Носом я почти касался ее волос - какими они были мягкими! - пахли шампунем и духами. Даже сквозь куртку я ощущал ее сердцебиение. Это приводило меня в восторг. Знать, что она жива, она реальна, она рядом.

- Готова? - спросил я.

Ее сердце забилось чаще. - Да.

Оттолкнувшись от земли, мы поехали. Я прижимал ее еще крепче, пока мы ехали, смеясь как сумасшедшие.

Этим вечером я разводил огонь. Одна из тех вещей, которым я научился с тех пор, как стал чудовищем. Взяв сухие сосновые дрова для разжигания, я порубил их на мелкие щепки. Разложив их на газете, сверху я положил большое полено. Спичками поджег бумагу и следил, загорелось или нет. Понаблюдав какое-то время, я присоединился к Линди, сидящей на диване. Еще день назад я бы сел в соседнее кресло, но сегодня - там на холме - я обнимал ее. И все равно я сел на расстоянии, гадая, возразит ли она.

- Красиво, - заговорила она. - Снежная зима и горящий огонь. До нашей встречи я никогда не видела настоящего огня в камине.

- Специально для вас, миледи.

Она улыбнулась. - А где Магда и Уилл?

- Они устали и пошли спать.

На самом деле, это я попросил их посидеть у себя в комнатах, просто хотел остаться с Линди наедине. Я подумал, может быть, только может быть, эта ночь может стать знаковой.

- Мммм, - промычала она. - Так тихо. Раньше я не бывала в местах, где может быть так тихо, - она развернулась и, встав на коленки на диване, выглянула в окно. – И так темно. Могу поспорить, здесь можно увидеть все звезды во всем мире. Смотри!

Я тоже повернулся и придвинулся ближе. - Красиво. Думаю, я мог бы жить здесь вечно и не скучать по городу. Линди?

- А?

- Ты все еще меня ненавидишь?

- А ты как думаешь? - она смотрела на звезды.

- Думаю, что нет. Но была бы ты счастлива, оставшись здесь со мной навсегда? - я затаил дыхание.

- В какой-то степени сейчас я счастливее, чем когда-либо. Моя жизнь до этого походила на войну. Мой отец никогда не заботился обо мне. Сколько себя помню, мы постоянно нуждались в деньгах. Когда я подросла, одна из моих учительниц сказала, что я умная, и что образование – это мой выход из данной ситуации. Поэтому я работала и боролась еще и за это.

- Ты на самом деле очень умная, Линди, - было очень трудно говорить и одновременно не дышать.

- Здесь с тобой я впервые могу по-настоящему поиграть.

Я улыбнулся. Полено в камине стало разгораться. У меня получилось.

- Так ты счастлива? - спросил я.

- Вполне. Кроме…

- Кроме чего? Если есть что-то, чего тебе хочется, все, что тебе нужно сделать - это попросить, и я все организую.

Она смотрела куда-то вдаль. - Мой отец. Я переживаю за него, ведь с ним может что угодно случиться, пока меня нет рядом. Он болен, Адриан, я была единственной, кто заботился о нем. Я скучаю по нему. Я понимаю, ты, наверное, думаешь, что это ужасно глупо: скучать по кому-то, кто так с тобой обращался, кто бросил тебя без присмотра.

- Нет. Я все понимаю. Родители - это родители, и неважно, какие они. Даже если они тебя не любят, они все, что у тебя есть.

- Все верно, - она отвернулась от окна и села, уставившись на огонь, я сделал то же самое. - Адриан, здесь я очень счастлива. Просто… если бы я только знала, что с ним все в порядке.

Могло ли все это быть притворством? Она была так мила со мной лишь потому, что ей что-то было нужно от меня? Я вспомнил ее на санках, как она прижималась к моей груди. Это не может быть наигранно. И все равно моя голова готова была взорваться.

- Если бы я могла увидеть его хотя бы на минутку…

- И тогда ты сможешь остаться здесь со мной?

- Да. Я хочу этого. Если только…

- Ты можешь. Жди здесь.

Я ушел, оставив ее наблюдать за мной. Входная дверь была не заперта. Она должна была это заметить. Она могла исчезнуть посреди ночи, и я бы отпустил ее. Но она не стала. Она сказала, что она счастлива. Она была бы счастлива остаться здесь со мной, если б только ей позволили проведать отца. Однажды она уже видела, как он веселился со своими друзьями-наркоманами, и все было нормально. Я понимал, что она чувствовала. Я видел своего отца по телевизору чаще, чем мне было нужно. И она тоже могла увидеть своего.

Когда я вернулся, она по-прежнему сидела на диване. Я протянул ей зеркало.

- Что это? - она разглядывала серебристую обратную сторону зеркала, затем перевернула его, чтобы посмотреть в него.

- Оно волшебное, - сказал я. - Заколдованное. Смотря в него, ты можешь увидеть любого, кого захочешь.

- Ну да, конечно.

- Это правда, - я взял его у нее. - Я хочу увидеть Уилла.

В тот же миг вместо моего чудовищного отражения зеркало показало мне Уилла. Он читал в своей комнате, где горел только ночник. Я передал его Линди. Она посмотрела туда и засмеялась.

- Оно реально работает? Я могу попросить показать мне кого угодно?

Когда я кивнул, она сказала: - Хочу увидеть Слоан Хэйген. - На мой вопросительный взгляд она ответила: - Это та надменная девчонка из моей школы.

Отражение тут же изменилось, и явило нам Слоан. Она смотрела на себя в зеркало и давила прыщ. Он был большим, и из него текла мерзкая белая жидкость.

- Фуу! - я засмеялся над картинкой.

Линди тоже стала смеяться. - А это весело. Могу я увидеть кого-нибудь еще?

Я уже хотел сказать да, но вспомнил, что она была влюблена в меня. Что произойдет, если она попросит зеркало показать меня? Увидит ли она эту комнату?

- Ты вроде хотела увидеть своего отца. А на остальных мы можем посмотреть позже. Сможешь увидеть даже президента. Однажды я наблюдал, как он купался в ванной Овального Кабинета.

- Ух ты, да ты просто угроза национальной безопасности, - ухмыльнулась она.

- Ладно, это мы оставим на потом, а сейчас, - она уставилась в зеркало, - хочу увидеть своего отца.

Картинка в зеркале снова изменилась. На этот раз мы увидели какой-то грязный темный переулок. Там лежал бомж, фактически такой же, как и другие бездомные люди Нью-Йорка. Зеркало показало нам его поближе. Парень просто сотрясался от кашля. Он выглядел больным.

- О, боже! - Линди готова была разрыдаться. - Что с ним случилось? Это все из-за того, что меня не было рядом.

Она зарыдала. Я хотел обнять ее, но она оттолкнула меня. Я понимал почему. Она винила меня. Я был во всем виноват, я заставил ее остаться.

- Ты должна пойти к нему, - сказал я.

Только сказав эти слова, мне тут же захотелось забрать их обратно. Но я не мог. Я был готов сделать все, что угодно, лишь бы она перестала плакать, перестала злиться на меня. Даже это. Я по-прежнему был готов на все.

- Пойти к нему? - она взглянула на меня.

- Да. Завтра утром. Я дам тебе денег, и ты сможешь уехать первым автобусом.