока, была выдвинута версия об убийстве, которая полностью подтвердилась в ходе расследования! Согласно гистологическому исследованию на ладонях умершей были выявлены электрометки, позволившие определить форму и количество контактов с проводником тока. Исходя из того, что на ладони правой руки Марии Викторовой имелись две электрометки, следует прийти к однозначному выводу, что её смерть наступила от не менее, чем двукратного поражения электротоком. Могла ли сама жертва дважды ухватиться за смертельно опасные провода? В такую вероятность может поверить только хорошо оплаченный адвокат.
Казелин с артистически правдоподобной ненавистью бросил гневный взгляд на Сартакова, сидевшего за столом напротив. Дмитрий Сартаков ответил на этот выпад высокомерной усмешкой. Шумно высморкавшись в мятый платок, Казелин продолжал:
— Викторов не смог внятно пояснить, зачем же ему понадобилось чинить электропровод от холодильника. Проверка показала, что никаких повреждений не было, а конец провода был зачищен искусственно. Подсудимый также заявил, что его жена не знала о его 'ремонтных работах', то есть не предупреждалась о возможной опасности. Вообще-то для Викторова было бы логичнее утверждать обратное — заявить о том, что жена как раз знала об этом. Почему же Викторов сказал нам, что не предупреждал жену? Да ведь это ничто иное, как 'оговорка по Фрейду'! Викторов косвенно признал, что подготовка убийства жены проходила втайне от неё. Отец психоанализа, помимо других открытий, обнаружил важную находку и для криминологии — в подсознании любого преступника сидит желание признаться в совершённом преступлении. Именно поэтому преступник оставляет за собой следы и улики. Это происходит неосознанно! По этой же причине появляются подобные оговорки, случайные для контролируемого сознания, но закономерные с точки зрения психоанализа…
Зачем же Викторов совершил это злодеяние? Тщательно обдумал его, а потом на протяжении всего следствия играл роль безутешного вдовца? В ходе обыска у Викторова в доме были найдены магнитофонные кассеты с записью разговоров между гражданином Зайкиным и его любовной подругой Барыкиной. Как показал Викторов, эти кассеты, вероятно, попали к нему случайно, вместе с кассетами, которые он взял у своего племянника послушать музыку. Племянник, Станислав Самойлов, подтвердил, что давал своему дяде-меломану какие-то кассеты, но среди них не было тех, которые содержали бы записи чьих-либо разговоров. Совершенно очевидно, что эти кассеты принадлежали Викторову, записи разговоров Зайкина и Барыкиной были произведены им с целью последующего вымогательства. Допрошенный в качестве потерпевшего Зайкин пояснил, что в середине апреля прошлого года он получил бандероль с вымышленным обратным адресом. В бандероли была магнитофонная кассета с записью одного из телефонных разговоров Зайкина и Барыкиной. Через несколько дней Зайкину позвонил неизвестный и предложил за крупную денежную сумму не делать интимную сторону жизни Зайкина достоянием гласности. Зайкин, известный и уважаемый в городе человек, к тому же, порядочный семьянин, пошёл на поводу у шантажиста и по его указанию оформил по почте денежный перевод 'до востребования'. Мария Викторова узнала о том, что её муж занимается сбором сведений о частной жизни своего начальника, знала и о случае вымогательства денег у Зайкина. Именно об этом она рассказала своей матери, Молодцовой Зинаиде Степановне. Последняя поведала нам, что Викторов угрожал своей жене убийством, если та заявит на него в милицию. Из этого следует, что Мария Викторова, бесспорно, знала о преступной деятельности мужа. Бесспорно и то, что Мария Викторова, будучи законопослушной гражданкой, собиралась сообщить об этом в милицию. Страх перед справедливым наказанием толкнул Викторова на ещё более страшное преступление!
Жестокость этого злодеяния поразила даже самых опытных сотрудников правоохраны, за свою службу много повидавших ужасных случаев. Викторов не просто хладнокровно совершил акт мучительной экзекуции, применяемой в извращённых буржуазных странах, убил человека из-за трусливого стремления избежать ответственности, но и лишил жизни ещё одного человека, едва начавшего жить. Мария Викторова была беременна! Убивая её, Викторов избавился и от нежеланного ребёнка. Думаю, что приговор суда должен учесть все эти обстоятельства как квалифицирующие.
Вряд ли что-то ещё можно добавить к сказанному. Эмоции и негодование переполняют меня, боюсь скатиться с объективной кочки зрения. Наказание Викторов заслуживает самое строгое. Око за око, смерть за смерть! Души убиенных ждут справедливого возмездия. И я призываю правосудие собрать все силы гуманности и обратить их в защиту пострадавших от рук убийцы.
С учётом изложенного, я прошу высокий суд назначить наказание по совокупности совершённых преступлений, а именно: за вымогательство — к трём годам лишения свободы с конфискацией имущества; за нарушение тайны телефонных переговоров — к штрафу в размере тридцати рублей; за убийство с особой жестокостью женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, с целью скрыть другое преступление — к смертной казни. Окончательное наказание — расстрелять!
