что-то соображать, как уже впала в зависимость от мужа. Зря она смотрела программу Опры, ничему-то она у нее не научилась.
Джейн спустила воду. Сейчас он услышит этот шум, поймет, что она проснулась, и сразу же прибежит. Она пошла умываться. Джейн вымыла руки и лицо, несколько раз ополоснула холодной водой глаза, на которых как будто была надета невидимая пелена. Но тщетны оказались ее усилия, напрасно терла она глаза полотенцем. Туман оставался, словно на ней были очки с мутными стеклами.
Глядя на себя в зеркало, она поражалась тому, что, несмотря на отвратительное самочувствие, она неплохо выглядела. Волосы прямыми блестящими прядями спускались на плечи. Лицо бледновато, но в целом цвет лица вполне приемлем. Мешки под глазами уменьшились, хотя и не исчезли совсем, как бы подчеркивая, что у нее остались неразрешенные проблемы. Она почистила зубы и задумалась, что бы ей надеть. У нее не было сил стянуть через голову ночную рубашку, и она решила остаться в ней. В конце концов, какая разница, в чем она будет. Она же никуда не собирается.
Резким движением, пытаясь отогнать от себя сонливость, она откинула голову назад. Но от этого головокружение только усилилось. Джейн едва успела дойти до кровати, чтобы не упасть на пол.
— Я только полежу несколько минут, — прошептала она в розовую в цветочек простыню. Это было последнее, что она увидела, прежде чем лишиться чувств.
Часом позже она снова открыла глаза.
— Господи Исусе, — сказала она, потянулась и встала. Головокружение прошло, она твердо стояла на ногах, пол больше не убегал из-под нее, словом, все стало хорошо. Оставались только небольшая подавленность и неважное настроение. Джейн решила, что эта легкая депрессия — результат пережитого ночного ужаса.
— Однако, ты делаешь успехи, — произнесла она вслух и увидела, что отражение в зеркале улыбается.
Она рассеянно откинула волосы со лба, бессознательно имитируя жест Майкла, которым он убрал волосы со лба прошлой ночью. И тут она замерла. «Боже мой!» Она вспомнила ровный ряд швов на лбу Майкла. Что бы это значило? Что это вообще может значить?
Может быть, ему сделали какую-нибудь небольшую операцию? Может, он упал и разбил себе голову. Пока она взвешивала эти возможности, перед ее внутренним взором неотступно стояло видение ее окровавленного голубого платья. А что, если та кровь на платье — кровь Майкла?
Она отогнала эту мысль, как только та появилась. Если бы это было так, Майкл рассказал бы ей, в чем дело. Может быть, он молчал, потому что не хотел ее расстраивать?
А может, там и нет никаких швов? Может быть, это тоже плод ее больного воображения. От ночного кошмара у нее случилась истерика; мысли смешались, к тому же было темно… Если в ее сознании возник образ ядовитых змей, то почему она не могла вообразить простой ряд хирургических швов? Если уж ее разум оказался способен забыть, кто она такая, то, видимо, такой разум способен на что угодно.
Во всяком случае, выяснить, был ли рубец на самом деле, не представляло никакого труда. Она внимательно посмотрит на Майкла, и, если рубец действительно есть, она спросит, откуда он взялся. Все очень просто. Жизнь на самом деле очень простая штука, если ее принимаешь такой, какова она есть.
Джейн подошла к окнам, которые открывались во двор, и подняла жалюзи. Она внимательно разглядывала двор, удивляясь, почему Майкл до сих пор не пришел. Неужели он еще спит?
В желудке у нее заурчало, и она засмеялась счастливым смехом при мысли о том, что на свете существуют вещи, которые не меняются. Так что ничего страшного, если Майкл не собирается кормить ее завтраком, она сама пойдет на кухню и сварганит себе что-нибудь поесть. Может быть, она даже отнесет
Она повернулась к двери и вскрикнула от неожиданности.
