– Но для этого мне нужна шкура степной овцы! – заявил Михаэль Штурм. – А она лежит в Управлении полиции среди прочих вещественных доказательств, и я не знаю, как до нее добраться. Профессор Фабер позаботился о том, чтобы мне ее не выдавали, вот я и подумал, может быть, доктору…

Адвокат покачал головой.

– Так далеко мои отношения с полицией не заходят. Кстати, по поводу полиции. Скорее у вас, Михаэль, есть там кто-нибудь, кто высоко ценит ваши профессиональные и человеческие качества…

– Инспектор Крамер, – тут же сказал Михаэль Штурм, – он, кстати, и проводил дознание по делу об убийстве Ирены Кайзер.

– Весьма достойный человек. – Адвокат провел рукой по подбородку, опять обросшему щетиной. – Может быть, он пойдет вам навстречу.

– А если нет, тогда эту проклятую шкуру надо просто выкрасть, – заявил Томас Керн, – се надо добыть любым путем, даже если для этого придётся пойти темной ночью на взлом Управления полиции.

Доктор ван Борг ухмыльнулся.

– Взломать темной ночью дверь в Управление полиции? Ну и идеи у вас. Мне остается только надеяться, что до этого дело не дойдет.

Через несколько дней Михаэль Штурм разыскал инспектора Крамера в одной из маленьких пивнушек, где он частенько после службы в полном одиночестве и тишине потягивал пиво, прежде чем идти домой к жене и детям.

Михаэль Штурм не хотел встречаться с Крамером в официальной обстановке, потому что там им не дали бы поговорить без помех, не хотел он также приглашать его к себе домой, поэтому он приложил немало усилий, чтобы устроить эту якобы случайную встречу.

– Рад вас видеть, господин инспектор! – воскликнул он. – Позвольте присесть?

– Ну, если вы, конечно, хотите угостить меня…

– С удовольствием.

Инспектор Крамер так и буравил его своими маленькими темными глазками.

– В чем дело, доктор? Какое дело привело вас ко мне?

– Ваше чутье поразительно, – заявил Штурм, отчасти радуясь, что может немедленно приступить к делу, отчасти смущаясь, что инспектор так быстро раскусил его.

Он заказал два пива, два шнапса и затем подробно рассказал про фото, на котором обнаружил капли крови, как на ковре, так и на шкуре степной овцы, лежавшей поверх.

– Невероятно. – Инспектор залпом опрокинул в себя шнапс. – Значит, они щелкнули до нашего прибытия, говорите вы? Опять кто-нибудь из этих шалопаев подложил нам свинью. Не сомневаюсь, что не кто иной, как тот старый хрыч – домашний врач Кайзеров, – как его там, черт побери, звали, задвинул шкуру под кровать!

– Такое время от времени случается, несмотря на все меры предосторожности, – сказал Михаэль Штурм.

– Зачем вы мне это говорите! – зло зарычал инспектор. – Все равно свинство!

– К сожалению, это не снимает с меня вину, – произнес Михаэль Штурм. – Даже если я не мог тогда видеть этих капель, мне следовало их искать. Помните, я сразу указал на то, что преступник должен был пораниться.

– Но он мог быть в перчатках.

– У Лилиан Хорн были порезы на большом и указательном пальцах. Установив это, я тут же должен был искать оставленные ею следы крови.

Инспектор Крамер отпил большой глоток пива.

– Это мучает вас, да? Понимаю, доктор, прекрасно понимаю. Но не сходите из-за этого с ума. Готов на любое пари: Лилиан Хорн была там. Анализ крови только подтвердил бы это.

Штурм набрал в легкие воздух.

– Возможно, вы правы, инспектор. Но я не буду иметь ни одной минуты покоя, прежде чем не узнаю это наверняка.

– Вы говорили с профессором Фабером? – Инспектор криминальной полиции уставился в пивную кружку.

– Конечно. Сразу же. Но он ни о чем и слышать не хочет. То, что Лилиан Хорн, возможно, осуждена невиновной, ему совершенно безразлично. Его волнует только авторитет судебной медицины как науки.

– Да, это нам известно. Эксперт не мажет ошибаться, а если такое уж случилось, он ни за что на свете не сознается, а будет упорно продолжать твердить, что черное – это белое, до тех пор, пока все вокруг не начнут повторять за ним то же самое.

Михаэль Штурм с удивлением взглянул на него.

– Звучит довольно горько, даже зло.

– Так и есть. Мне, пожалуй, не следует говорить об этом именно с вами, поскольку вы из той же гильдии. Но я давно пришел к выводу, что суды должны только принимать во внимание врачебную экспертизу, а не опираться на нее целиком и полностью, как это, к сожалению, случается сплошь и рядом. Иногда мне кажется, что и судьи-то сегодня уже никому не нужны. А зачем они? Ведь с тем же успехом мы можем передать все собранные доказательства и улики сразу господам экспертам, а они уже и вынесут приговор.