Одна из работниц быстро поднималась прямо к ней. Другие библиотекари в подвесных корзинках с любопытством смотрели в их сторону.

— Что вы тут делаете? — крикнула женщина. Подобравшись поближе, она продолжила уже более ровным голосом:

— Мне кажется, тут произошла какая-то ошибка! Как вам удатось пройти через проходную? К этим полкам нет свободного доступа!

— Извините, — крикнула в ответ Диба, — я вас не совсем понимаю!

Женщина ловко карабкалась с полки на полку (как лупоглазый паук, подумала Диба) и скоро уже была рядом с ней.

Глаза женщины внимательно смотрели на девочку сквозь толстые стекла очков.

— У нас полагается сперва подать соответствующую заявку в бюро пропусков. Там ее проверяют, оприходуют и только тогда принимают решение, — сказала женщина. — Такой порядок. А пока я вынуждена попросить вас вернуться обратно. — И она махнула рукой в сторону Нонлондона.

— Как раз туда мне и надо, — ответила Диба. Она спокойно стянула с руки бумажную перчатку и бережно положила ее в сумку.

— А пришла я вон оттуда, изнутри.

— Погодите-ка… вы не шутите? — Голос женщины задрожал от волнения. — Так, значит, вы путешественница? Вы поднялись сюда по книжным ступеням? Боже мой! Сколько лет, как к нам не присылали настоящего, порядочного исследователя. Понятное дело, маршруты здесь у нас не из легких. И все же, знаете, как говорят: «Все книжные полки ведут к башне Словохранилища». Вот вы и здесь. Добро пожаловать! Меня зовут Маргарита Скреплз. — И она поклонилась как могла, вся опутанная своей сбруей. — Я работаю тут книгионером. Экстремальным библиотекарем.

— А откуда вы к нам прибыли? Из Врио-де-Жанейро? Или, может, Чулан-Батора?

— Я, вообще-то, не из нонгорода. Я пробралась сюда из Лондона.

— Из Лондона? — Женщина недоверчиво прищурилась. — Такая юная, и прямо из Лондона? И вы что, думаете, я вам поверю, что вы сами, без посторонней помощи залезли на такую высоту? Так-таки взяли и залезли? Интересно… а как же словороны? Никаких неприятностей? А воинственные книжные кланы срединных полок? Никаких препятствий?

— Не знаю. Кто-то, правда, пытался на меня напасть, но мне удалось удрать. Я попала сюда прямо из нашей школьной библиотеки. Просто полезла наверх и оказалась здесь.

— Боже мой… — Маргарита Скреплз смотрела на нее как на какое-то чудо. — Похоже, вы говорите правду. Ну и ну!

Она восхищенно покрутила головой.

— Ну и ну! — повторила она. — Хорошо еще, что вы не свернули куда-нибудь вправо или влево. Могли бы оказаться бог знает где, а попросту вообще где угодно. Есть такие ужасные библиотеки, поверьте мне, куда ни один нормальный человек не захочет попасть. Я не стану, конечно, утверждать, что у нас тут в данный момент все прекрасно… — И тут она глубоко вздохнула.

— А в чем дело? — спросила Диба. — Что-нибудь неладно?

— Неладно? Война в самом разгаре, вот что, моя милая, — ответила Маргарита Скреплз. — И не только у нас в библиотеке — во всем Нонлондоне.

С высоты башни Словохранилища открывался прекрасный вид: слева медленно вращается огромное колесо Нонлондона — 1, за ним совсем близко мерцают строения Фантомбурга, справа темные черепицы Страны крыш. Тускло поблескивает прямое лезвие реки, рассекшей нонгород пополам, а по обеим сторонам ее уставились друг на друга два припавших к земле громадных железных крокодила.

Блуждающие звезды, словно светящиеся насекомые, ползают по ночному небу. И спешит куда-то воздушный автобус, на мгновение закрывая собой сияющую лунью-шалунью.

— Видите, вон там? — Маргарита Скреплз протянула руку. Диба посмотрела в ту сторону, куда указывала библиотекарша-экстремал.

Группу жилых зданий в самой середине панорамы бесконечных крыш и причудливых архитектурных сооружений (то в виде громадной тигровой лапы, то яблочного огрызка, а то еще более экстравагантного предмета) накрыла какая-то зловещая тень.

— Черт побери, — сказала Диба.

Действительно, целый квартал нонгорода был погружен в непроницаемый мрак. Тусклый свет луньи-шалуньи не позволял видеть подробностей, но все-таки Диба смогла разглядеть, как из этой кляксы тянулись темные языки; извиваясь, будто гигантские пиявки, они лизали дома, оставляя на них грязные пятна копоти. Словно огромный спрут опустился на город и лежал там, шевеля своими страшными щупальцами. Маргарита показала Дибе еще одно место, где происходило то же самое, а потом и еще одно, и еще. Весь Нонлондон был покрыт этими зловещими пятнами враждебного дыма — это были районы, захваченные Смогом.

— Работа у меня интересная, — рассказывала Маргарита Скреплз, — и разнообразная: например, натянуть брезент над шахтой, когда идет дождь. Казалось бы, чего проще, но это тоже надо уметь… Ну и много всего разного… Каталогирова-ние, перегруппировка фондов. Стеллажи просто в ужасающем состоянии. А если представить, что у нас тут на полках собрано все, что когда-либо было написано, включая утерянное, и за этим нужно следить, то можно понять, что работы хватает. А среди книг, бывает, попадаются очень интересные, просто дух захватывает.

