Вечером, перед сном, Куин прокручивал в памяти события проведенного вместе дня. Он давным- давно понял, что Ноэль весьма умна, но только сегодня, когда они завтракали у озера, смог выяснить насколько. Это открытие изумило его.

За очень непродолжительное время эта девушка приобрела образование несоизмеримо большее, чем большинство женщин получали за всю жизнь. Ноэль знал только одну женщину с таким же интеллектуальным потенциалом. Несомненно, к замечательному образованию Ноэль приложила свою хорошенькую ручку сама Констанс Пил.

Он нахмурился и завозился на соломе. Ему отчего-то было легче представлять свою жену бессовестной воровкой, нежели красавицей, чей ум мог бы составить честь даже мужчине.

После четырех дней занятий, Куин заявил, что Ноэль вполне готова к долгой прогулке, так что после завтрака они отправились в путь. Ноэль спрятала волосы под кепочку и, не замечая оценивающего взгляда Куина, ловко перекинула стройную ножку через седло. Они ехали вдоль пустоши, через заросли папоротника и можжевельника, время от времени пересекая мелкие ручьи, дно которых было усыпано блестящей галькой. Ноэль, дитя тесных лондонских трущоб, радовалась обширному незаселенному пространству. Она веселилась с самого утра, отчасти радуясь тому, что едет гулять верхом на Каштановой Леди, а отчасти смеясь над байками и анекдотами Куина. Она в очередной раз поймала себя на том, что теряет бдительность и поддается очарованию Куина.

К полудню они добрались до развалин заброшенного монастыря. Спешившись, Ноэль и Куин занялись осмотром груды камней, лет триста назад служившей приютом религиозным противникам Генриха VIII. Их голоса эхом отдавались в пустоте аббатства.

Ноэль не могла оторваться от созерцания остатков стены, изукрашенной полудюжиной безупречных стрельчатых арок, устремленных прямо в небо. Словно поддавшись духу этого места, она стащила кепку и рассеянно тряхнула головой. Едва Куин увидел, как лучи солнца играют в ее медовых волосах, он твердо решил во что бы то ни стало добиться этой женщины. Подойдя к ней сзади, он заметил:

— А тебе не кажется, что тут можно услышать шепот католических священников, умоляющих Господа осудить Анну Болейн на вечные муки?

— Я думаю, они были в любом случае обречены. Ее появление всего лишь ускорило естественный ход событий. Такой спесивец, как Генрих, не смог бы повиноваться никому, даже папе римскому.

Куин смотрел, как легкий ветерок треплет кончики ее волос, когда Ноэль повернулась к нему и спокойно добавила:

— Но ведь ты все это лучше меня знаешь, не так ли?

Он засмеялся. Сурово сжатые губы несколько смягчились. Он не брился с тех самых пор, как они покинули Лондон, Его щеки покрывала многодневная щетина, отчего Куин куда сильнее, чем обычно, походил на пирата. Она в очередной раз поразилась его яростной красоте.

— Моя бедная принцесса, — нежно сказал он, — ты боишься, что я попытаюсь отрубить твою голову?

В его взгляде плескалась нескрываемая страсть. Он намотал ее шелковистый локон на палец и зажал в руке.

Словно какой-то разряд пробежал от его ладони по ее волосам, проникая в сознание Ноэль. Она оцепенела, не в силах отвести взгляда от лица Куина. А тот поднял руку и собственнически положил ладонь на щеку Ноэль, осторожно поглаживая кончиком мозолистого пальца превосходно очерченную скулу. Его рука медленно поползла вниз, касаясь изящной линии рта, стройной шеи, крохотной родинки у основания шеи — повсюду оставляя обжигающий след; затылок окутало ласковым теплом. Поддавшись приятному возбуждению, Ноэль не сопротивлялась, когда Куин притянул ее к себе и жадно впился губами в ее рот. Она робко приоткрыла уста и позволила его языку проникнуть внутрь. Его возбуждение передалось и ей. Обхватив руками Куина за плечи, Ноэль отдалась на милость его поцелуев.

Он наслаждался медвяным вкусом ее губ и податливой мягкостью прижатого к нему упругого женского тела. Ноэль отвечала страстью на страсть. А потом Куин мягко отстранился от жены и пальцами отвел прядь волос, упавшую на ее точеное лицо.

— Пора возвращаться, — тихо сказал он.

