11
Общественный транспорт
— Понимаю! — с готовностью воскликнул Обадэй. — Трудно поверить. Но тем не менее. Полагаю, нам ничего не остается.
Занна с Дибой переглянулись. Они без слов поняли друг друга, обменявшись выразительными взглядами и движением бровей: «Какой тут еще может быть автобус?» — «Не знаю, не знаю…»
— Чем заплатить за проезд у меня есть, — сказал Обадэй. — У нас, как правило, зайцев не высаживают, но по традиции каждый платит, сколько может.
Скоро на остановке к ним присоединилась пожилая женщина в униформе службы береговой охраны и еще какая-то громадная, неуклюжая особа в нарядном платье. Занна с Дибой изо всех сил старались не смотреть в ее сторону. Дело в том, что это была громадная лобстерша, которая нетвердо стояла на двух коротких ногах и без остановки щелкала своими жуткими клешнями.
Обадэй посмотрел на часы, прислонился к столбу и, чтобы скоротать время, углубился в чтение своего рукава. Девочки рассеянно поглядывали в небо. Над крышами домов показался кусочек светящегося бублика, который выдавал себя за солнце. Под облаками сновали веселые компании скворцов, голубей, ворон и прочих пернатых, и летали они здесь как-то более организованно, чем можно было наблюдать в Лондоне.
— Смотри, — протянула руку Занна.
В небе показались еще какие-то птицы, немного знакомые девочкам по картинкам, что-то вроде цапель или огромных грифов. В небе летало еще какое-то существо, совсем не похожее на птицу; может, это было и не существо вовсе. Оно вдруг громко каркнуло и куда-то пропало.
— Ну что, — прошептала Диба, постукивая пальцем по стойке автобусной остановки, — как ты думаешь, что за нами сейчас придет?
— Не знаю, — ответила Занна.
— Караван верблюдов?
— Или пароход.
— Или карета, как за Золушкой?
— Или русские сани.
Но улыбки сразу сбежали с лиц подружек, когда вдруг откуда-то послышалось знакомое урчание автомобильного двигателя. Из-за угла вывернул обыкновенный двухъярусный автобус красного цвета.
— Ну надо же… — пробормотала Диба.
— Настоящий автобус, — закончила Занна. Обадэй Финг так и сиял от удовольствия.
— Ну разве это не чудесно! — повторял он.
Внешне автобус выглядел так, будто только что побывал в аварии: стекла кое-где потрескались, на боках множество вмятин. Вместо номера у него болтался какой-то непонятный знак, то ли нарисованный от руки рулон бумаги, то ли просто случайный узор. Это был старинный «рутмастер», с открытой площадкой в задней части и отдельной кабиной впереди для шофера — в Лондоне эта модель давным-давно отслужила свой век и была списана вчистую.
За рулем автобуса сидела женщина в истрепанной униформе и темных очках.
— Это наш кормчий, — сказал Обадэй. — А вместе с ней и один из лучших наших нонлондонских бойцов. Защитник, так сказать, нашего транзита, священный воитель транспорта.
— Доброе утро, — широко улыбнулся мужчина, спрыгивая с подножки транспортного средства.
— Кондуктор автобуса, — прошептал Обадэй.
Кондуктор был облачен в старинную униформу Лондонской транспортной службы. Во многих местах она была порвана, зашита, снова порвана и снова зашита, но была чисто выстирана, хотя кое-где и виднелись пятна и какие-то подпалины. На груди у него на ремне свисала какая-то хитрая штуковина, по которой он непрерывно барабанил пальцами. Кроме этого, на шее висели бусы и несколько амулетов, а на кожаном поясе болталась полицейская дубинка.
— Миссис Жажаба, — сказал кондуктор, снимая фуражку и кланяясь пожилой женщине. — Очень, очень приятно, как всегда. Снова на станцию Манифест? А вы, мадам? — Он вежливо наклонил голову в сторону лобстерши. — Молчите, я попробую угадать… До эстуария? Не забудьте, у вас там пересадка! Пожалуйста, прошу вас, проходите. А вы, сэр… — Он повернулся к Обадэю.
— А вот этого, я вовсе не обязан… не могу вам сказать, — запинаясь, проговорил Обадэй. — Не скрою, это для меня большая честь, высокая, так сказать, но не могу, я очень испытываю и весь охвачен! От имени всего Нонлондона…
— Ну хорошо, хорошо… — В голосе человека в униформе зазвучали нотки вежливой скуки. — Это очень любезно с вашей стороны. Позвольте узнать, до какой станции вы едете?
— Я — Обадэй Финг, а это мой коллега Скул. Эту юную леди зовут Диба, а вот это, — и он простер руку в сторону Занны, — это и есть истинная причина нашего путешествия. Я полагаю, ваш маршрут проходит через Бегающий мост?
