мне вы».
«Почему вы так думаете?»
«Вы сказали, что назначили мне ативан, но я показала таблетки, которые давал мне Майкл, фармацевту. Он считает, что это не ативан. Он назвал эти таблетки халдол».
«Халдол? Должно быть, вы ошиблись. Они у вас с собой?»
«Да. Вот они».
«Это определенно не те таблетки, что я назначал. Вы уверены, это те самые таблетки, которые он вам давал?»
«Да, и из-за них я себя ужасно чувствую. От них я испытываю головокружение, вялость и тошноту».
«Это не удивительно. Халдол — очень мощное лекарство. Но зачем вашему мужу давать вам ненужные лекарства? Ведь он же врач и должен лучше других понимать недопустимость этого. Какой в этом смысл?»
«Я не рассказала вам всю историю, доктор Мелофф».
«Что именно?»
«Когда я поняла, что оказалась на улицах Бостона, я обнаружила еще кое-что, о чем никому не рассказывала».
«Даже в полиции?»
«Я боялась рассказывать об этом в полиции. Понимаете, у меня в карманах оказалось почти десять тысяч долларов сотенными купюрами».
«Что?»
«А весь перед моего платья был залит кровью».
«Кровью?»
«Я вам все расскажу. Потом меня узнала та доктор, ну, вы знаете, что произошло дальше. Все случилось так быстро, что я не успела никому ничего рассказать».
«Даже Майклу».
«Нет».
«Чья это была кровь?»
«Сначала я этого не понимала. Но теперь я знаю, что Майкл лгал мне, когда рассказывал, откуда у него на голове шрам».
«Я понимаю».
«Что вы понимаете?»
«Вы думаете, что на вашем платье была кровь Майкла?»
«Да! Я думаю, что он знает что-то такое, о чем мне не рассказывает. Я думаю, что между нами произошло что-то такое, из-за чего я его ударила».
«И вы думаете, что он дает вам халдол, чтобы вы так никогда и не вспомнили, что же именно спровоцировало вашу вспышку?»
«Последнее время он говорит, что хочет меня госпитализировать. Это окончательно выведет меня из игры. Заставит меня навеки замолчать».
«А что вы можете сказать о деньгах?»
«О деньгах?»
«О десяти тысячах долларов, которые вы нашли в карманах. Откуда они взялись?»
«Не знаю. Не знаю, откуда они могли взяться».
«Вы предъявляете очень серьезные обвинения человеку, чья репутация выше всяких подозрений».
«Я это знаю, поэтому и пришла именно к вам. Если бы я пошла в полицию, они бы мне все равно не поверили. Они бы никогда не использовали мои слова против него. Но если вы поможете мне, то у меня, по крайней мере, появится шанс. Пожалуйста, скажите, ведь вы поможете мне, правда? Доктор Мелофф, вы будете рядом, когда я пойду в полицию?»
«Я буду с вами, Джейн».
«Значит, вы верите мне? И не считаете меня сумасшедшей?»
«Я не вполне уверен в том, что? мне надо думать. Я просто знаю, что вы принимаете не те таблетки, которые я вам назначил».
«О, благодарю вас, доктор Мелофф. Благодарю вас».
— Вас что-то насмешило? — Голос Викки Льюис прервал внутренний диалог Джейн. — Вы же вслух смеетесь.
Джейн отрицательно покачала головой, понимая, что она уже злоупотребила гостеприимством Викки, но она еще не знала, какой следующий шаг ей предпринять. Она, конечно, может пойти в полицию и без доктора Мелоффа, но куда это ее заведет? Если даже она расскажет им обо всех своих подозрениях, расскажет им о таблетках, отведет их на автобусную станцию Грейхаунд и покажет им окровавленное платье и пачки долларов, они отнесутся к ее сообщениям скептически и с прямым недоверием. В конце концов, когда она обратилась в полицию первый раз, она солгала и скрыла часть правды. И кому они теперь больше поверят — какой-то психованной даме, не знающей, кто она такая, или ее мужу — известному детскому хирургу, у которого наверняка найдутся убедительные ответы на все их вопросы? А потом она снова вернется к тому, от чего ушла. Только все будет еще хуже. Потому что уж теперь-то у Майкла появятся все возможности устранить ее со своего пути навсегда.
Нет, в полицию она не может пойти. Во всяком случае, сейчас. Ей придется подождать — может быть, снова исчезнуть, — до тех пор пока доктор Мелофф не вернется из отпуска. Правда, у нее сейчас нет денег, чтобы превратить свое исчезновение в реальность. Ключ от ее ячейки в камере хранения находился под стелькой туфли в стенном шкафу. Чтобы взять его, надо вернуться домой, а пойти на такой риск Джейн не могла. Может, если бы ей удалось договориться с дирекцией автобусной станции Грейхаунд, то они разрешили бы ей проникнуть в ячейку. Она, например, могла бы сказать, что потеряла ключ. Нет, это отпадает. Ей никто не поверит, ведь у нее нет ни денег, ни документов. Ей придется придумать что-нибудь еще.
Но больше
— Вот так-то, — сказала она вслух.
— Что такое? — неохотно откликнулась Викки Льюис.
Но, может быть, ей удастся что-нибудь вспомнить? Может быть, она сможет вооружиться знаниями о своем состоянии и сможет дать толчок своему подсознанию, чтобы заставить его вспомнить, что именно произошло между ней и Майклом. Вот
— Скажите, в этом здании есть медицинская библиотека? — спросила Джейн.
— Простите? — Викки Льюис ждала чего угодно, только не такого вопроса.
— В госпитале есть медицинская библиотека?
— На третьем этаже, — ответила Викки Льюис, — но туда пускают только врачей.
— Спасибо. — Джейн встала и пошатываясь вышла из приемной.
Она пошла по коридору, держась за стенки и чувствуя спиной сверлящий взгляд Викки Льюис.
Ориентируясь по серым стрелкам на стене, она дошла до лифта и в ожидании его встала рядом с чернокожей пожилой женщиной.
— Должно быть, вам очень жарко, — сказала черная леди, когда они вошли в лифт. Другие пассажиры старались держаться подальше от ее розового шерстяного свитера.
— Я не предполагала, что будет так жарко, — объяснила Джейн и посмотрела на панель с кнопками, поняв, что никого не интересуют ее объяснения. Она втянула носом воздух и ощутила неприятный запах пота. Через мгновение она поняла, что запах исходит от нее. Лифт останавливался на каждом этаже, люди входили и выходили. Все это продолжалось очень долго, продлевая мучения Джейн. В конце концов ее притиснули к задней стенке лифта, как раз когда он достиг третьего этажа. Джейн надо было выйти.
