Как те, что солнцами нарек нам астроном.Склонив блестящий лик над пропастью незримой,Ты не вполне похож собой на херувима.О призрак! О мираж! Ты все же не вполнеЛишь зрительный обман в зловещей вышине.Но что в тебе признать должны мы дивом дивным:Ты — света колесо, вращеньем непрерывным —Расцветши навсегда — наш услаждаешь глаз:То жемчуг, то сапфир, то оникс, то алмаз.Обвитый молнией и ею светел, чудомТы вдруг становишься из лала изумрудом.Тобой был некогда смятен ливийский маг,При виде радуги твоей. Но знай, что такБлестишь ты не один, преград себе не зная:Душа людей, как ты, — планета четверная.В нас — чудеса твои. Светило, вот они!Поэзия с тобой сравнилась искони:Орфей, Гомер, Эсхил и Ювенал — четыреЕе глашатая. Когда в затихшем мире,На утренней заре иль в сумеречный час,Поют кузнечики и птичий слышен глас,Где Арно, где Авон, где Инд — повсюду музыМы зрим присутствие. Тягчайшие обузыСнимая с наших плеч, она ни на одинНе покидает миг своих святых вершин.За Каллиопою, Полимнией, ЭратоИ Немезидою — гармонии крылатой,И дик и радостен, предвечный лик сквозит;Она идиллию громами разрешит.Светило! В ней — любовь, и смех, и гнев, и бездныСкорбей, как и в тебе, великий вихорь звездный.Глагол и луч, она кротка к своим рабам,Советы подает народам и царям,Поет благим сердцам, льет свет добра — злонравным,Речет — и тайное соделывает явным.В ней человечество находит тот размах,Что, сбросив цезарей, взнесенных на щитах,Развенчивает их, идею лишь лелея.В ней — Франция и Рим, Эллада и Халдея.Полюбит драмою, сатирою сразит,Псалмом иль песнею печально зазвучит,А в эпопее зрят властители дурныеПоследствия слепой и глупой тирании,Неотвратимый всход всех сеятелей зла:Карету в золоте, что их во храм везлаНа увенчание, и тут же, рядом — спицыЕдва приметные позорной колесницы.Она свершает здесь, где плачется Адам,Что в бесконечности ты совершаешь сам.Но если, следуя высокому завету,Приводишь к цели ты безумную кометуИ выправляешь звезд блуждающих пути,Мы силой разума умеем обрести,Где — бог, где — ад, где — цель и счастья и страданий,Вертящийся маяк на звездном океане!
157. АЛЬБРЕХТУ ДЮРЕРУ
В густых лесах, где ток животворящей мглыПитает крепостью древесные стволы,Неправда ль, сколько раз, добравшись до просéки,Испуган, побледнев, поднять не смея веки,Ты ускорял, дрожа, свой судорожный шаг,О Дюрер, пестун мой, о живописец-маг!По всем твоим холстам, которым мир дивится,Нельзя не угадать, что взором духовидцаТы ясно различал укрывшихся в тениИ фавнов лапчатых, и лешего огни,И Пана, меж цветов засевшего в засаду,И с пригоршней листвы бегущую дриаду.Ты в лесе видел мир, нечистый испокон:Двусмысленную жизнь, где все — то явь, то сон.Там — сосны льнут к земле, здесь — на огромном вязеВсе ветви скрючились в замысловатой вязиИ в чаще, движимой, как водоросль на дне,Ничто не умерло и не живет вполне.Кресс тянется к воде, а ясени на кручахПод страшным хворостом, в терновниках ползучихСгибают черных стоп узластые персты;Лебяжьешеие глядят в ручей цветы,И, пробужденное шагами пешехода,Встает чудовище и, пальцами уродаСжимая дерева широкие узлы,Сверкает чешуей и мечет взор из мглы.О прозябание! О дух! О персть! О сила!Не все ль равно — кора иль кожа вас покрыла?Учитель, сколько раз я ни бродил в лесах,Мне в сердце проникал тебе знакомый страх,Чуть дунет ветр, и я увижу, как повислиНа всех ветвях дерев их сбивчивые мысли.Творец, единственный свидетель тайных дел,Творец, который все живущее согрел