Обадэй сунул руку в карман, порылся и вытащил горсть денег. Тут были французские франки, и немецкие марки, и старинные банкноты английских фунтов стерлингов, и еще какие-то разноцветные бумажки — такие деньги Занна с Дибой видели впервые.
— У одной из наших юных спутниц билет уже есть. Занна молча протянула свой проездной билет.
— Перед вами… — торжественно произнес Обадэй.
— Шуази, — прошептал изумленный кондуктор.
Он осторожно, двумя пальцами, взялся за кончик билета и принялся внимательно его рассматривать.
— О да, этот билет я знаю, — обратился он наконец к Зан-не с улыбкой. — Изумлен, потрясен, побожусь, если не верите, испытываю глубочайшее волнение и даже в каком-то смысле страх и… трепет. О, это вкус и первых дней пребывания в Нон-лондоне. Как сказал поэт, его испытывает всякий, кто… как его… припадает к этому источнику истомившимися от жажды устами. Шуази, для меня это большая честь.
— Так, значит, и вам это чувство знакомо… — начала было Занна.
— Вы, значит, тоже не местный? — подхватила Диба.
— А откуда, по-вашему, у меня все это? — Он горделиво показал на свою униформу и сумку на животе. — А вы сами-то откуда будете?
— Из Килбурна, — ответила Занна.
— А-а А я родился и вырос в Тутинге. Джо Джонс, рад познакомиться. Я много путешествовал, где только не побывал, — ну а потом занялся навнавтингом, так это здесь называют, попал в Нонлондон, где-то лет десять тому назад, да, где-то так, может, даже и больше.
— Правда? — воскликнула Занна. — Ну слава богу! Может, хоть вы нам все объясните.
— Тут такое творится, у нас просто голова кругом, — подхватила Диба. — Нам обязательно надо вернуться домой, я так соскучилась по маме с папой…
— Эй, Роза! — крикнул Джонс.
Из окна кабины высунулась голова женщины-шофера.
— Ты только посмотри, кто с нами сегодня едет! Женщина сдвинула темные очки на нос и внимательно посмотрела на девочек.
— Та, что посветлей… — продолжал Джонс. — Юная леди. Приехала в гости. Потому что, к примеру, у нас тут становится что-то неладно, в нашем Нонлондоне…
Розины глаза округлились.
— Не может быть! Неужели это сама Шуази? Занна с Дибой переглянулись.
— Боже мой! — продолжила Роза. — Ходили слухи в старом городе, мол, что-то такое происходит, по шоферским каналам связи… шоферы чего только не придумают, одна даже хвасталась, что видела Шуази в каком-то кафе! Но я-то думала, все это глупости, мало ли что болтают… Ну, наконец-то! Давно пора!
— Вот именно, давно пора! — подтвердил кондуктор. — И наша с тобой, Роза, задача теперь — доставить ее в целости и сохранности прямо к Бегающему мосту!
— Так, значит, она будет на нашей стороне! Ну, с ней-то теперь все пойдет как надо!
— Постойте, — вставила Занна. — Я ведь ничего об этом не знаю…
— Как это «постойте»? Что это значит — «постойте»? — воскликнула пожилая дама.
— Едем, едем, миссис Жажаба. — Джо Джонс понизил голос и снова обратился к Обадэю и девочкам: — Только теперь надо соблюдать крайнюю осторожность. Я имею в виду тех, кто об этом знает. Тут есть… кое-кто, кто хотел бы нам помешать. До Бегающего моста несколько остановок. Мы будем ехать как обычно, чтобы не вызвать никаких подозрений. И через каких-нибудь несколько часов будем на месте.
— Прошу вас, спрячьте ваши деньги. — Джонс взял руку Обадэя и сложил его пальцы в кулак. — Ведь вы сопровождаете не кого-нибудь, а Шуази. И помните — никому ни слова. Для всех остальных вы — обычные просители, вы едете к пред-сказителям, чтобы задать им свой вопрос, вот и все. Ну а это что такое? Это тоже с вами? И как его зовут? — И он указал на кефирную картонку, робко жавшуюся к автобусному колесу.
— Да, он с нами, — ответила Диба. — Его зовут… — Диба недолго думала. — Его зовут Кисляй. Ну пошли, Кисляйчик.
Занна удивленно подняла брови.
Но картонка уже шустро запрыгнула вслед за ними в автобус, и видно было, что она счастлива.
— Кисляй, говоришь? — ехидно прошептала Занна.
— Да помолчи ты, — отозвалась Диба. — Будь довольна, что тебя прозвали Шуази, а не как-нибудь еще похуже, понятно?
На нижнем ярусе автобуса набралось еще несколько пассажиров: мужчины и женщины, все в пестрых и причудливых одеждах, а также некоторые другие индивидуумы, еще более странные. А Занна с Дибой, как всегда они делали в Лондоне, сразу направились к лестнице, ведущей на верхний ярус.
Но кондуктор их остановил.