Казелин перевёл дыхание, вытер влажные губы рукой и, бегло оглядев аудиторию, с облегчением сел на место.
— Слово предоставляется адвокату Викторова… — Сергей Каганов посмотрел исподлобья в сторону Дмитрия Сартакова.
'Хмурый ты чего-то, Серёга. Плохо спал? Зря. Это всего лишь игра', — вставая со стула, подумал про себя Дмитрий.
— Уважаемый суд! — Дмитрий Сартаков взял со стола исписанные листы, на секунду заглянул в один из них и, выдержав недолгую паузу, начал свой монолог:
— Тяжесть предъявленного обвинения моему подзащитному, как огромная мрачная глыба, лежит на пути к той цели, достигнуть которой стремится беспристрастное и справедливое правосудие. Путь к истине труден и опасен, особенно для незрячей Фемиды. И только внимательный поводырь может стать для неё незаменимым помощником и ценным союзником в нелёгком поиске правды, скрытой за домыслами и наговорами. Беру на себя смелость и всю полноту ответственности всемерно содействовать правосудию в безошибочном избрании нужного вектора, который укажет кратчайший путь к желанной истине. Этим вектором является линия защиты. Да-да, именно она! И я попрошу следовать за мной.
Сразу хочу предупредить, что я не собираюсь с помощью красноречивых тирад или традиционных адвокатских хитростей увлекать суд в заоблачные абстракции или, наоборот, мелочно, как опытный сутяга, искать противоречия в деталях этого дела. Я лишь предлагаю суду дать правовую оценку тем доказательствам, на которых основано обвинение Викторова в тяжких злодеяниях. На каких же 'китах' держится предъявленное обвинение? В древние времена, о которых история сохранила лишь мифы, даже наша Земля держалась на трёх китах. И где же они теперь? Попались на удочку науки и прогресса. К чему это я? Да к тому, что любое утверждение, бесспорное сегодня, завтра может оказаться забавным достоянием мифологии. От этого не застраховано ни одно субъективное представление, ни один умозрительный вывод. Такой страховки не было ни у следователя, ни у прокурора. Именно по этой причине версия о причастности Викторова к тем преступлениям, которые так живописно и правдоподобно были представлены нам прокурором, осталась лишь версией, претензией на правду. Нужно признать, что это была и есть обоснованная версия, подкреплённая доказательствами. Но вот только какова цена этим доказательствам? Не слишком ли легковесные аргументы были брошены на чашу весов правосудия? Давайте взвесим…
Во-первых, чем доказывается вина Викторова в убийстве жены? Только его забывчивостью. Викторов во время починки электропроводки холодильника забыл и оставил оголёнными провода, находившиеся под напряжением. Забыл также предостеречь жену об этом. Тому была причина — зазвонил телефон, и Викторов был отвлечён на некоторое время разговором с приятелем. Свидетель Пороховщиков подтвердил, что второго мая прошлого года он звонил Викторову и говорил с ним несколько минут по телефону. После этого разговора Викторов не продолжил начатую починку электропроводки — отвлёкся и забыл. Такое бывает с каждым. Сколько начатых дел мы не завершаем, господа! Сколько человеческих замыслов не доходят до конца! 'Евгений Онегин' — незавершённый роман не только из-за того, что Пушкин преждевременно покинул нас. Александр Сергеевич просто отвлёкся, и у него появились другие увлечения. Эйфелева башня изначально задумывалась как временное сооружение — сразу же после Всемирной выставки 1889 года она подлежала демонтажу. И что же? Стоит до сих пор! А всё потому, что у парижской мэрии никак не доходили руки до сноса этого громоотвода, всё время что-то мешало и отвлекало. Сначала пожалели денег, потом туристы понаехали, а потом уже радиоантенны разместили на ней. Так башня нашла своё применение не только для самоубийц. Но я хотел бы, чтобы уважаемые судьи задумались над феноменом человеческой непоследовательности и забывчивости как о свойстве памяти, не только когда они будут взбираться на смотровую площадку этой причуды инженера Эйфеля или сидеть в ресторане 'Жюль Верн' за час до заката, глядя с высоты, как с причала Бато Паризьен отправляются кораблики на прогулку по Сене. Задуматься надо здесь и сейчас. Ведь случай с Викторовым — очередной пример часто встречающегося невольного упущения из сознания какой-либо мысли или события. Забывчивость Викторова сыграла в его жизни роковую роль — он был обвинён в убийстве жены. К тому же, прокурор усмотрел в этом умысел! Вероятность наличия умысла в действиях Викторова, конечно же, присутствует. Но степень этой вероятности одинаково сопоставима с вероятностью неосторожного преступления. То есть умысел убить жену у Викторова весьма вероятен, и в то же время — весьма сомнителен. Согласно закону все сомнения толкуются в пользу подсудимого…
Во-вторых, единственным человеком, заявившим о намерении Викторова убить свою жену, является гражданка Молодцова Зинаида Степановна, тёща
