Во дворе было тихо, лишь где-то в отдалении хрипло брехала собака.
Часовых нигде не было видно. Эту особенность Черкасский подметил ещё тогда, когда ковырял ножом цемент, крепящий прутья решётки. Часовые были расположены за высоким каменным забором, где ежеминутно обходили базу по периметру.
Время от времени были слышны их перекрикивания, что противоречило любому военному уставу. Но с армией колумбийских головорезов связывало разве то, что все они носили камуфлированную форму.
Вслед за Серёгой из чёрного проёма появился Адам, и они с русским пожали друг другу в темноте руки.
– Эй, а как же я? – жалобно донеслось из подвала.
Крюгер с Черкасским переглянулись.
Что и говорить о том, как выберется из подвала Думкопф, они не подумали. Ведь Фрица ночные беглецы использовали в качестве удобной ступеньки, без которой достать до окна было невозможно.
– Помогите мне выбраться, – значительно громче донеслось из проёма окна.
– Я помогу, – Серёга по пояс скрылся в подвале.
Раздалась еле слышная возня, затем что-то с глухим стуком упало вниз.
– Тевтонский крест тебе в задницу, – взвыло это что-то, и Крюгер тревожно огляделся по сторонам, так как Фриц вопил непростительно громко.
– Что там уже случилось?
– Ганс не смог удержать мою руку, – тихо из темноты ответил русский, – по-моему, ему в самое ближайшее время не помешает диетическое питание.
– Я не Ганс, я Фриц, – завывал внизу Думкопф, – я подвернул ногу…
– Да заткнись же ты, – не выдержал Адам.
Вторая попытка извлечения Фрица из сырой темницы увенчалась успехом. Правда, в какой-то момент Крюгер испугался, что в окно подвала не пролезет зад его габаритного помощника. Но всё вроде бы обошлось.
– Так, – деловито произнёс Серега, доставая из-за спины украденный нож. – Ждите здесь, я сейчас.
Сказав это, русский скрылся в темноте и через несколько минут до обострившегося слуха охотников за артефактами донеслось странное шипение, словно где-то рядом злилась измученная за день садистом-факиром кобра.
– Молодчина этот русский, – восхищённо прошептал Крюгер, – я, наверное, никогда бы не додумался.
– А что он делает? – засопел растирающий ушибленную ногу Думкопф.
– Что он делает? – весело переспросил Адам. – Он прокалывает шины на джипах.
– Неплохо, – согласился Фриц, – но полагаю, местные головорезы и пешком нас поймают. Особенно, если учитывать то, что на местности мы ориентируемся как крот, случайно угодивший в метро…
Серёга вернулся где-то минут через десять.
– Всё, – довольно сообщил он товарищам по несчастью, – я им и запаски порезал, пусть теперь по кругу поездят, уроды.
– Всё это, конечно, хорошо, – согласился Крюгер, – но что нам делать дальше?
– Доверьтесь мне, – русский зорко вглядывался во тьму, едва разгоняемую выглядывающей из-за туч луной.
– И всё-таки, – продолжал настаивать отважный охотник за артефактами.
– Вон видите танк?
– Не а.
– Днём вы его, наверняка, видели. Американская боевая машина пехоты на гусеницах. По-моему, М-18 называется, хотя я не силён в военной технике янки.
– Ну видели, – подтвердили немцы.
– Вот к ней мы сейчас на четвереньках, чтобы лишний раз не светиться, и поползём.
– Да ты что с ума сошёл?!! – возмутился Адам. – Я танки видел только в журналах на картинках. Что мы будем с ним делать?
– Понятно что, – тихо заржал Серёга, – мы его заведём.
Чувствовалось, что всё происходящее казалось русскому одним большим и, практически бесплатным, развлечением. Вооружённые до коренных зубов головорезы, плен, сырая камера, танк – всё это воспринималось Серёгой Черкасским, как необходимые атрибуты опасных, но чертовски увлекательных приключений.
– Но как же мы его заведём? – продолжал недоумевать Крюгер. – Ведь никто из нас ни черта не смыслит в этой технике. Да и заведи мы его, куда нам ехать, в сельву?
– Главное, завести, – не соглашался с немцем Серёга, – а куда ехать, это мы потом подумаем, после того как я разнесу этим ублюдкам их вонючую базу.
– План совершенно идиотский, – подал голос Фриц, – и именно поэтому, он мне нравится.
– Но КАК мы его заведём? – всё не унимался Адам, которому меньше всего хотелось сейчас оказаться в бронированном гробу.
