Щупальца отпрянули, но Диба не дала смогглеру опомниться. Она направила поток воздуха прямо в середину облака, и он в панике рассеялся по всей комнате. В воздухе повис отчетливый запах гари.

Диба принялась гонять по комнате оставпшеся клочки. Словно мухи, они прятались по углам, и, чтобы достать их, приходилось протягивать вентилятор на всю длину провода. Но вот один за другим рассеялись и они, частью впитавшись в ковер на полу, частью спасшись бегством сквозь щели и через форточку.

Тогда щупальце взбесившегося от ярости Смога, который добрался до нее из самого Нонлондона, бросилось на Дибу через форточку, но она и тут не растерялась: быстро направила на него свой грозный вентилятор, и Смог дрогнул, отпрянул к окну и исчез точно так же неожиданно, как и появился.

Несколько минут в комнате стояла полная тишина.

«Неужели получилось?» — думала Диба.

Опомнившись наконец, она выключила вентилятор. Подозрительно принюхалась. В воздухе оставался лишь едва уловимый запах: смесь бензиновых испарений, сгоревшего угля и серы.

— Диба! — вдруг раздался слабый голос Занны.

— Занни! — воскликнула Диба и с нежностью обвила ей руками шею.

— Диба… Что со мной? Где я?… — Занна закашлялась.

«Ну же, давай покашляй как следует, — думала Диба, глядя на нее. — Осталось совсем немного, прокашляйся, и легкие твои станут совсем чистые».

Она долго не отпускала Занну из своих объятий.

— Так что же все-таки случилось? — продолжала спрашивать Занна Она часто моргала глазами и щупала свой разбитый затылок. — Ты мне можешь толком сказать, что все это значит?

«Благодарю вас, ваше зонтейшество, — думала Диба. — Спасибо, спасибо вам за все. Ая… и я молодец тоже. Здорово я его, задала ему перцу! Теперь не сунется».

— Ничего страшного, Занни, — сказала Диба. — Просто какой-то идиот-вонькоман стукнул тебя по голове, а потом ты надышалась Смога, он оставался у тебя в легких, но, представляешь, Зонтоломайстер так здорово все придумал, и я его прогнала, так что…

Лицо Занны вытянулось от удивления, и Диба проглотила конец фразы.

— Дибби, — прохрипела Занна, — о чем это ты?

— Как о чем? О Смоге, конечно, — растерянно ответила Диба. — Помнишь, мы были на мосту? Ну на том, на Бегающем мосту, с предсказителями?

Занна недоуменно покачала головой.

— Какими еще предсказителями? Не понимаю, что ты такое говорипш.

«Мы еще толком не знаем, как на нее это все подействует», — вспомнила Диба слова Зонтоломайстера.

— А что ты помнишь? — спросила она. — Вспомни, когда мы были вместе последний раз?

— Когда в последний раз? — удивилась Занна. — Вчера, что ли? Мы с тобой… Это было вчера? Да нет, мне просто приснилось, что возле моего дома кто-то… но только… Да объясни ты мне, что, в конце концов, происходит?

«Она ничего не помнит, — думала Диба. — Ничегошеньки».

С горестным изумлением смотрела она на подругу.

— Ради бога, что тут за шум, черт побери?

Дверь спальни распахнулась, и на пороге в одной ночной рубашке возникла Дибина мама. Увидев девочек, она какое-то время сонно смотрела на них. Потом наконец тряхнула головой и сердито прищурилась.

— Ну вот что, милые мои, хватит. В доме все спят, а вы тут подняли такой тарарам… Посмотрите на часы! Диба, да что с тобой!.. — изумленно воскликнула она, когда Диба вдруг бросилась к ней, обняла и крепко прижалась к ее груди.

— Мамочка, мама, мамочка! — повторяла Диба.

— Да, девочка моя, это я, кто же еще, успокойся, — сказала наконец миссис Решам. — И не подлизывайся, хватит телячьих нежностей, я повторяю, вы тут слишком шумите.

Диба не слышала, что ей говорит мать, она только смотрела на нее счастливыми глазами и блаженно улыбалась.

— Простите нас, миссис Решам, — сказала Занна и снова закашлялась. — Боже мой, как болит голова!

Дибина мать снова прищурилась, и выражение ее лица опять изменилось.

— Что-то не нравится мне твой голос, милая моя, — сказала она. — Мне кажется, лучше будет, если мы поскорей отправим тебя домой.

— Домой, — торжественным голосом произнесла Диба, улыбаясь во весь рот.

— Может, стоит прямо сейчас, — простонала Занна, тяжело дыша. — Чувствую себя просто отвратительно.

«Мы все-таки добрались до дому», — с гордостью думала Диба Пускай подруга ее не совсем здорова, пускай что-то случилось с ее памятью — все пройдет! Самое главное — они здесь. Они дома! Она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете.