Когда я еще начинала, всегда с нетерпением ждала: когда же придет новая интересная заявка, особенно на те книги, которые искать надо там, внизу, на глубине. Наденешь, бывало, обмундирование, приладишь пояс безопасности, амуницию, в общем, все, как полагается, и отправляешься на поиски: приходилось проделывать не один километр, пока найдешь то, что нужно. Чем глубже полка, тем меньше порядка, но, знаете, с годами вырабатывается особый нюх, и опытный книгио-нер способен найти нужный том где угодно. Но это не так-то просто. Иногда уходит неделя, а то и больше на поиски заказанной книги.

Она говорила негромко, словно разговаривала сама с собой, и глаза ее горели мечтательным огнем.

— Работа, конечно, опасная, всегда существует риск. Охотники за книгами, дикие звери… несчастные случаи тоже бывают. Веревка, там, порвется, еще что-нибудь. Бывает, отправится книгионер на поиски — и пропал. Вот был случай, сейчас расскажу. Лет двадцать назад заказали нам одну книгу, я до сих пор помню название: «Олл райт, ответил Бартлеби». Ну вот, я тоже входила в эту поисковую группу. Во главе ее был Птолемей Йес. Мой учитель, между прочим. Считался лучшим библиотекарем за всю историю башни, мастер экстра-класса.

Ну вот, ищем неделю, ищем другую, третью, запасы еды подходят к концу, надо возвращаться. На душе, помню, погано. Еще бы, кому нравится проигрывать.

Но когда обнаружили, что с нами нет нашего Птолемея, стало еще хуже.

Правда, поговаривали, он нарочно ушел. Не смог, мол, перенести мысль, что не удалось отыскать эту чертову книгу. Ходят слухи, что он все еще там, в башне Словохранилища, живет за счет книжных обезьян и продолжает свои поиски. Найдет книгу — вернется.

Маргарита глубоко вздохнула.

— Извините, — сказала она. — Что-то я слишком расчувствовалась. Нет, опасности я не боюсь, нисколько. Но вот одного не понимаю: как можно работать в условиях войны? А ведь ситуация все хуже и хуже. Смог может перейти в наступление в любую минуту. Постоянно надо быть наготове, чтобы не допустить нападения на башню. А как? Мы ведь этому не обучены. Одна надежда: может, на высоте смогглеры ветер будут разгонять.

— А что случилось с теми людьми, ну, которые там жили? — спросила Диба.

— В районах, захваченных Смогом? Бежали, конечно. А кто не успел… — Маргарита покачала головой. — Остались там навсегда. И тем, кто выжил, вернуться обратно теперь никак. Дышать-то там нечем. Говорят, сейчас оттуда по ночам выползают какие-то… в общем, твари… устраивают пожары или засады на людей. Вонькоманы всякие, бывшие мертвые, а вот еще смоглодиты — эти вообще непонятно кто, из химикалий вывелись.

— Я не знаю, что тут у вас происходит на самом деле, — сказала Диба, — зато мне хорошо известно, кто играет в этих событиях самую активную роль. Этого человека зовут Бенджамин Нетвердайбл!

— О да, да! Вы совершенно правы! — горячо закивала Скреплз.

— Значит, вы тоже так думаете? — удивилась Диба. «Слава богу, сами догадались, что ему доверять нельзя», — подумала она.

— Да-да, — продолжала Маргарита. — Если бы не доктор Нетвердайбл, мы бы все давно пропали.

«Вот оно что», — подумала Диба.

Она хотела было растолковать бравой книгионерке, что она не права, потому что… Но вспомнив, с каким жаром Маргарита Скреплз говорила о Нетвердайбле, не решилась.

— Своего зонбика я еще, правда, не получила, — между тем продолжала та. — Его зонтейшество делает все, чтобы как можно скорее обеспечить зонбиками всех без исключения, но сначала они должны пройти вулканизацию по формуле доктора Нетвердайбла. У меня-то деньги есть, я сама могу заплатить за зонбик, но герр Зонтоломайстер и слышать не хочет ни о какой плате! Вон там, видите, Питер Недоедала. — Она показала пальцем на одного из своих коллег, который трудился неподалеку. — Так вот, он уже получил зонбик, и слава богу, потому что буквально сразу же подвергся нападению Смога.

А уж действует он ну просто как в сказке, я имею в виду зонбик, конечно! Питер мне лично рассказывал. Ничего не надо знать, он сам все делает! Он полностью запрограммирован и обучен, что надо делать. Питеру даже не пришлось подставлять его под пули. Зонбик сам прыгал в его руке и все отбил, ни одна даже не коснулась его.

— Я видела, как это происходит, — сказала Диба.

— Это большая честь помогать такому человеку, — продолжала Маргарита. — Каждый день, ну, иногда через день… мы получаем от доктора Нетвердайбла заявки на все новые эзотерические книги. По химии и по магии. По магической химии. По химической магии. Чтобы отыскать какой-нибудь из этих томов, доложу я вам, приходится порой совершать довольно трудную экспедицию. Но, как говорится, игра стоит свеч, ведь эти книги ему крайне необходимы.

А в последнее время Смог совсем обнаглел! И если б не зонбики господина Нетвердайбла, он давно бы уже захватил весь нонгород. А вот с помощью нашего доктора у нас остается шанс выжить.

О да, эта женщина страстно верила в Бенджамина Нетвердайбла и его формулу. Диба лихорадочно соображала: как же лучше поступить в такой ситуации?