кашлянул и шепнул на ухо Деламару:

– Видите ли, моя кузина… э-э… Ей противопоказаны волнения. Дело в том, что она ждет ребенка.

Деламар сделался бледен. Марешаль с укоризной посмотрел на него. В каждом истинном французе живуч дух рыцарства, и сыщик ужаснулся, поняв, каким испытаниям подверг милейшую мадам Дюпон. Мало того, что заставил ее смотреть на труп и опознавать свой ножик для разрезания страниц, – он еще и вынудил непозволительно долго ждать, пока ее вызовут для дачи показаний. Неудивительно, что бедняжке сделалось плохо.

– Если уж вам так хочется устроить обыск ее вещей, – добавил Рудольф, – будьте так любезны, сделайте его как можно быстрее, прошу вас, потому что доктор предписал ей ложиться не позднее одиннадцати.

– Да, да, конечно… – забормотал Деламар. – Прошу вас, месье Марешаль.

Рудольф на руках отнес свою кузину в каюту и бережно уложил на кровать. Марешаль бегло осмотрел помещение и удалился, даже не обыскав Амалию.

Когда дверь за ним закрылась, мадам Дюпон повернула голову, и в ее глазах Рудольф увидел отблески по меньшей мере четырех дюжин увесистых канделябров, летящих ему в голову.

– Кузен, – мрачно сказала она, – вынуждена заметить вам, что вы отъявленный мерзавец.

– Ничего страшного, – заверил ее Рудольф, на всякий случай отступая на шаг назад, – вам все к лицу, даже беременность.

Амалия поглядела на него тяжелым взглядом, но не удержалась и прыснула.

– Не стойте там, кузен, подойдите ближе… Кстати, вы уверены, что он не найдет Леонардо, обыскивая вашу каюту?

– Нет, – коротко ответил Рудольф. – Когда я увидел в дверях физиономию месье Деламара, то сразу же понял, что дело нечисто, и перепрятал картину в надежное место. Признаться, кузина, вы меня изумили.

– Я?

– Да, вы. Надеюсь все же, что не вы это сделали.

– Вы о чем?

– О том самом, – сказал Рудольф спокойно. – Поэтому вам и надо было покинуть бильярдную.

Он засунул руку в ридикюльчик Амалии и извлек оттуда ожерелье покойной мадам Эрмелин, сверкающее рубинами и бриллиантами.

– Да, это было неприятно, – призналась Амалия.

Рудольф, держа на весу нежно мерцающее ожерелье, тяжело вздохнул.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил он.

– Какой?

– Теперь уже неважно, – буркнул Рудольф.

– Кузен, – жалобно сказала Амалия, – я понятия не имею, как оно ко мне попало. Счастье мое, что я заглянула в свою сумочку и успела обнаружить эту штуковину, прежде чем начался обыск. Если бы ее нашли при мне…

– Да уж, – насмешливо отозвался Рудольф, – вам бы пришлось несладко. Деламар – очень въедливый тип, уверяю вас. – Он прищурился. – Кстати, вы все-таки уверены, что ожерелье Марии-Антуанетты вам подложили?

– А иначе откуда бы оно взялось у меня в сумочке? – сердито спросила Амалия.

Рудольф, поворачивая ожерелье то так, то эдак, любовался блеском камней.

– Странно, – бесстрастно заметил он. – Адвоката убили вашим ножом для разрезания страниц, ожерелье, которое лежало у него в сейфе, тоже оказалось у вас… и всякий раз, если верить вашим словам, вы оказываетесь ни при чем.

– Ну разумеется, кузен, это вовсе не так, – ответила Амалия, глядя на него глазами, в которых нет-нет да вспыхивали колдовские искорки. – Потому что на самом деле меня зовут Леонар Тернон, и в воровском мире я известна под кличкой Белоручка. Но вы поймали меня, кузен!

