было трудно одолеть друг друга. И никогда раньше не боролись с таким рвением и храбростью противники, являющиеся согражданами, родственниками и товарищами по военной службе. Доказательством правильности всего сказанного служит то, что число павших, если сравнивать его в каждом из сражений, не было, по-видимому, меньшим даже и у победителей.

138. Войско Антония и Цезаря оправдало предсказание полководцев, сменив в течение одного дня в результате одного сражения крайнюю опасность голода и страх перед гибелью на изобильное благоденствие, прочную безопасность и славную победу. Оправдалось также и то, что предсказывали выступавшие в бой для римлян: их государственный строй определился более всего именно этим сражением, больше они уже не возвращались к демократии, и не было больше у них и нужды в междоусобных войнах. Исключение представляла только происшедшая немного времени испустя борьба Антония и Цезаря - последняя из всех имевших место у римлян. Но то, что в промежуток времени, последовавший за смертью Брута, было предпринято Помпеем и бежавшими друзьями Кассия и Брута, которые захватили с собою много остатков прежнего богатого снаряжения, уже не походило на только что описанное ни по проявленной отваге, ни по рвению, с которым относились к своим вождям отдельные мужи, города или войска, не участвовал в этих делах никто из славных мужей, ни сенат, не было у них и той славы, какая была у Кассия и у Брута.

Аппиан. Гражданские войны. Книга пятая.

КНИГА V

1. После смерти Кассия и Брута1 Цезарь отправился в Италию, Антоний - в Азию, где Клеопатра, царица Египта, встретилась с ним и сразу, с первого взгляда, завладела его сердцем. Эта любовь довела до крайних бедствий их обоих, а за ними и весь Египет. Вследствие этого часть этой книги будет посвящена Египту: она невелика и не заслуживает какого-либо особого заглавия, а поэтому ее и можно включить в значительно большую историю гражданских войн. И после Кассия и Брута происходили другие междоусобные войны, причем во всех них не бывало одного начальника над всеми, как в предыдущей войне, а были различные предводители, выступавшие по очереди; эти междоусобия длились до тех пор, пока не был убит, подобно Бруту и Кассию, Секст Помпей, младший сын Помпея Великого, оставшийся последним партийным участником войны, и пока не был отстранен от управления Лепид, после чего вся власть над римлянами перешла в руки только двух - Антония и Цезаря. Ход всех этих событий был следующим.

2. Кассий, по прозванию Пармский, был оставлен Кассием и Брутом в Азии с флотом и войском для взимания денег. Когда умер Кассий, он, не думая, что подобная же участь постигнет и Брута, выбрал себе из родосского флота тридцать кораблей - столько, сколько он считал нужным снарядить, - а остальные, за исключением священного корабля, сжег, чтобы родосцы не помогли поднять восстания. После этого он вышел в море со своими кораблями и с упомянутыми тридцатью. Клодий, посланный Брутом на Родос с тринадцатью кораблями и заставший на Родосе возмущение - к этому времени умер уже и Брут, - вывел охрану, состоящую из трех тысяч тяжеловооруженных и выступил против Кассия Пармского. Прибыл к ним и Турулий, имея с собой еще много других кораблей и деньги, ранее собранные с Родоса. К этому флоту, представлявшему известную силу, стекались все, кто находился на морской службе в различных частях Азии; они снабдили его, насколько могли, тяжеловооруженными, а также гребцами из числа рабов или пленных, пополняя состав их при посещении островов также и островитянами. Явился к ним и Цицерон, сын Цицерона, и все знатные граждане, которые бежали с Фасоса. Скоро накопилось весьма значительное число и полководцев, и солдат, и кораблей. Присоединив к себе еще Лепида с другим войском - тем, которое подчинило Бруту Крит, они поплыли в Ионийское море к Мурку и Домицию Аэнобарбу, стоявшим там во главе больших сил. Из них одни вместе с Мурком отплыли в Сицилию и свои силы присоединили к силам Секста Помпея, другие остались у Аэнобарба, где образовали самостоятельную партию. Вот что образовалось прежде всего из остатков партии Кассия и Брута.

3. Цезарь и Антоний после победы при Филиппах совершили торжественное жертвоприношение и воздали публичную хвалу войску. Для распределения наград за победу первый из них отправился в Италию, чтобы раздать воинам земли и распределить их по колониям; он выбрал себе это дело, так как был нездоров, Антоний направился в провинции, находившиеся по ту сторону моря, для сбора обещанных воинам денег. Вновь Цезарь и Антоний распределили между собой провинции, присоединив к тем, которые были у них прежде, принадлежавшие Лепиду. Цизальпинскую Галлию было решено, по требованию Цезаря, оставить самостоятельной провинцией в соответствии с решением Цезаря старшего. На Лепида было возведено обвинение в том, что он передался Помпею; было решено, если обвинение окажется в глазах Цезаря ложным, дать Лепиду взамен другую провинцию. Солдаты, отслужившие в войсках положенный срок, были отпущены, за исключением восьми тысяч, которые просили разрешения продолжать военную службу; Цезарь и Антоний приняли их, разделили на отряды и зачислили в преторианские когорты. Последнюю часть войска составляли солдаты, перешедшие от Брута: всего их было одиннадцать легионов пехоты и четырнадцать тысяч всадников. Из них Антоний получил для своего заграничного похода шесть легионов и десять тысяч всадников. Цезарь четыре тысячи всадников и пять легионов; из них он дал Антонию два легиона, взяв взамен из тех, которые Антоний оставил под начальством Калена в Италии. И так Цезарь отправился в Ионийское море.

