– Точно.

– Да это просто великолепная идея, приятель.

– У меня их миллион.

Неожиданно кто-то из команды Sox красиво ударил по мячу, и весь стадион встал.

– Что только что произошло? – спросила Лесли. – Это было хорошо или плохо?

Я вошел в свой кабинет ровно в семь утра, бодрый и немного расслабленный после особенно активной тренировки в зале Курта. Переделал кучу бумажной работы, закончил несколько отчетов, немного сам поиграл в «собачку» – оставил на автоответчике сообщения людям, с которыми не хотел разговаривать по телефону. После того как меня прокатил Фредди Назим с Гарри Белкиным, из тридцати сделок, над которыми я работал в настоящий момент, двумя самыми крупными с большим отрывом остались Пресвитерианский госпиталь и – гигант из гигантов – аэропорт Атланты. Я отправил им несколько писем. Поискал информацию по другим автомобильным дилерам в стране. Бог мой, несколько сетей были действительно очень крупными. По сравнению с AutoNation со штаб-квартирой в Форт-Лаудердейле и United Auto Group из Сикейкоса в Нью-Джерси, дилерская сеть Гарри Белкина выглядела просто местной лавчонкой. Белкин занимал четырнадцатое место в списке крупнейших дилерских сетей. Самое обидное заключалось в том, что я потратил столько сил и времени на эту сделку и мы были так близки к ее завершению.

Идея насчет табло, возникшая во время игры Red Sox, также запала мне в душу. Чем больше я о ней думал, тем привлекательнее она мне казалась. Табло на стадионе «Фенвей» представляло собой видеоэкран размером приблизительно семь на девять с половиной метров, сделанный на основе светодиодной технологии – это множество крошечных пикселей, расположенных примерно в двух с половиной сантиметрах друг от друга. Каждый пиксель состоит из набора светодиодов, которые содержат специальные химические соединения, испускающие свет разного цвета при подаче напряжения. Все это устройство управляется специальным видеодрайвером. С большого расстояния смотрится замечательно – как огромный телеэкран. Но только с большого расстояния.

Электронные цифровые табло широко распространены по всему миру. Небольшой экскурс в Интернет, и я узнал, что самое крупное находится в центре Берлина, на Курфюрстендам. На Таймс-сквер в Нью-Йорке есть огромная реклама Coca-Cola и логотип NASDAQ, а еще есть огромное табло на здании Reuters в Лондоне и на площади Пикадилли и, конечно же, масса экранов установлена в Лас-Вегасе.

Что в этих экранах действительно здорово, так это то, что вы можете полностью изменить изображение на экране, просто нажав несколько клавиш на клавиатуре компьютера. Технологии далеко шагнули вперед с тех дней, когда для того чтобы повесить новое сообщение, нужно было лезть наверх, срывать старое и клеить новое. Теперь все было делом нескольких секунд.

Технология действительно интересная, но ее основной недостаток заключается в том, что изображение получается зернистым, грубым. Зрителю видно, что оно состоит из отдельных цветных точек. Как ни крути, а этой технологии уже больше десяти лет. Entronics никогда не производил эти огромные дисплеи для наружного использования – диоды имели свою специфику. Кроме того, наши жидкокристаллические и плазменные панели никогда не обладали достаточной яркостью, чтобы успешно работать на улице.

Но теперь все изменилось. Теперь у нас было кое-что поярче светодиодных экранов. Наш новый прототип гибкого экрана OLED PictureScreen, один из которых висел на окне в офисе Горди, обладал высоким разрешением, низким уровнем излучения, был приспособлен к работе в любых погодных условиях – словом, он был на порядок лучше всего, что сейчас представлено на рынке.

Стадион «Фенвей» мог стать лишь началом, первым пробным шаром. Установив PictureScreen от Entronics над лучшей бейсбольной площадкой в Бостоне, я мог начать установку на всех остальных бейсбольных стадионах страны, а потом перенести опыт и на футбольные стадионы. Потом настала бы очередь Таймс-сквер и площади Пикадилли, а затем – Курфюрстендама и Лас-Вегаса. Динамические рекламные щиты. Рок-концерты. Тур де Франс. Формула один. Каннский кинофестиваль. Ватикан. Они использовали огромные телеэкраны вокруг площади Святого Петра для трансляции торжественной мессы, которую служил сам Папа, или для трансляции похорон Папы, и бог знает для чего еще. Разве Ватикан, с его бесконечными финансовыми ресурсами, не должен использовать лучшие технологии?

Я удивлялся, почему до сих пор никто в руководстве Entronics в Токио не подумал об этом? Это же так просто. И это огромный бизнес.

И ведь экраны нужны не только на улицах. Почему бы не подумать об информационных экранах внутри помещений – в аэропортах, в торговых центрах, в больших универмагах, в фойе компаний…

Иногда я сам себе удивляюсь.

Пребывая практически в состоянии аффекта, я набросал бизнес-план, в котором изложил свое видение того, как PictureScreen производства Entronics может завоевать весь мир. Я быстро пробежался по недостаткам технологий, представленных на сегодняшний момент на рынке. Нашел две компании, которые поставляли электронные цифровые табло по всему миру – нам бы пришлось с ними работать, потому что у нас не было необходимой инфраструктуры, чтобы полностью создавать табло самостоятельно. Это было настоящей бомбой.

К девяти часам утра я закончил черновик служебной записки, которая, по моему мнению, должна была перевернуть Entronics с ног на голову, спасти наше подразделение и вознести меня на вершины менеджмента. Ну, не на самый верх, но почти. Не до Токио, конечно, – я же не японец.

И что же теперь? Что мне с этим делать? Отдать Горди, чтобы он украл у меня идею и присвоил себе все почести? Но не мог же я просто отправить ее по электронной почте в Токио. В нашей компании так дела не делались.

Я заметил, как мимо моего кабинета проходит сухопарый японец в больших очках. Йоши Танака. Шпион, посол, проводник в мир недоступных снежных вершин Токио.

Йоши был моим счастливым билетом. Мне следовало поговорить именно с ним. Я взмахнул рукой, приглашая его в свой кабинет.

– Джейсон-сан, – сказал он, – привет.

– Йоши, предположим, у меня есть одна потрясающая идея, и я хочу поделиться ею с тобой, чтобы услышать твое мнение.

Он нахмурил брови. Я рассказал ему о бизнес-плане, который только что составил. Сколько дохода, по моему мнению, эта концепция может принести компании. Мы уже разработали технологию – это затраты прошлого периода, которые мы уже все равно понесли. В дополнительных исследованиях нет необходимости.

– Понимаешь, нам больше не нужно стыковать вместе маленькие панели, чтобы получить большую, – сказал я, – наш PictureScreen сделает сегодняшние диодные дисплеи устаревшими, как ламповые телевизоры. Потенциал для получения прибыли просто огромен!

Чем больше я говорил, тем убедительнее все звучало. Но потом я увидел, что Йоши смотрит на меня с непониманием. Он не понял ни слова из того, что я ему говорил. Пять минут я просто сотрясал воздух.