– Очень смешно, – проворчал Рудольф. – Кстати, о Белоручке никто не знает, кем он является на самом деле – мужчиной или женщиной, так что на вашем месте я бы поосторожнее шутил с такими вещами.

– Кузен, – жалобно сказала Амалия, – не делайте трагической физиономии, не то у меня случится выкидыш.

У кузена был такой вид, словно он только что обнаружил, что его галстук превратился в гремучую змею.

– Между прочим, – добила его Амалия, – исключительно по вашей вине я стала матерью в столь неподходящей момент.

– Я ничего не понимаю, – проговорил германский агент в крайней растерянности. – Вы… я…

– Только не стройте из себя оскорбленную невинность, – проворковала Амалия. – Думаю, что вы вообще обязаны на мне жениться после того, как ославили меня на весь свет.

– Я ее ославил! – вскипел агент. – А что мне было делать? Вы лежите в обмороке, в вашей сумочке улика, которая запросто может привести вас на гильотину, а этот чертов Деламар…

– Полно вам, кузен, – мягко сказала Амалия. – Конечно, я благодарна вам за то, что вы помогли мне выпутаться. И, разумеется, вы совершенно правы. Если бы Деламар или Марешаль обнаружили у меня в сумочке ожерелье, мне бы пришлось весьма несладко. Но единственное, чего я не могу понять, – зачем понадобилось подбрасывать мне вещь, которая стоит целое состояние. Вполне хватило бы и самого дешевого кольца из принадлежавших мадам Эрмелин… Нет, тут что-то не так.

Рудольф вздохнул.

– Знаете, кузина, – начал он, – если ожерелье вам действительно подбросили, я бы рекомендовал вам как можно быстрее найти того, кто это сделал. Потому что неизвестно, что он может выкинуть в следующий момент.

Амалия задумалась.

– По правде говоря, именно над этим я и ломаю сейчас голову… Вы все время сидели слева от меня, а сумочка лежала справа. Кто же сидел справа от меня на диване? Так, так… Сначала Надин Коломбье, а затем…

– Затем рядом с вами уселась донья Эстебания, а позже на ее месте устроилась миссис Рейнольдс, – раздраженно напомнил Рудольф.

– А еще к Надин подошла Эжени Армантель и некоторое время стояла возле дивана, бросая на вас нежные взгляды, – добавила Амалия.

– Она стояла не возле дивана, а за диваном, – возразил Рудольф. – На него она не садилась. Конечно, чисто теоретически она находилась достаточно близко, чтобы подбросить вам ожерелье, но…

– О, я так и знала, что вы будете ее защищать, – ехидно заметила Амалия. – Успокойтесь, кузен. Кажется, я знаю, кто мог подложить мне ожерелье и почему. Проблема в том, что этот человек никак не может быть ни Белоручкой, ни Леонаром Терноном, а в таком случае все запутывается еще больше.

– А вам обязательно надо все распутать до конца? – вскинулся Рудольф. – Не понимаю я вас, кузина. Какое вам дело до визгливой старухи мадам Эрмелин и крючкотвора Боваллона? Из-за них вы оказались в нешуточной опасности. Почему бы вам не оставить поиски их убийцы Деламару? Раз уж он взялся за расследование, пусть он и ищет Леонара Тернона и того, кто украл драгоценности! К чему вам лишние хлопоты?

– Конечно, месье Деламар их ищет, – покладисто согласилась Амалия. – Однако, хотя мы и находимся в замкнутом пространстве, он до сих пор никого не сумел найти, что меня сильно беспокоит.

– Думаете, вам удастся то, что не удалось ему? – фыркнул агент.

Амалия метнула на него быстрый взгляд.

– Да, – не колеблясь ни секунды, ответила она.

– И на чем же основано ваше убеждение?

– Знаете, – медленно проговорила Амалия, – когда я увидела несчастного адвоката в кресле и с моим ножом в груди, я поняла, что мне брошен вызов. И я приняла его, не колеблясь. Месье Тернон совершил