перепуганных зевак, и началась жестокая и бессмысленная давка.
Громогласный рев перекрыл все звуки. Из темноты зала Радости на плиты Соборной площади ступила зеленая трехпалая лапа, а за нею появился Великий Дракон во всей своей красе и величии. Линдворну пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой узорчатую арку, и он направился к мосту, сопровождая свое шествие оглушительным криком. Коричневое чудовище немедленно развернулось в сторону гиганта. Налитые оранжевой кровью выпуклые глаза уставились на Линдворна, замеряя расстояние для прыжка или удара огнем. Огненный шар, выпущенный коричневым драконом, не достиг цели – Великий Дракон с легкостью уклонился и замер, выжидая. Нетерпеливый гарх прыгнул, стремясь сомкнуть челюсти на горле противника. Линдворн отступил на шаг назад, изящно повернул корпус, пользуясь хвостом в качестве противовеса, и схватил гарха зубами пониже затылка. Хрустнули шейные позвонки, и коричневая туша обмякла и шлепнулась оземь.
Линдворн утер лапой пасть и уставился желтыми глазищами на короля и епископа. Энкогс опустился на колени и склонил голову. Его примеру последовал Рэнкс, за ним – граф Алистар, рыцари, священники и горожане.
– Где дары для освящения? – рыкнул опытный Наместник.
Бледный Рэнкс поднялся на ноги и поставил перед Драконом огромное вытянутое блюдо с фруктами, а затем и корзину с хлебом, сладостями и пирожными.
Линдворн пару раз вздохнул, соразмеряя силу выдоха, а затем окутал клубами разноцветного дыма содержимое блюда и корзины.
– Возьмите святые дары и раздайте людям, – громыхнул Дракон с высоты своего исполинского роста.
Рэнкс кивнул священникам, и те собрались было бросать дары в гущу коленопреклоненных людей, напряженно следивших за происходящим.
– Стойте! – взревел Наместник. – Хлебом не бросаются!
Сообразительный Рэнкс понял, чего хочет Великий Дракон, и подал священникам пример, начав передавать святые дары собственноручно.
– Вы видели, какие исчадия ада приходят в мир, когда он тонет в ереси! Теперь пойте! – Линдворн встопорщил гребень и наполовину прикрыл глаза нижними веками. – Хвала Господу и Наместнику его, стих семнадцатый!
Народ на площади сначала робко, а затем в полную силу затянул нужный гимн. Воодушевляясь, они пели все более страстно; из глаз людей пропали остатки ужаса, и на лицах поющих было написано безмерное обожание и преданность.
Сопровождаемый перепуганной глионской знатью, Дракон важно проковылял по маршруту, которым должны были нести его муляж. Линдворн вернулся к центру Соборной площади и остановился, развернувшись мордой к толпе.
– Король Энкогс, ты виновен в нарушении Великого Договора. Смерть Хранителя и его достойной супруги тяжким грехом легла на твое королевство. Ты виновен в избиении и преследовании самоверов. Разве я велел тебе их уничтожать? Разве была на то моя воля? Ты осквернил священные недели кровопролитием, ты посягнул на жизнь мою и слуг моих! В твоем королевстве зародилась чудовищная ересь о невозможном человекоподобии Господа! Что можешь ответить мне, Энкогс?
Громкий басовитый звук рога прервал гневную речь Дракона. Толпа расступилась. От моста к собору медленно двигался конный рыцарь в боевой броне.
Рыцарь начал издали кричать тонким, срывающимся голосом:
– Дракон! Я, преданный слуга моего повелителя, короля Энкогса, вызываю тебя на поединок!
– Назови себя, храбрый рыцарь! Я знаю твое имя, но пусть его услышат и остальные!
– Я – Сермон, рыцарь Синего крыла, оруженосец великого короля!
– Я принимаю твой вызов, безумец!
Сермон опустил забрало, наклонил копье и, пришпорив скакуна, помчался вперед. Конь храпел, вкладывая все силы в бег. Линдворн стоял недвижно, как изваяние, спокойно глядя круглыми желтыми глазами на Сермона, приближающегося по дуге со стороны солнца. Молодой рыцарь горячил коня и мчался все быстрее. Зазубренный наконечник его копья был нацелен в живот Властителя неба и земли. Дракон пустил из пасти длинное жало огня. Языки пламени разбились о синий шлем храбреца, охватив голову Сермона жарким ореолом. Всадник в пылающих доспехах сжал пылающий шлем перчатками, бросив копье, опрокинулся и упал с коня на плиты. Скакун тотчас замедлил бег и остановился поодаль от бездыханного тела, тяжело дыша и всхрапывая.
– Не он должен бы лежать на этих плитах, да, Энкогс? – задумчиво изрек Линдворн. Толпа, обыкновенно ликовавшая при виде смерти и увечий на турнирах, подавленно молчала. – Что за компания – зловонный гарх и чудный храбрый рыцарь?
Король опомнился, сделал шаг вперед и преклонил колено, сняв с головы тяжелую черную корону.
– Я отрекаюсь от престола, Властитель неба и земли! Будь милосерден!
Крылатый ящер выдержал величественную паузу.
– В чью пользу отрекаешься, Энкогс Айен? – Линдворн принял корону кончиками когтей и поднял ее на уровень своих вертикальных зрачков.
– В пользу моего сына Рэнкса Айена, Наместник!
– Отречение принято. Рэнкс Айен должен сложить с себя сан епископа и вступить на престол Глиона в последний день праздничной недели. До тех пор корона Айенов будет храниться, – Линдворн подождал, пока стихнет гул возбужденной толпы, и продолжил, – под защитой Синего рыцаря, графа Алистара.
