– Нет! - опять вскричал Викентий. А что он еще мог кричать?

Возле него сплотились Розамунда, Онене и Нина.

– Есть какие-нибудь версии насчет спасения? - быстро спросила Розамунда.

– Нет,- сказала Нина.- Даже если я стану ветром и унесу всех… Викентий не уйдет. У него чувство ответственности повышенное. Он теперь с этой республикой связан на всю оставшуюся жизнь. Сколько б ее, этой жизни, ни осталось…

– Опасное это дело - противостоять старым богам. Да еще богам вибути,- только и сказала Онене.

– Значит, ты согласна, чтоб тебя и всех нас принесли в жертву? - возмутилась Розамунда.

– А какой у нас выход? - ответила Онене.- Я дочь этого племени, я знаю, что говорю… К тому же, если просто зажарят,- это терпимо. А вот если перед этим с нас живьем сдерут кожу…

Розамунда тихо завыла.

…Боги обступили Викентия, как шакалы обступают смертельно раненного льва.

– Мы должны быть ему благодарны,- прошипела, являясь, как всегда, в самый роковой момент, коварная богиня Ар. С ее клыков капало нечто кровавое.- Он - ступень к нашей новой славе…

– Оставьте его,- властно, но несколько ватно прозвучал голос демиурга Онто.

Остальные боги неохотно расступились.

– В чем дело? - капризно оттопырила губку Манюнюэль, а Ар прошипела нечто нецензурное насчет того, что некоторым старикам давно пора свалить с дороги и не мешаться под ногами молодых и сильных…

– Оставьте его,- повторил бог Онто.- Он и его люди пусть идут, куда хотят. Пусть их никто не трогает. Это мое слово. Слово бога Онто. А я пока первый средь Сонма богов вибути. Так?

– Так, так,- недовольно загомонили боги.

– Значит, я решаю, как быть. Оставьте этих людей.

Боги поупрямились, но отступили от жалкой компании наших героев.

– Иди, Кентино,- сказал Онто Викентию.- Иди, женщина-ветер. Иди, женщина-зверь. Иди, женщина, отлученная от племени. Вас никто не тронет.

– Но куда нам идти? - спросил Викентий.

– А это,- ответил бог Онто,- ты решай сам. На то ты и человек.

…Отстраненный от должности президент республики Вибути собрал своих женщин и, словно опоенный каким-то дурманным зельем, пошел прочь из столицы. Его никто не провожал и не замечал. По Бандату стелился густой черный дым - это жгли дома и приносили богатые жертвы старым богам вибути.

– Викентий, скажи хоть слово! - взмолилась Розамунда.

– Умереть,- произнес Викентий.

И тут его желание исполнилось. С едва слышным свистом пролетела маленькая стрелка-колючка, выпущенная из духовой трубки, и впилась в шею Викентия Вересаева. Он попытался поднять руку и тут же понял, что отравлен и мертв. Над его упавшим телом стояли в молчаливом ужасе Розамунда, Нина и Онене. А глава города мертвых Натуту господин Тла опустил свою духовую трубку и сделал знак бывшим с ним носильщикам:

– Поднимите господина Кентино и отнесите его в наш город.

– Почему? - горестно воскликнула Онене.

Господин Тла бросил на нее мертвый взгляд:

– Господин Кентино больше не нужен живым. Но нам, мертвым, он еще пригодится.

– Нет! - воскликнули Нина и Онене, но что толку было восклицать…

Викентия Вересаева принесли в город мертвых, и здешний Хозяин Кладбища, научно именуемый аниматором, свершив положенные обряды, воздвиг Викентия и сделал из него первосортного зомби. Новому зомби предоставили хорошую персональную могилу, а Розамунде, Онене и Нине позволили ухаживать за могилой и пребывать в мире и согласии с остальными немногочисленными не-мертвыми гражданами города Натугу.

Существование зомби на самом деле не такое уж отвратительное, как то представляют авторы фильмов и романов ужасов. Да, Викентий внешне сильно изменился, и не в лучшую сторону. Но он почти не разложился… Его погребальные одежды всегда были опрятными и пахли благовониями, а не тленом. А некоторое время спустя оголившийся череп Викентия украсился скромными перьями и несколькими жемчужинами - потому что глава города мертвых господин Тла сделал Викентия своим помощником и заместителем. Викентий теперь исполнял в основном организационную работу, мало интересуясь тем, что вообще творится в республике Вибути. Дело в том, что город мертвых исторически имел право свободной зоны и не вмешивался в большую политику. Да и мертвым никто не мешал, не претендовал на лидерство - мертвых тревожить себе дороже…

Так прошло несколько лет, что были для зомбированного Викентия как один, надолго затянувшийся серый и безрадостный день. Однажды он узнал, что Онене, Нина и Розамунда ушли из города Натуту в неизвестном направлении и не вернулись, но это мало его беспокоило. Зомби вообще не подвержены беспокойству.

Чтобы Викентий не оставался в холостяках, ему предложила руку и остатки сердца сама могущественная Хозяин Кладбища, госпожа Маман Брижи. Викентий не стал отказывать и получил высокую должность Мужа Хозяина Кладбища. Делать на этой должности ничего не требовалось, только изредка говорить комплименты Маман Брижи и помогать ей в ритуалах возставления новых покойников Натуту…

И так прошли еще годы. И годы.

И годы…

Однажды зомби Викентий Вересаев сидел на краю своей благоустроенной и по меркам Натуту даже роскошной могилы и развлекал себя тем, что методично сдирал со своих неживых ног иссохшие до лоскутного состояния куски плоти. За этим занятием он мог коротать века. Но внезапно его кроткое времяпровождение было нарушено.

На другой край могилы Викентия уселось странное, крайне несимпатичное существо. Впрочем, Викентий не обратил на это внимания - в городе Натуту несимпатичных существ подавляющее большинство, и хорошим тоном каждого зомби считается не обращать внимания на то, сколь странно выглядит твой визави. Но у существа, занимавшего в данный момент часть площади вересаевской могилы, имелась одна странность. Его глаза были не как у мертвых. Но и не как у живых. Как у бессмертных.

– Привет, Кентино,- сказало существо с глазами бессмертного.- Вижу, ты окончательно стал неумираемым гражданином Натуту.

– Да,- безучастно согласился Викентий.- Я гражданин города Натуту. Я - полностью мертвый.

– И как, тебя это устраивает?

– Не понимаю вашего вопроса.

– Не понимаешь… Ладно. А скажи, Кентино, помнишь ты меня? Кто я такой?

Глаза зомби скользнули по гостю с безучастностью тени, скользнувшей по стене.

– Нет. Я вас не помню. Я вас не знаю.

– Одно могу сказать наверняка,- раздумчиво протянул гость.- Зомбировали тебя крепко.

– Да,- кивнул Викентий.- Это верно.

– Кентино, а знаешь что?

– М-м?

– Развалили мы страну. Мы, боги. Многострадальная республика Вибути не выдержала гнета собственных богов и… В общем, нет теперь у нас ни прогресса, ни цивилизации. И золотые пальмы не растут, и алмазов больше не найти. Даже гнилого банана и того днем с огнем не отыщешь. А все почему? Потому, что не слушали мы тебя, Кентино. Не захотели идти путем прогресса. И теперь никому не хорошо - ни людям, ни нам, богам.

– Печально как… Погодите, а вы что, бог?

– Само собой. Эх, Кентино, забыл ты меня. Я ведь бог Онто, демиург здешний. Только меня уже никто не почитает. Да и никого-то сейчас не почитают. Не до того теперь народу. Просчитались мы, Кентино, и за то себя очень упрекаем…

Викентий молчал, потому что молчание - основное состояние зомби.

– А еще мы перед тобой виноваты за то, что не уберегли твоих женщин. Ну, помнишь… Зверька такого пушистого, женщину-ветер и дочь племени вибути Онене Небуду…

– Не помню я про них…

– Ну, может, это и к лучшему. Потому что их поймали в джунглях и в жертву принесли. Так что даже хорошо, что ты не переживаешь… Слушай, Кентино!

– А?

– Хорошим ты был человеком…

– Да? Я был человеком?

– Был. И потому я, как самый несчастный и самый забытый бог этого проклятого племени вибути, хочу сделать тебе подарок.

– А что это?

– А ты ложись в могилу. Ложись, ложись, не бойся.

– Я и не боюсь. Мертвые ничего не боятся.

– Вот и хорошо. Лег? Молодец. А теперь вот тебе мой прощальный божественный дар: умри, Кентино.

– Мертвые не могут умереть,- сказал Викентий, поуютней пристраиваясь в могиле.

Демиург хмыкнул:

– А ты сможешь. Дарую тебе смерть. Крепкую и целительную, как сон. А потом…

Но Викентий уже не слышал бога Онто. Потому что принял его подарок. Пришла к нему вторая смерть. И была эта смерть похожа на сон.

После которого…

Просыпаешься…