предстоящая поездка обещала быть приятной.
Сытых и отдохнувших лошадей было решено не бросать.
– Двинемся рысью, – захохотал Марис.
Иван связал несколько длинных веревок в одну – предлинную, и привязал к задней скобе. К другому концу привязал лошадей так, чтобы они не сталкивались друг с другом при беге.
Когда все было готово к отъезду, Ковалев передал Марису клетку с вороненком Себасом, затем отправил в люк Вихрона. Принцесса Энни стояла у порога, не смея шагнуть вперед. Дракон под брезентом был таинственно пугающим, а без брезента он был просто ужасен.
Александр раздумывал недолго.
– Принцесса, Дракон велит вам закрыть глаза и открыть только с его разрешения.
Девушка закрыла глаза. Ковалев взял ее на руки и легко запрыгнул на броню. Капитан бережно опустил Энни в люк, на руки Эмсиса, затем заглянул внутрь и покачал головой.
– Иван! Покажись!
Суворин вынырнул из люка.
– Я прокачусь на броне. Заодно и за лошадьми присмотрю. Ты давай помедленнее. Пока не заводи, у нас не все привыкли к реву Дракона, – Ковалев подмигнул Ивану и заглянул в свой люк. – Энни! Принцесса, откройте глаза.
Девушка посмотрела ему в лицо из полумрака башни.
– Энни, поднимитесь ко мне. Марис, помоги!
Марис завозился и помог девушке высунуться из люка по пояс. Она со страхом и с любопытством осматривалась, боясь дотронуться руками до тела Великого Дракона.
– Возьмите меня за руку, принцесса. Когда Дракон движется, он издает громкие звуки. Прошу вас, не пугайтесь. Можете зажать уши – будет не так громко.
– А как же мне держать вас за руку и одновременно зажимать уши? – Принцесса недоумевала.
– Выберите то, что покажется вам важнее, Ваше Высочество! Ваня, запускай!
Мотор взревел, и Ковалев почувствовал, как принцесса вцепилась в его руку изо всех сил.
Лошади рванулись назад, но прочная веревка выдержала.
– Ваня, вперед!
Танк тронулся с места настолько деликатно, насколько понятие «деликатность» вообще применимо к тридцатитонному полубогу. Медленно и непреклонно он увлекал за собой лошадей, прижавших уши и выкативших глаза из орбит. Тридцатьчетверка плавно описала размашистую дугу, чтобы веревка не зацепилась за угол последнего дома в проулке. Впереди была чистая дорога. Ковалев оглянулся. Лошади устали от бесполезного сопротивления и покорно бежали сзади на расстоянии вытянутого каната, не приближаясь к источнику грохота и рева ни на шаг.
«Интересно, вот у Вихрона не было таких проблем – танка он не боялся, – размышлял про себя Ковалев, поглаживая плечо принцессы, оставившей его руку и зажимавшей уши. – Хотя да, папа у него был вряд ли менее внушительным. Хранитель! Интересно, что он хранил? Сплошные загадки. Так, примерно пятьдесят километров делим на пятнадцать. Итого три часа. Сейчас – шесть пятнадцать. Значит, будем еще засветло».
Ковалеву хотелось курить, но и папиросы, и табак кончились минувшей ночью.
– Ну и ладно. Здоровее буду. Хотя куда его девать-то, здоровье? Разве что иногда… – Ковалев начал ухмыляться, вспоминая умелых девчонок, присланных хитрым Шестопером «помогать по хозяйству» драконовой рати.
Тем временем дорога разматывала свою бесконечную ленту между острых сиреневых скал. Деревенька исчезла из виду, и пейзаж сзади был неотличим от пейзажа впереди. Зеленая стрелка на чешуйке показывала строго по курсу.
– Да, дела. А кровать знатная. Мастер делал. – Александр бережно спрятал дедову реликвию, посмотрел вперед, назад, еще раз на часы. – Если бы не кони, через полчаса были бы на месте…
Благодать была разлита в вечернем воздухе. Ее принесла стремительная гроза, прилетевшая со стороны океана в желто-фиолетовой туче. Туча прошла над деревней, оставляя на земле мокрые следы, а потом свернула к северной скалистой гряде. Там она зацепилась за одну из вершин на освещенном закатом склоне и долго сверкала беззвучными белыми молниями. Сильный аромат свежескошенной травы прибило к земле торопливым дождем; мелкие крылатые насекомые не торопились выбираться из-под листьев и подниматься в сырой воздух – в такую погоду прозрачные крылышки быстро намокали и тяжелели, и можно было не увернуться от прожорливых птиц, порхающих почти у земли в неистребимой охотничьей жажде добычи.
– Славя Господа, человек воздает дань создателю всей красоты земной и небесной. Молясь, мы поддерживаем и питаем божественное в наших сердцах. Сердце человека способно быстро очерстветь от ежедневной борьбы за жизнь, от телесной скорби, от злых наваждений: жадности, гнева, глупости. Молитва возвращает нас к светлому и чистому источнику радости – к Господу. Сегодня мы продолжим изучать молитвы. Пока мы делаем это вместе, но скоро вы запомните наизусть слова и напевное звучание псалмов и гимнов. Впоследствии вы станете молиться самостоятельно, исключительно по велению ваших душ. И когда вам хорошо, и когда вам плохо – вспоминайте Господа, и он вас не забудет. Вам понятно?