4. Антоний, явившись в Эфес2, совершил торжественное жертвоприношение богине и тех, кто после поражения Брута и Кассия сбежались в храм и умоляли о милости, отпустил, за исключением Петрония, бывшего соучастника убийства Цезаря, и Квинта, предавшего в Лаодикее Кассию Долабеллу. Затем, созвав эллинов и другие народы, населявшие часть Малой Азии около Пергама - из них некоторые присутствовали в качестве посольства при заключении договора, другие были сюда вызваны, - он сказал им следующее: 'Вас, эллины, завещал нам ваш царь Аттал. Вскоре же мы показали себя по отношению к вам добрее, чем был Аттал: от той подати, которую вы платили Атталу, мы вас освободили до тех пор, пока не явилась в этой подати нужда, - ведь и у нас есть люди, ищущие популярности в народе. А когда нужда явилась, мы назначили вам сумму взноса не в зависимости от ценза, чтобы, таким образом, иметь подать в постоянном размере; нет, мы предписали вносить каждый раз известную долю поступающего урожая плодов, чтобы и в неурожайные годы не испытывать недостатка вместе с вами. Когда же те, кто взял у сената на откуп эти поступления, стали вас обижать и требовать гораздо больших взносов, Гай Цезарь убавил ваши взносы на треть, а чинимые вам обиды прекратил: ведь он поручил вам самим собирать подать с земледельцев. И его, такого человека, наши лучшие граждане называли тираном, и им вы выплачивали много денег, им, убийцам вашего благодетеля, действуя при этом против нас, мстивших за него.

5. Теперь справедливая судьба окончила войну не как вы хотели, но как этого требовало право. Если бы с вами поступить как с союзниками наших врагов, то вы заслуживали бы кары; но так как мы охотно верим, что вы действовали по принуждению, мы освобождаем вас от большего наказания; однако мы нуждаемся в деньгах, в земле, в городах для наград победившему войску. А ведь в нем двадцать восемь легионов тяжеловооруженных, что составит вместе со всеми, кто еще находится в войске, свыше 170.000 человек; сверх того есть еще конница и масса других войсковых частей. По этому количеству людей вы можете видеть вместе с тем и то, в каком количестве денег мы нуждаемся. Для раздачи им всем земли и городов Цезарь и отбыл в Италию; если определить это одним словом, - он поехал туда, чтобы выселить Италию. На вас же, чтобы вы не были выселены с вашей земли, из городов, домов, храмов и могил, мы наложили взнос денег, не всех - этого вы и не могли бы выполнить, - но части их, притом самой незначительной; этим вы, я думаю, останетесь довольны. Того, что вы дали нашим врагам в два года, - а отдали вы им подать за десять лет, - будет нам достаточно, но получить мы это должны в течение одного года: этого требуют наши нужды. Вам, услышавшим от такой нашей милости, я мог бы еще прибавить только одно: ни на кого из вас не налагается такое наказание, которое равнялось бы вашей провинности'.

6. Так говорил Антоний, сообщая о вознаграждении для двадцати восьми легионов пехоты. Я думаю, что указанное им число объясняется тем, что, хотя легионов было сорок три, когда в Мутине они заключали договор и давали такие обещания войску, война сохранила всего лишь двадцать восемь легионов. Эллины еще во время его речи бросались на землю, говоря, что в силу проявленных по отношению к ним со стороны Брута и Кассия принуждения и насилия они заслуживают не наказания, а сострадания; что они охотно дали бы благодетелям требуемое, но находятся в нужде из-за их врагов, которым они приносили не только деньги, но в счет денег и утварь, и украшения, из которых при них же чеканилась монета. И, наконец, просьбами они добились разрешения в два года внести подать, полагающуюся за девять лет. Царям, династам и свободным городам было предписано внести остальное, сообразно с силами каждого.

7. Когда Антоний объезжал провинцию, Луций, брат Кассия, и все прочие, бывшие в страхе и узнавшие о его милостях в Эфесе, пришли к нему с мольбой о прощении. И он простил всех, кроме участников убийства Цезаря: к ним одним он был беспощаден. Также он успокаивал наиболее пострадавшие города: ликийцев освободил от податей и