На следующий день, когда Гвенда преодолела уже половину пути домой, ее нагнал всадник. Сначала он скакал быстро, затем лошадь замедлила шаг и остановилась. Путница потянулась к поясу за ножом. Всадником оказался сэр Алан Фернхилл.

— Граф хочет тебя видеть.

— Тогда пришел бы сам, а не посылал тебя.

— Ты всегда была находчивой. Считаешь, так можно договориться с господами?

Гвенду задело, и она растерялась. Алан все эти годы был подручным Ральфа, и ей ни разу не доводилось слышать от него умного слова. Если бы она действительно отличалась находчивостью, то подлизывалась бы, как Фернхилл, а не язвила.

— Ладно, — осторожно ответила крестьянка. — Граф зовет меня к себе. Мне что, тащиться обратно в замок пешком?

— Нет, он сейчас в своей лесной хижине, недалеко отсюда, отдыхает там иногда во время охоты. — Алан кивнул на лес.

Гвенде это не очень понравилось, но вилланка не может не пойти, когда граф велит явиться. А даже если откажется, подручный Ширинга все равно повалит ее на землю, свяжет и доставит к господину.

— Хорошо.

— Если хочешь, забирайся ко мне в седло.

— Нет, спасибо, лучше пойду пешком.

Гвенда пошла следом за Аланом, конь торил дорогу через густые в это время года заросли крапивы и папоротника. Вилланка с тревогой размышляла, что еще задумал Ральф, и чувствовала, что ничего хорошего — ни для нее, ни для ее родных. Через четверть мили приблизились к низкому домику с соломенной крышей. При других обстоятельствах Гвенда решила бы, что это хижина вердерера. Фернхилл набросил поводья на деревце и открыл дверь.

В домике было так же голо, как и в Эрлкасле, — только самое необходимое. Пол земляной, стены — неаккуратная мазанка, потолок — та же солома, которой выстлана крыша. Из мебели лишь стол, скамьи да простая деревянная кровать с соломенным матрацем. Задняя приоткрытая дверь ведет на кухню, где, вероятно, слуги готовят Ральфу и его дружкам охотникам. Гвенда встала перед ним. Алан прислонился к стене позади.

— Он все-таки нашел тебя, — буркнул Фитцджеральд.

— А здесь больше никого? — нервно спросила крестьянка.

— Только ты, я и Алан.

Тревога Гвенды вспыхнула с новой силой.

— Зачем ты хотел меня видеть?

— Поговорить о Сэме, разумеется.

— Ты отнял его у меня. Чего еще говорить?

— Знаешь, хороший парень… наш сын.

— Не называй его так. — Она быстро посмотрела на Алана. Тот не удивился. Значит, знает. Гвенда расстроилась. Вулфрик ни за что не должен догадаться. — Ты никогда не был ему отцом. Его вырастил Вулфрик.

— А как же я мог его вырастить? Я даже не знал, что у меня есть еще сын! Но скоро наверстаю упущенное. У него все хорошо, Сэм говорил тебе?

— Он дерется?

— Разумеется, сквайры обязаны драться. Это обучение, им ведь предстоит воевать. Ты бы лучше спросила, как дерется.

— Не такой жизни я для него хотела.

— Он рожден для такой жизни.

— Ты притащил меня сюда, чтобы позлорадствовать?

— Может, сядешь?

Гвенда неохотно села напротив хозяина за стол. Ральф налил в кружку вина и придвинул гостье. Она сделала вид, что не заметила. Он сказал:

— Теперь, когда я знаю, что у нас есть сын, мне кажется, мы могли бы быть ближе.

— Нет уж, спасибо.

— Вот ведь всякую радость испортишь.

— Молчал бы про радость. Ты кара Господня всей моей жизни. Глаза бы мои тебя не видели. Не хочу с тобой никакой дружбы, только бы от тебя отделаться. В Иерусалим отправишься, и то окажется недалеко.

Лицо Ширинга потемнело от гнева, и Гвенда, вспомнив подколку Алана, пожалела, что высказалась слишком откровенно. Ей бы просто и спокойно, без всяких колючек сказать «нет». Но Ральф выводил ее из себя, как никто.

— Неужели ты не понимаешь? — попыталась она урезонить его. — Ты ненавидел моего мужа — сколько? — да четверть века! Он сломал тебе нос, а ты рассек ему щеку. Ты лишил его наследства, а затем просто был вынужден вернуть его. Ты изнасиловал женщину, которую он когда-то любил. Вулфрик убежал, а ты привел его обратно на веревке. После такого даже общий сын не в силах подружить нас с тобой.

— Не согласен. Мне кажется, мы можем быть не только друзьями.

— Нет!

Именно этого она и боялась с тех самых пор, как увидела в лесу Алана. Фитцджеральд улыбнулся:

— Почему бы тебе не снять платье?

Она напряглась. Алан наклонился и плавно вынул у нее нож. Фернхилл, очевидно, готовился к этому, так как движения были очень быстрыми, Гвенда не успела среагировать. Но Ральф усмехнулся:

— Нет, Алан, не надо. Она сделает это добровольно.

— Не хочу!

— Верни ей нож, Алан.

Тот неохотно перевернул нож и рукоятью протянул Гвенде. Крестьянка схватила его и вскочила со скамьи.

— Вы можете убить меня, но одного из вас я прихвачу с собой, видит Бог!

Она попятилась, держа нож в вытянутой руке. Фернхилл подошел к двери, отрезав путь к отступлению.

— Да пусти ее, — махнул Ральф. — Никуда она не уйдет.

Вилланка не понимала его уверенности, но Фитцджеральд ох как ошибался. Она пятилась к выходу с намерением бежать отсюда как можно быстрее, пока не упадет. Алан прирос к полу. Гвенда нашарила и подняла простой деревянный засов. Ширинг спросил:

— Вулфрик ведь не знает?

Гвенда замерла.

— Не знает чего?