– Его зарезали? Кто?

И наконец:

– Позвольте! А сейф-то открыт! Так его что, еще и ограбили?

Деламар не спускал с агента глаз, но Рудольфу на это было решительно наплевать. Вид мертвого адвоката не произвел на него никакого впечатления, но излишнее спокойствие в данной ситуации могло быть расценено как отягчающее обстоятельство. Рудольф в своей жизни успел порядочно насмотреться на трупы – сначала на медицинском факультете, где он считался подающим надежды студентом, затем – при пожаре берлинского театра, когда добровольцем нанялся вытаскивать обугленные тела из-под развалин, и наконец – во время Франко-прусской войны десять лет тому назад. В армию Рудольф тоже пошел по собственному желанию. Уже оттуда он попал в секретную службу при Министерстве иностранных дел, где хорошо себя зарекомендовал, и ему давали только самые ответственные и важные поручения, вроде поисков картины Леонардо.

– Скажите, пожалуйста, вы узнаете этот нож? – осведомился сыщик, в упор глядя на Рудольфа.

Германский агент вздохнул.

– Гм… Ручка отделана перламутром… Мне кажется, я… – Он уставился на Деламара с крайне озадаченным видом. – Но… Не может быть!

– Расскажите, пожалуйста, где вы видели этот нож в последний раз и почему думаете, что узнали его, – бесцветным голосом попросил сыщик.

Рудольф еще несколько минут протомил Деламара, изображая смущение и озадаченность, и наконец сознался, что похожий нож для разрезания страниц он видел, кажется, у мадам Армантель, которая любит читать. Впрочем, он совершенно в этом не уверен, и то, что нож почему-то оказался в груди у адвоката, наверняка чистая случайность.

– Мадам Армантель, – устало сказал сыщик, – считает, что «Собор Парижской богоматери» – роман месье Дюма и что Жорж Санд – мужчина.

Рудольф ухмыльнулся.

– Вам повезло, дорогой мой! Я-то не имел случая проверить ее литературные познания. По правде говоря, – прибавил агент, покачнувшись на носках, – меня в ней это совершенно не интересовало.

Деламар сделал вид, что не заметил намека.

– Скажите, – настойчиво спросил сыщик, – а больше вы ни у кого не видели похожего ножа?

Рудольф понял, что дальше ломать комедию бесполезно, и даже более того – так он может лишь обратить подозрения сыщика в уверенность. Поэтому фон Лихтенштейн приставил палец к носу, обошел труп и наконец выдал радостное открытие, что вроде бы такой же нож он видел у своей кузины, мадам Дюпон, но ей совершенно не свойственно избавляться от людей подобным способом.

– Значит, нож все-таки ее, – вздохнул Деламар. – Похоже, мне придется допросить вашу кузину. – Он кивнул Марешалю, и тот исчез.

– Может быть, вы мне скажете все-таки, что тут произошло? – не выдержал Рудольф. – Очередное убийство, совершенное помешанным Леонаром? Или тут постарался ваш знаменитый вор, как его… Белоручка?

Деламар немного подумал.

– Нет, – сказал он спокойно. – Это не его стиль. Поверьте, я знаю, что говорю. Он вор, чрезвычайно ловкий и изобретательный, но не убийца. Ни в одном из ограблений с его участием не наблюдалось кровопролития. Поэтому, кстати, его и называют Белоручкой: он всегда работает исключительно чисто.

– C’est le premier pas qui coute[16], – со смешком заметил Рудольф.

Деламар развел руками.

– И это тоже верно. Но пока я знаю примерно столько же, сколько и вы. Где-то час тому назад ко мне явился взволнованный старший стюард и сообщил, что одна из горничных обнаружила труп. Я сразу же поспешил сюда и увидел, что месье Боваллон зарезан, сейф открыт, а драгоценности мадам Эрмелин пропали. На сей раз факт убийства налицо, и капитан корабля попросил меня провести расследование по всей форме. Чем я, собственно, и занимаюсь.