Ноэль смущенно пробормотала:

— Мне… мне хотелось бы проехаться в одиночку.

Куин замялся. Ему не понравилась эта идея. Хотя со временем Ноэль обещала превратиться в неплохую наездницу, опыта у нее пока — кот наплакал. Впрочем, и на коротком поводке ее не удержать, а посему он, невзирая на дурные предчувствия, неохотно согласился.

— Придерживайся береговой линии и возвращайся поскорее. Того и гляди все туманом заволочет.

Ноэль кивнула и взобралась на Каштановую Леди. Невыплаканные слезы застилали ей взор. Слегка ударив каблуками сапожек по бокам кобылы, она пустила ее вскачь и вскоре оставила за спиной монастырь и собственного мужа.

Ноэль не замечала гулкого стука копыт несущейся галопом лошади — она пребывала в полном смятении. Да что же с ней такое?! Она привыкла, что при одной мысли о мужских объятиях ее охватывает ужас, и сжилась с этим чувством. Однако Куину, кажется, по силам убаюкать этот страх и превратить ее кровь в бешено пульсирующий, всепоглощающий огненный поток.

Отчего лишь этот человек способен лишить ее остатков благоразумия? Ведь он настолько жесток и опасен, что все в ней вопило: «Он уничтожит тебя!» Ноэль тщетно искала ответы на мучившие ее вопросы.

Она пришпорила лошадь. Поглощенная своими страданиями, Ноэль не замечала ни внезапного похолодания, ни зловеще помрачневшего неба. Только когда ледяная изморозь окутала ее со всех сторон, Ноэль вскинула голову и вспомнила о предостережении Куина. Слишком поздно вспомнила. Девушка натянула поводья, останавливая лошадь. Ноэль и ее кобыла очутились в непроницаемой вихрящейся серой мгле.

Девушка осмотрелась по сторонам, отчаянно пытаясь сориентироваться. Обрыв вроде бы остался справа? Или она сама того не сознавая направила лошадь в другую сторону? Куда же ей теперь ехать?

Словно чувствуя неуверенность всадницы, Каштановая Леди прижимала уши и нервно переступала на месте. Теплые клубы пара, вырывавшиеся из лошадиных ноздрей, смешивались с клубами тумана.

— Тише, девочка, тише. Давай попробуем вот так.

Они тронулись с места. Ноэль прижалась к шее, пробиравшейся сквозь мглу, лошади. С неба повалила холодная морось. Ноэль пришпорила упиравшуюся кобылу. Дождь тоже не предвещал ничего хорошего, но он, пожалуй, разгонит туман и поможет определить, куда же нужно ехать. Вскоре Ноэль промокла до нитки. От холода у нее зуб на зуб не попадал. Ладони окоченели и с трудом удерживали поводья. Ноэль пыталась шевелить пальцами, чтобы восстановить кровообращение. Она изо всех сил всматривалась в густой непроглядный туман, но едва различала нос Каштановой Леди — куда уж тут увидеть дом.

И тут вдруг ослепительно вспыхнула молния, небеса разверзлись, и на них обрушился проливной дождь. Раскат грома напугал лошадь; она мотнула головой, вырвав поводья из окоченевших пальцев Ноэль. Ноэль лихорадочно схватилась за мокрую гриву и в эту секунду небо прорезала очередная вспышка молнии.

Прежде тихая кобыла в ужасе поднялась на дыбы, вспарывая копытами низвергающиеся с неба потоки воды, а потом бросилась вперед, не обращая внимания на отчаянно цеплявшуюся за ее гриву девушку.

Дождь с силой хлестал Ноэль по щекам. Мокрые волосы били по глазам, пока она тщетно пыталась нашарить поводья. И тут очередной зигзаг молнии озарил пространство вокруг них голубоватым светом — Ноэль увидела, что их занесло на самый берег озера Равенсдейл. И ужаснулась.

Она едва успела набрать воздуха в грудь, когда ее с треском выбросило из седла, и Ноэль полетела в бездонную пучину. Ледяные волны сомкнулись над ее головой. Девушка бешено молотила руками, отчаянно пытаясь определить поверхность воды и вынырнуть. Наконец ей удалось поднять голову, и Ноэль заметила, как прямо перед ней промелькнула лошадь. Девушка из последних сил задергалась, страрясь удержаться на поверхности. Замерзшие пальцы коснулись, было, ноги Каштановой Леди, но тут же соскользнули, когда