Маленькие дети сидели возле учителя на ладных, прочных скамейках. Дети постарше сидели позади, на высоких стульях. Все они слушали речь наставника с обожанием, боясь пропустить хотя бы одно слово, и дружно закивали в ответ.
Учитель был высок и могуч, как кузнец-молотобоец, но руки его были ухожены и белы. Неподъемная книга Великого Закона казалась в его руках невесомой, почти игрушечной. Он бережно переворачивал страницы, отыскивая нужное место.
В отдалении заворчал гром. Было похоже, что гроза возвращалась. Обыкновенно грозовое облако отрывалось от острова Дракона, пересекало пролив и отправлялось к прибрежным скалам, поливая мыс и прибрежные поля и рощи. Гроза никогда еще не приходила с полуострова, и учитель с любопытством повернулся в сторону приближающегося грома. С той стороны со всех ног бежали люди, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Они что-то кричали, причем бежали не к дороге и не по ней, а по полю, врассыпную.
По красноватой дороге, срывая сырой песок и вздымая за собой рыжую пыль и синеватый дым, летела огромная темно-зеленая туша, издавая на подъемах сплошной раскатистый звук, вначале так похожий на гром. Учитель схватил в охапку малышей и бросился во двор. Он подтолкнул их к двери дома, велев старшим детям взять младших и запереться внутри.
Гул рос и надвигался. Что-то подсказывало учителю, что страшные звуки и зеленая туша движутся именно к нему. Он заученным движением проверил правой рукой меч. Так и есть, меча на боку не было. Мирным самоверам оружие не полагалось. Учитель повернулся лицом к переулку и стал спокойно ждать.
– Если это посланец Великого Дракона – бояться нечего, это все равно, что бояться милосердного Господа. Вот если король окончательно продался дьяволу и наслал одно из чудищ подземного мира, тогда, конечно, да. Жаль, жаль, что нет меча. Господи, прости, не дай нарушить обета, данного Тебе во славу Твою…
Чудовище безошибочно свернуло с прямой дороги и неслось по проулку. Со страшным лязгом оно повернулось длинным дырявым хоботом к воротам. Из пасти чудища по пояс торчал черный идол с ребристой круглой головой. Чудовище замерло как вкопанное. Лошади – широкогрудые тонконогие крийонцы – остановились возле соседнего дома и принялись, фыркая, щипать сочную траву.
Зеленая приплюснутая сверху и с боков голова с торчащим хоботом извергла тем временем из своего темени второго идола, высокого и сильного. Он ловко спрыгнул с округлой макушки, огляделся, задержав на мгновение взгляд на одинокой фигуре учителя у ворот, и погрузил руки обратно, в породившую его голову.
Продолжая стоять столбом, наставник вспомнил, как в одной древней книге кто-то из многочисленных богов произвел потомство из собственной головы. Неужто старые боги вернулись? Вот дела! Господи, прости!
– Покажи руки! – крикнул идол, не вынимая рук из зеленой макушки. – Так, теперь повернись кругом. Оружие есть?
Учитель помотал головой, не желая выдать крайнее волнение голосом: вдруг дрогнет?
Идол извлек из зеленой головы клетку с темной мечущейся птицей, затем маленькую фигурку Хранителя. Фигурку он поставил рядом с собою, и фигурка вдруг ожила: заводила мордочкой с пятачком, замахала шипастым хвостиком и спрыгнула наземь.
В следующий миг торчащий из пасти черный идол выскочил полностью, вскарабкался к голове и тоже опустил руки внутрь. Оттуда толчками, неровно и криво, явно не по своей воле показался человек в придворном камзоле. Голова человека безжизненно болталась. Когда черные пряди волос открыли бледное, усталое лицо, учитель, сраженный видением, крикнул во весь голос:
– Энни!
Энни открыла глаза. Александр спрыгнул на землю и поставил ее на ноги. Принцесса вцепилась в рукав Ковалева, пожирая глазами Эрла Неринга. Молодой человек не смел двинуться – его принцесса была во власти идолов, и он боялся сделать что-нибудь не так.
У высокого идола оказалась удивительно человеческая улыбка, причем такая открытая и веселая, какой Эрлу не приходилось видеть ни разу. Длинная рука медленно отпустила руку принцессы. Энни бросилась к Эрлу и повисла на нем, визжа и болтая ногами, как взбалмошная девчонка. Рыцарь Неринг, наследник провинции Сарагон, учитель и староста самоверов, стоял ни жив ни мертв, сжимая в руках талию принцессы Энни и вдыхая ее ни на что не похожий свежий запах, смешанный с чем-то. Ах да, идолы и зеленое громыхающее чудище: Эрл немедленно оторвал от себя принцессу и спрятал ее за свою широкую спину. Энни немедленно выскочила с другой стороны и потянула Эрла за руку:
– Пойдем, я тебя представлю! Это Великий Дракон и его слуги! Вот Александр, вот Иван, – изо рта Дракона вылез еще один черный человек, схватил себя за голову руками и дернул. Круглая ребристая голова осталась у него в руке, а на ее месте оказалась другая, с необычайными золотистыми волосами и удивительно правильным лицом. – Вот Виктор, он тоже Неринг, а вот и Марис.
Высокий Марис спустился с башни последним и стоял в нерешительности, держа в руке клетку.
– А вот и Себас! – звонко захохотала принцесса. – Господин Марис, откройте клетку!
Себас выпрыгнул из клетки, взлетел на ворота и начал чистить клюв о сырое после дождя дерево. Затем спрыгнул вниз и напился из лужи, любуясь своим