– Сначала надо вызвать врача, – буркнул Рудольф, – чтобы он как можно точнее установил время смерти.

– Это уже сделано, – ответил сыщик. – Доктор Ортега осмотрел труп и сказал, что адвокат был убит приблизительно в полдевятого вечера. Где-то в промежутке от восьми пятнадцати до восьми сорока пяти.

– Есть свидетели убийства? – деловито осведомился Рудольф. – Кто-то, кто видел, как посторонние входили в каюту или выходили из нее в указанное вами время?

– Я еще не успел всех опросить, – сказал Деламар, словно извиняясь. – Впрочем, те люди, с которыми я побеседовал, клянутся, что никого и ничего не видели.

– Необходимо допросить всех – как прислугу, так и пассажиров, – заявил Рудольф. – Кроме того, хорошо бы все-таки установить, с чем мы имеем дело. Что это – убийство с целью ограбления? Или снова дал о себе знать загадочный месье Леонар Тернон?

Сыщик задумчиво потер подбородок.

– Если бы убийство было делом рук месье Тернон, – сказал он наконец, – я полагаю, он бы оставил записку, как и в первом случае. Однако ничего подобного я не обнаружил.

– Тогда это убийство с целью ограбления, – сделал вывод Рудольф. – Не знаю, замешан ли тут ваш хваленый Белоручка, – ведь преступление вполне мог совершить и другой грабитель. В любом случае, если произошло ограбление, вам достаточно отыскать пропавшие драгоценности, а значит, следует обыскать каюты всех, кто имеет доступ на эту палубу. Чудес не бывает, месье. Если кто-то взял драгоценности, он должен был их спрятать, а спрятать их можно только на корабле. Кстати, кроме драгоценностей, ничего не пропало?

– Кажется, ничего, – нерешительно ответил Деламар. – Впрочем, вы совершенно правы, месье. Надо позвать господина Эрмелина, может быть, преступник взял еще что-то.

Дверь растворилась, и на пороге показалась Амалия, за которой следовал Марешаль.

– Будьте добры, – обратился к тому сыщик, – пригласите сюда месье Кристиана Эрмелина. А вы, сударь, – сказал Деламар старшему стюарду, который во время разговора сыщика с агентом не трогался с места, – разбудите пассажиров первого класса. Не исключено, что кто-то из них мог видеть убийцу.

Стюард и второй помощник вышли. Деламар обернулся к Амалии.

– Добрый вечер, сударыня… Простите, что приходится вас беспокоить, но, как вы видите, произошло убийство. – Деламар пытливо всмотрелся в лицо Амалии. – Скажите, вам знаком этот нож?

– Боюсь, что да, – со вздохом ответила Амалия. – Это мой нож для разрезания страниц. – Она нахмурилась. – Ума не приложу, кто мог взять его.

– Где и когда вы видели свой нож в последний раз? – осведомился Деламар, доставая карандаш и записную книжку.

– Сегодня днем, – ответила Амалия, подумав. – Я взяла в библиотеке новый роман Золя, где страницы не были еще разрезаны. Но роман мне не понравился, и я отнесла его обратно, а вместо него взяла другую книгу, биографию Леонардо. Ее уже читали до меня, так что нож мне не понадобился.

Сыщик быстро-быстро записал что-то в своей записной книжке.

– Кто-нибудь заходил к вам в каюту в это время?

Амалия кивнула.

– О да. Маркиза Мерримейд, миссис Рейнольдс, сеньора Кристобаль, мистер Ричардсон, Эжени Армантель, мой кузен и Ортанс Эрмелин. Еще несколько раз появлялись горничные.

– Ага, – со значением промолвил Деламар. – Не сочтите за нелюбезность, – вкрадчиво продолжал он, – но не могли бы вы сказать мне, где вы были около половины девятого вечера?

– То есть после ужина?

– Да.

Амалия улыбнулась.

– Боюсь вас разочаровать, месье Деламар, но я была у себя и читала все ту же биографию. – Она поколебалась. – Несколько раз ко мне заглядывала горничная Марианна, так что можете заодно справиться