— Чего это ты все ухмыляешься? — подозрительно спросила ее миссис Решам.

«Мы дома, боже мой, мы дома», — думала Диба, глядя на нее сияющими глазами.

Размьшляя о своих приключениях, которые все-таки благополучно закончились и они с Занной в конце концов добрались до дому, Диба с благодарностью вспоминала всех, кто помогал им в Нонлондоне: Обадэя, Джонса, Скула, черепичных акробатов, Мортара и Лекторию, а больше всего, конечно, его зонтейшество господина Зонтоломайстера.

«Как все-таки нам повезло!» — думала она.

Она понимала, что нонлондонцы сражаются с жестоким противником и что линия борьбы сейчас проходит именно там. Смогу вряд ли пришлась по душе их контратака. Но с таким замечательным планом, который придумали Зонтоломай-стер и Нетвердайбл, нонлондонцы имеют хоропше шансы на разгром врага.

Но теперь они остались одни, с ними нет больше Шуази. Ну что ж, они придумали неплохую стратегию борьбы. Диба от всей души желала им скорейшей победы.

Первые дни после возвращения Диба испытывала головокружительное ощущение полного счастья. Правда, счастье это было слегка подпорчено: ее смутило и привело в недоумение полное равнодушие матери. Но потом она вспомнила слова Мортара про флегм-эффект.

Тогда Диба села за компьютер: надо же в конце концов узнать, что означает это глупое слово «флегм». Она открыла словарь. Все верно, есть такое значение: «слизь, сопли». Так она сначала и подумала. Но есть и более старое значение, а именно «невозмутимость, хладнокровие, спокойствие, самообладание». Ага, вот откуда выражение «флегматичный человек»! Наверное, именно это значение имел в виду Мортар!

Это был именно флегм-эффект: на первое утро папа с мамой, еще не совсем проснувшись, вошли в столовую завтракать и, как ни в чем не бывало, весело поприветствовали Дибу. Как будто ничего не произошло, как будто она целых три дня не шлялась неизвестно где, а была все время дома!

— Папа, — спросила она, — ты помнишь, когда я вернулась вчера домой?

— Вчера? — Отец на минутку задумался. — Что-то около шести вроде бы. Или… Нет, ей-богу, не помню. — Он пожал плечами.

— А о чем мы разговаривали за ужином, ты помнишь, мам?

— За ужином, дорогая? Ну, о чем… об учебе, конечно… — Ответ ее прозвучал неуверенно, но она скоро на что-то отвлеклась и забыла о вопросе.

Нет, время, пока они отсутствовали, не остановилось, оно шло как обычно. И родители не забывали о ее существовании ни на минуту, и в ином мире она побывала по-настоящему, ей это не приснилось. Дело было вот в чем: все то время, когда с ней происходили в Нонлондоне невероятные приключения, родители ее просто ни о чем не беспокоились, вот и все. Они все это время были уверены, что всего несколько минут назад они ее видели, что она просто сидит в своей комнате и что в любую минуту, когда они захотят, могут поговорить с ней.

Они сохраняли полное спокойствие — и в этом смысле они были «флегматичны», — потому что просто не отдавали себе отчета (да и не могли отдавать) в том, что на самом деле ее с ними нет.

С одной стороны, Диба была, конечно, довольна тем, что ни родители, ни брат, ни друзья, ни учителя в школе не стали паниковать из-за ее отсутствия. Она терпеть не могла, когда кто-то о ней беспокоится. Но с другой… да что там говорить, ее задело-таки за живое, что ни один близкий человек за все это время ни разу не вспомнил ни про нее, ни про Занну.

Ей было также не по себе при мысли о той минуте колебания, которое продемонстрировало ее семейство, когда они в первый раз увидели ее по возвращении. Но Диба старалась поменьпге думать об этом, как и о том, что друзья и учителя в Бтколе вели себя точно так же.

Занна в школу не пошла, ее уложили в постель и дали таблетку от головной боли и еще какой-то сиропчик от кашля. Дибу ужасно рассмешило, когда она вышла во двор и увидела в небе кругленькое, упитанное солнечное личико. Ей казалось очень странным, что в небе она видит не светящийся бублик с дыркой посередине, а нормальный солнечный диск.

Зато солнечный свет был здесь гораздо ярче; у нее было такое чувство, что все ее существо насквозь пропиталось его лучами.

— Ты сегодня вся просто светипшся, — заметила мисс Эдварде, как-то странно на нее взглянув. — Я уже и забыла, как ты улыбаешься. В последний раз… когда же это было?… — Но тут она умолкла, потому что, разумеется, не могла вспомнить даже, когда в последний раз видела Дибу, — тут действовал все тот же флегм-эффект.