Про победную смерть, про мучительный страх!..
…Словно призрак, скользить средь печального царства,
Подходить к обреченным, притворно скорбя,
Видеть близкую смерть — я не знаю лекарства,
Я не знаю бальзама нужней для себя.
Отделенный от мертвых одной лишь ступенью,
Упиваюсь болезненным сном наяву…
Убежав от живых, предаюсь утешенью:
Пусть где жизнь, я — мертвец, но где смерть — я живу!
* Городу и Миру (лат.). — Ред.
1908
Смолкнет длительная фуга Изнурительного дня. Из мучительного круга Вечер выведет меня, И, врачуя вновь от тягот, Смертных тягот злого дня, Поцелуи ночи лягут, Нежно лягут на меня. Спрятав голову, как страус, Позабыв о стрелах дня, Я уйду в полночный хаос, Вновь расцветший для меня. А под утро за измену Дам ответ владыке дня И с проклятием надену Плащ, измучивший меня. 1908
Спеша, срываешь ты запястия с лодыжек И — вся нагая — ждешь, чтоб дикий дух огня Свой тяжкий поцелуй на нас обоих выжег И пламенным кольцом сковал тебя — меня. От бронзы вечера коричневеет кожа, И, нежно слитая зеленоватой тьмой С лесными травами, с землею, ты похожа На бугорок земли, на часть ее самой. Я знаю: ты — ее уста! Я обессмерчу Свою любовь, себя, — прильнув к твоим устам И на твоей груди прислушиваясь к смерчу Страстей самой земли, бушующему Там! 1908
Я простерт на земле… я хочу утонуть в тишине… Я молю у зловещей судьбы хоть на час перемирия… Но уже надо мной, на обрызганном кровью коне, Пролетает Валкирия, — И окрепшие пальцы сжимают меча рукоять, И воинственным выкликом вновь размыкаются челюсти, И кровавые реки текут пред глазами опять В неисчерпанной прелести… 