– У меня в гараже дома стоит израильский «Миркава», – хвастливо сообщил офигевшим немцам русский. – Мне его деловые партнёры из Хайфы вместо долга всучили, без боекомплекта, правда. Я на нём с корешами по выходным на рыбалку езжу. Местные гаишники, как рёв мотора услышат, так и драпают на своих «Жигулях» подальше из города. Я один раз двух ментов немного придавил, так они теперь даже моего шестисотого «Мерса» боятся.
– Значит ты разбираешься в управлении бронетехникой? – сделал логический вывод Крюгер.
– В общих чертах, – зевнул в темноте русский, и они брасом поползли к темнеющему невдалеке чуду боевой инженерии.
Впоследствии, вспоминая всё произошедшее с ними в Колумбии, Адам никак не мог понять, каким образом он позволил уговорить себя на эту абсолютно провальную авантюру с угоном танка. По всей видимости, на лихую троицу в тот момент напал внезапный приступ умопомрачения, ибо объяснить иначе их безумный поступок было невозможно.
Однако не угони они тогда этот проклятый танк, всё могло сложиться совсем по иному…
Ползком добравшись до бронемашины, беглецы попытались забраться на её борт, но это удалось им лишь с третьего раза.
– Здесь есть специальные скобы на носу, – сообщил Серега, тщательно исследовавший каждый сантиметр брони американского танка.
Забрались на корпус.
Все люки были открыты, внутри горел неприятный кроваво-красный свет.
– Лезьте за мной, – скомандовал русский, с трудом протиснувшись в узкий люк.
Адам мысленно прикинул размеры люка и размер задницы Фрица. Выводы оказались не в пользу толстяка. Но Думкопф, вопреки мрачным ожиданиям босса, каким-то чудом в люке не застрял.
В кабине танка было неимоверно душно. Теперь понятно, почему все его люки оказались открытыми.
– Ну, blin, заморская техника, – весело заявил русский, садясь в кресло водителя. – Что это тут у них за рычаги?..
– Может лучше не будем ничего здесь трогать? – осторожно предложил Крюгер.
– В смысле? – не понял Серёга. – Ты предлагаешь посидеть и подождать, пока танк сам поедет? Ганс, а ну-ка лезь сюда, – подозвал толстяка русский.
– Я не Ганс, я Фриц, – который уже раз поправил его Думкопф.
– Смотри, тут всё очень просто. Сейчас я тебе объясню для чего эти рычаги.
– Но зачем мне это? – искренне изумился толстяк.
– Затем, что ты поведёшь танк, – спокойно сообщил немцу Серёга.
– Как поведу?!! – ноги у Фрица подкосились.
– А вот так.
– А где же будешь в это время находиться ты? – ехидно поинтересовался Адам. – В машинном отделении?
– Я буду находиться наверху, – русский указал пальцем на открытый люк, в котором виднелось затянутое тучами ночное небо.
– И зачем ты будешь там находиться?
Серёга уступил, трясущемуся от нервного возбуждения Думкопфу водительское место. Всё-таки не каждый день Фрицу приходилось управлять настоящим танком.
– Там наверху установлена турель с крупнокалиберным пулемётом, – спокойно пояснил Крюгеру русский.
– Ну-ну, – Адам скептически поскрёб заросший короткой щетиной подбородок.
Быстро проинструктировав Фрица, что делать, Черкасский проворно вылез из танка.
Управление бронемашиной и вправду оказалось делом простым. Вместо руля два рычага, внизу педали как в обыкновенном автомобиле.
Толстяк с облегчением вздохнул и, взявшись за рычаги управления, принялся с нетерпением ждать команды Серёги.
– Ух, ё… – донеслось из открытого люка, – вот это, blin, пулемётик, чтоб мне сдохнуть. Ганс, включишь сцепление, как только я прекращу стрелять.
– Я не Ганс, я Фриц, – безнадёжно простонал Думкопф.
– Боже, это какое-то безумие, – закричал Адам, – театр дьявольского абсурда…
Остальные его слова потонули в рявкающем грохоте крупнокалиберного пулемёта.
– A, suki, vashu mat’, – словно раненый носорог ревел Серёга, сквозь производимый пулемётом гул, – получайте, смугложопые твари…
Любопытство победило в Крюгере осторожность, и он решил высунуться из люка, дабы поглядеть на производимые темпераментным русским разрушения.
А поглядеть, надо сказать, было на что.
Часть армейских джипов уже горела, и совершенно непонятно зачем понадобилось прокалывать им покрышки. В красном зареве пожара по двору беспорядочно метались полуодетые боевики и какие-то жирные голые шлюхи, которых бравые колумбийские головорезы, судя по всему, сняли в ближайшей деревне. Шлюхи громко визжали, головорезы с чувством матерились по-испански.
Двухэтажное здание, в подвале которого недавно томились пленники, тоже вовсю полыхало, озаряя округу призрачным, пляшущим светом и если бы не
