В последний вечер Стефан Крауц впервые приглашает Исидора и Лукрецию за стол, за которым сидит десяток человек в сиреневых плащах.
Беседа с Мастерами Великой Ложи Смеха похожа на фейерверк, она полна остроумия, экспромтов, игры слов.
Исидор не испытывает никакого смущения, он шутит, слушает чужие шутки, и ему хочется, чтобы разговор продолжался бесконечно. Лукреция, забыв о грозящей им опасности, наслаждается тонким юмором собеседников.
В этот последний вечер им, в нарушение всех правил, предлагают выпить вина. Языки развязываются. Маленький лысый человечек признается, что он автор шутки про астронома, открывшего планету с надписью: «КТО ВЫ?»
– Эта шутка имела огромный успех, когда Дарий использовал ее в одном из своих скетчей, – замечает он.
Пожилая полная женщина рассказывает, что придумала серию анекдотов, начинающихся словами: «Сколько нужно…» Самый известный из них: «Сколько нужно женщин, чтобы вывернуть лампочку? Ни одной, это мужская работа».
Специалист по школьному юмору рассказывает о своих анекдотах в форме детских загадок. «Зеленый и прыгает по веткам, кто это? Жвачка в кармане Тарзана».
Лукреция отмечает про себя, что это бурлескная субкультура, которую многие недооценивают, на самом деле имеет огромное влияние на общество. Она воздействует на детей и подростков, которые запоминают школьные анекдоты на всю жизнь.
Отгоняя мысли о завтрашней дуэли, Лукреция соглашается выпить вина. Исидор решает последовать ее примеру. После долгого воздержания он смакует каждую каплю.
В последний вечер их инициации звучат веселые песни, слова которых сочинили знаменитые члены Великой Ложи Смеха – Рабле, Корнель и Бомарше.
После ужина верный своему слову Стефан Крауц ведет их вниз к массивной двери, которую Исидор и Лукреция уже пытались открыть. Их учитель достает тяжелый ключ сложной конструкции и открывает замок. Их встречает человек, похожий на Санта Клауса.
– Пропустите нас, Жак, я провожу инициацию новичков.
– Что ж, новички, так новички. Главное, помни, что новое вино в старые мехи не наливают.
Человек разрешает им пройти и вновь углубляется в чтение «Альманаха Вермо»[17].
– Не все шутки удачны, – говорит Стефан Крауц. – На самом деле, неудачных шуток гораздо больше, чем удачных. По-настоящему смешная шутка – это всегда чудо. Посетив «галерею славы» бронзовых, серебряных и золотых шуток, вы пришли теперь в «галерею позора» шуток из грязи, глины и мусора. Мы окрестили это место «адом». Точнее, «Comico Inferno»[18].
Стефан Крауц включает свет в квадратной комнате.
– В этом помещении собраны неудачные шутки, анекдоты, не имевшие успеха. Мы их списываем и отправляем сюда. Нельзя забывать, что шутка – как вирус: едва появившись, она распространяется воздушно-капельным путем.
– Наверное, плохие шутки размножаются гораздо быстрее, чем хорошие, – замечает Исидор.
Крауц берет в руки первую попавшуюся папку и читает несколько жалких, вульгарных, откровенно неудачных анекдотов. Он показывает Исидору и Лукреции полки в книжных шкафах.
– Это незаконченные образцы. Наброски, наметки, не дождавшиеся отделки и распространения.
– Печально, – говорит Лукреция. – Шутки, наводящие грусть.
– Это напоминает мне строительство соборов, – замечает Исидор. – Мы восхищаемся церквями, вся конструкция которых чудом держится на наружных подпорных арках, и никогда не помним о сооружениях, рухнувших на прихожан из-за того, что кто-то ошибся в расчетах на один сантиметр.
Стефан Крауц оборачивается к стражу у врат «ада».
– Жак, есть новые поступления?
Тот показывает папку.
– Да, несмешные шутки… для глухой утки.
И подмигивает.
Стефан Крауц шепчет Исидору и Лукреции:
– Жак Люстик по пятницам делает опись неудачных шуток. Ими занимается только он. Остальные члены Великой Ложи Смеха стараются не иметь с ними дела. Не выдерживают и впадают в депрессию.
Стефан Крауц еще больше понижает голос:
– Кое-кто подозревает, что Жак даже тайком читает их. Просто извращенец какой-то.
– Зато они живут еще какое-то время, – замечает Лукреция, вспомнив выступление Жака Люстика в театре Дария.
– А почему дверь сюда заперта на замок? – спрашивает Исидор.
– Мы не даем плохому юмору распространяться, – отвечает Стефан Крауц. – Он не должен выходить даже за пределы этого помещения.
Жак Люстик снова весело подмигивает гостям и поглаживает белые усы. Стефан Крауц, Исидор и Лукреция поднимаются на верхние этажи.
– Ну, теперь вы знаете все наши тайны. Если вы все еще волнуетесь, то готовьтесь к завтрашнему поединку вместе. У нас говорят: «Иногда за один турнир „ПЗС“ узнаешь человека лучше, чем за двадцать лет супружеской жизни».
140
Рассеянный человек идет, не глядя по сторонам, и не замечает велосипед, который проезжает мимо и ударяет его в лицо. Человек падает, встает и не замечает мотоцикл, который приближается и сбивает его с ног. Человек падает. Оглушенный, он с трудом встает. И не видит надвигающуюся на него машину. Та задевает его. Человек падает, встает и не слышит, как к нему сзади подлетает самолет. Тут раздается крик: «Выключите мотор! Смотрите, там какой-то парень попал под карусель!»
141
Вернувшись в комнату, Лукреция и Исидор садятся на кровать.
– Они убили Дария, я уверена. Они безумцы и преступники. Они утверждают, что защищают юмор, но на самом деле лишь наводят ужас на членов сообщества. Они убрали Дария, потому что он знал об их существовании и мог рассказать об их секретах.
– Эта версия не выдерживает никакой критики. Убийцы Дария обладали «Шуткой, Которая Убивает». У этих «Шутки» нет, они хотят отнять ее у нас.
– Может быть, кто-то из них ведет нечистую игру.
– Это возможно.
– Тогда это и есть убийца. Тот, кто забрал «Шутку, Которая Убивает» у Тристана, когда тот лежал в агонии.
– Возможно.
– Согласен.
– Правда, у нас есть защита. Мы обладаем бесценной для них вещью: кодом замка от чемоданчика с «Шуткой, Которая Убивает».