На пороге стояла молодая женщина среднего роста. Лицо покрыто грубым загаром. Черные волосы аккуратно заплетены в косу, заброшенную за спину. Женщина худощава, но очень твердо стоит на крепких ногах. Одета в простую хлопчатобумажную юбку.
— Прошу прощения, — сказала она неожиданно сильным голосом. — Я не хотела вас напугать.
Джейн внимательно посмотрела на женщину и решила, что ей должно быть около тридцати. Ее круглое лицо было не настолько нежным, чтобы его можно было назвать хорошеньким, но и не настолько грубым, чтобы называться отталкивающим. Это было одно из тех лиц, которые можно определить словом «интересное». При желании, такие лица иногда называют таинственными. Глаза были почти такими же темными, как волосы, нос узким и длинным, зато губы полными и яркими.
— Меня зовут Паула, — начала она без подсказки. — Паула Маринелли.
Женщина подождала, произведет ли это какое-нибудь впечатление. Но Джейн всем своим видом показала, что это имя ей не знакомо.
Тогда Паула продолжила:
— Я убираю ваш дом пару раз в неделю. Доктор Уиттекер должен был напомнить вам обо мне.
— Да, он что-то говорил, — ответила она, смутно припоминая, что такой разговор действительно был. — Я прошу извинения. Но у меня сейчас большие проблемы с запоминанием.
Джейн готова была расхохотаться над своей почти подсознательной привычкой к недомолвкам и умолчаниям.
Казалось, Паула Маринелли смутилась.
— Доктор Уиттекер говорил, что вы страдаете амнезией.
— Это временное явление, — предположила Джейн, — во всяком случае, все меня в этом уверяют.
Она откашлялась, не столько потому, что у нее запершило в горле, сколько из-за того, что надо было чем-то заполнить паузу.
— Однако где доктор Уиттекер? Не может же он до сих пор спать.
Паулу передернуло от очевидной нелепости такого предположения.
— Нет, что вы! Доктор Уиттекер рано утром уехал на работу.
— Он сегодня работает?
— Там какая-то неотложная операция…
Джейн кивнула.
— Конечно, я должна была знать, что такие вещи время от времени случаются.
— Все хотят, чтобы их детей оперировал доктор Уиттекер. Да это и не удивительно, — добавила она с оттенком гордости в голосе. — Он лучший на свете хирург. — Паула оглядела комнату. — Вы голодны? Я могу принести вам завтрак.
— Я хочу позавтракать на кухне.
Паула окинула ее подозрительным взглядом.
— Доктор Уиттекер велел мне проследить, чтобы вы как можно больше отдыхали.
— Думаю, что я вполне способна спуститься вниз без посторонней помощи. — Джейн чуть не плакала. — Нет, в самом деле, я прекрасно себя чувствую.
Они спустились на первый этаж.
— Вы отдыхайте, а я пока все приготовлю, — сказала Паула, усаживая Джейн в кресло.
— Я хорошо себя чувствую и думаю, что вполне смогу помочь вам. — Джейн ощущала неловкость от своей праздности в присутствии молодой женщины, которая обслуживала ее, как беспомощного инвалида. — Может быть, я не забыла, как варить кофе?
— Кофе уже готов, — отрезала Паула, наливая в чашку ароматный напиток. — Вы какой пьете?
— Не знаю, какой я пила раньше, — ответила Джейн. — Но последние несколько дней пью черный.
— Черный я вам и налила. — Паула поставила перед ней чашку дымящегося кофе и встала у стола, ожидая дальнейших указаний.
— Вы не составите мне компанию?
— Может быть, составлю, но позже. Что еще вам дать? Я могу приготовить яичницу, поджарить тосты. Может, вы хотите овсяных хлопьев?
— Тосты — это просто прекрасно, — ответила Джейн, не желая слишком обременять Паулу. — И, если