Граф шагнул вперед и принял из лапы Дракона корону.
– Клянусь чтить и защищать корону Глиона, – произнес Алистар.
– Что же, можете праздновать! Всем веселиться!
Линдворн величественно развернулся и пошел к залу Радости. Долго идти на задних лапах было тяжело и неудобно, и ящер недовольно хлестал хвостом по серым плитам Соборной площади. В конце концов ему наскучило, и Великий Дракон растаял в воздухе, не дойдя до ворот всего несколько шагов.
Суворин дал двигателю поработать на холостых оборотах и прибавил газу. Машина некоторое время работала неровно, но в итоге, прочихавшись, притерпелась к пальмовому топливу. Суворин осторожно дал кружок по лужайке, загнал танк на пригорок и вернул под каменный навес.
Сияющий механик-водитель выскочил из танка:
– Товарищ капитан! Двигатель в основных режимах работает устойчиво. Неполадок нет.
Ковалев схватил Ивана в охапку.
– Задушишь, командир! – отпихивался довольный Суворин, пытаясь вырваться.
Ковалев, оставив в покое механика, радостно тряс руку Виктора Неринга. Марис ухмылялся, сияя всеми веснушками.
– Ну, все, – Александр обрел дар речи, – теперь можно приготовить с десяток бочек горючки, и мы готовы к бою.
Легкая воздушная волна коснулась танкистов. Вихрон радостно взвизгнул и бросился к Линдворну, сгустившемуся из прозрачной пустоты. Линдворн поднял поросенка на лапы.
– Ах ты, маленький Хранитель! – Дракон бережно коснулся носом розового пятачка.
– Линдворн, скажи, почему Вихрон – Хранитель? Хранитель чего?
– Хранитель перекрестка миров. Помнишь, я рассказывал о перекрестках. Драконы контролируют перекрестки третьего порядка. Хранители – это контролеры перекрестков первого порядка. Хранители очень привязываются к своей территории, и им разрешено оставаться на месте после перемены статуса. Следующие контролеры обязаны охранять и защищать Хранителей, тем более что те с годами теряют былую мощь и неуязвимость. Вихрон – последний из Хранителей Глиона. Когда он вырастет, я присмотрю ему подружку из хорошей семьи, и они будут пастись у холма Праведников и воспитывать маленьких чудесных поросят.
Ковалев посмотрел на Дракона с острым любопытством.
– Скажи, Дракон, а ты уверен, что Вихрон вырастет, а перекресток все еще будет в твоей власти?
– Ха-ха-ха! – загромыхал Линдворн. – Я сегодня славно потрудился! В Феррасе я выпустил на площадь пленного гарха и показал всем, что такое истинная власть и сила. Теперь они полвека, не меньше, будут жестоко уничтожать ростки ереси, и контролер на перекрестке сменится тогда, когда общество действительно созреет.
Вихрон уже прыгал вокруг Ковалева, не в силах сдержать переполнявшую его радость. Ковалев потрепал поросенка по загривку:
– Иди, поиграй с Себасом! Иди, иди!
После слов Дракона о будущем Вихрона сердце Ковалева неприятно сжалось. Так было всегда, когда Александр начинал осознавать неотвратимо приближающуюся разлуку. Так или иначе, но Вихрона с собой таскать невозможно – здесь его дом, а катать его в танке долго не получится… Скоро свиненок станет с папу ростом, и для него понадобится грузовик, не меньше. Эх, если бы война уже кончилась, как бы было здорово поселить Вихрона дома, в станице! Вот там – настоящее раздолье, вот там – простор!
Из-за спины Ковалева решительно выступил Иван Суворин, сделал два шага вперед и четко произнес:
– Товарищ Великий Дракон, разрешите обратиться!
– Обращайтесь, сержант Ваня! – громыхнул Линдворн.
– Вот, вы обронили на помосте, – Суворин вытянул руку вперед и разжал ладонь. Зеленый брусочек сверкнул золотыми рисунками на гранях.
– О! Жезл контролера! Спасибо, сержант Ваня, спасибо! Я, конечно, могу и без него обойтись, но все-таки форма есть форма, – Дракон бережно взял брусочек с ладони Суворина. – Вот смотри, он работает очень просто. Совмещаем все рисунки на одной грани, затем выбираем порядок перекрестка – предположим, первый. Вот этот. Теперь ставим удаленность перекрестка, просто поворачиваем нужную часть вокруг оси на нужное число миров. Максимальная удаленность – пятая. Теперь нужно сжать жезл с двух концов – и готово. Сразу попадаешь на нужный перекресток. Для обратного перемещения приводим жезл в первоначальное состояние и нажимаем на торцы. Очень просто.
– А попасть туда, к нам? – Суворин сглотнул колючий ком, выросший в горле, и несколько раз ткнул большим пальцем правой руки куда-то за плечо.
– При помощи жезла – нет. Удаленность вашего мира слишком велика, – Дракон помолчал. – Вопрос времени, дорогие казаки, не торопитесь. Все решается. Проблема не в том, чтобы вас вернуть, а гораздо серьезнее. Решения еще нет. Саша, я хочу тебя попросить об одной услуге.
Ковалев встрепенулся и превратился в само внимание.
– Видишь ли, казак, мне нужна некоторая, э-э-э, помощь. Если помните, нестабильность вокруг перекрестка рождает уязвимость и проницаемость. К сожалению, миры так взаимосвязаны, что проблемы на моем перекрестке породили аналогичные проблемы на соседних. Сложности у соседей гораздо меньше
