удалось воздействовать на ген «первородного греха» с помощью, так сказать, особого препарата. В результате воздействия он отключается, и клетки в любом возрасте обновляются так же, как в молодости. Несколько лет назад мы осуществили это на животных. Кстати, давайте пойдем и посмотрим на наших по виду юных, а по возрасту старых питомцев, а потом продолжим разговор, но уже в отношении людей.

Они спустились по той же лестнице и, пройдя по длинному коридору, оказались в большом зале, где были расставлены клетки. Якуб Алексеевич подвел журналиста к одной из них и сказал:

– Эта симпатичная крыса – наш старожил. По человеческим меркам ей уже лет триста. Но, как видите, она бодра, молода, и время от времени радует нас потомством.

Ганченко взглянул на зверька в клетке, который не сидел, а почти постоянно находился в движении. Глаза его горели, как показалось Евгению, веселым огоньком, шерсть блестела, а длинный хвостик светился здоровым розовым цветом.

Они прошли по периметру зала, и Ганченко увидел мышей, кроликов, хорьков, ежей и даже важного гуся. Все они отличались завидным здоровьем, хотя, по уверениям ученого, давно должны были умереть. Здесь журналист сделал несколько снимков, запечатлев ученого со своими питомцами.

После экскурсии хозяин с гостем вернулись в кабинет и продолжили беседу. Якуб Алексеевич, не дожидаясь вопроса журналиста, сам спросил его:

– А теперь подумайте, чем с точки зрения греха человек отличается от животных?

– Если насчет первородного, то, думаю, ничем, – напрягся Евгений. – А все остальные просто неприменимы к животному миру.

– Приятно иметь дело с умным человеком, – похвалил его ученый. – Действительно, звери не знают греха: они действуют по строго заложенной природой программе. А вот про человека этого не скажешь, что очень печально. Отступая от божественных начал, он подвергает изменению собственную генетическую структуру, которая трансформируется на протяжении жизни. И если в ее начале, как и у животных, мы имеем дело только с одним геном, запускающим механизм старения, то в дальнейшем, совершая грехи, человек приобретает все новые и новые гены, выполняющие точно такую же функцию. Образуются целые зоны, и они, так сказать, «хором» приближают старость. Вот вам и объяснение разницы в долголетии между праведниками и отъявленными грешниками.

– Но можно ли на такие зоны тоже воздействовать? – спросил Ганченко.

– Да, мы научились это делать, – констатировал Якуб Алексеевич. – Однако выяснилось, что вмешательство возможно до определенного предела. Пока гены греха не дали многочисленные метастазы, их можно, так сказать, «усмирить». Вот почему полученный нами препарат мы назвали не «эликсиром молодости», а «эликсиром праведников».

– Он, что, воздействует только на приверженцев правильного образа жизни? – замер Евгений и вспомнил слова Ленина, которые там, на площади были не совсем ему понятны – что-то про избранных и число «666».

– Совершенно справедливо, – согласился ученый. – Мало того, если наш препарат дать порочному человеку, он, наоборот, во много раз ускорит, так сказать, «обороты» механизма старения. Сорокалетний человек может превратиться в дряхлого деда за считанные недели.

Ганченко потрясло услышанное: и награда, и кара находились, как говорится, в одном флаконе. Он вспомнил свои мысли, мелькавшие у него в мозгу в электричке, и вновь поразился величию Бога, даровавшему человечеству через ученых-генетиков возможность очистить свою популяцию от скверны. Замысел был самым грандиозным из всех, которые могла предложить любая религия. Оставалось уточнить у директора института кое-какие подробности.

– А знаете ли вы, где проходит граница между порочностью и праведностью? – спросил журналист.

– Увы, установить ее нам не удалось, да и вряд ли получится, – задумчиво произнес Якуб Алексеевич. – Понятно, что безгрешных людей не бывает. Но как определить, так сказать, концентрацию греха? Ответ на вопрос в состоянии дать человеку только Бог! Ведь меняют генетическую структуру не только и даже не столько совершенные мерзости, но и порочные мысли, о которых знает лишь тот, кто имеет их в голове.

Директор встал из-за стола, подошел к сейфу, открыл его, набрав комбинацию цифр, и достал небольшой флакон из удивительно прозрачного стекла. В нем находилась бледно-желтая жидкость.

– Это и есть эликсир праведников, – торжественно произнес он. – Хотите попробовать?

Евгений еще два часа назад и мечтать не мог о таком предложении, но сейчас оно показалось страшным. Он почувствовал, что ввергается в какие-то темные пучины прошлой жизни, что все его тайные мысли и желания, неприглядные поступки, злость, ненависть, посещавшие его время от времени, вытащены наружу и свалены в одну огромную кучу.

– Считаю, что я недостоин, – грустно сказал он.

– Не надо себя винить, – успокоил его ученый. – Я ведь тоже не могу решиться на этот шаг. Хотя ради эксперимента, наверное, стоило бы.

– Но кто-то уже испытал ваш препарат? – с надеждой спросил Ганченко.

– Увы, мой друг, пока таких смельчаков в наших стенах не нашлось, – констатировал Якуб Алексеевич. – Люди слишком боятся своих грехов, так сказать, внутренних диких зверей!

Часть третья

Прозрение

1

Слухи всегда распространялись быстрее любых новостей. Но они стали вездесущими в виртуальном пространстве, где факты, догадки, домыслы и просто нелепицы вертелись с огромной скоростью, поражая воображение неискушенных и бывалых потребителей такого рода информации.

Интернет стремительно стер разницу между правдой и ложью. На замаскированной дезинформации частенько попадались ученые и политики, журналисты и студенты, принимавшие очередную «мульку» за свершившийся факт и строившие на таком фантомном фундаменте свои теории, программы, статьи и курсовые работы. Поэтому не случайно одни предпочитали называть Интернет Глобальной сетью, считая его

Вы читаете Тело призрака
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату