населяют вершины Альп, трудно проходимые горы, так что проход к ним узок и неудобен. Поэтому они и оставались независимыми и с проходящих требовали плату за пропуск. Напав на них неожиданно, Ветер106, благодаря хитрости, захватил сначала узкие проходы и осаждал их в продолжение двух лет. Вследствие недостатка соли, в которой они особенно нуждаются, они приняли римские гарнизоны. Когда Ветер ушел107, они тотчас изгнали гарнизоны и, овладев горными переходами, насмехались над посылаемыми на них Цезарем войсками, которые не могли сделать ничего серьезного. Поэтому Цезарь, так как уже предвиделась война с Антонием, договорился с ними, чтобы они оставались независимыми, обещая безнаказанность за то, что они сделали против Ветера. Они же, как вообще отнесясь с подозрением к этому предложению, заготовили большие кучи соли и продолжали нападать на римские владения, пока, наконец, Мессала Корвин108, посланный против них, голодом не заставил их сдаться109.
18. Так были захвачены салассы, япиды же, жившие за Альпами, народ сильный и дикий, приблизительно в течение двадцати лет дважды отражали римлян, делали набеги на Аквилею и ограбили римскую колонию Тергест110. Когда Цезарь двинулся против них крутой и скалистой дорогой, они, срубая деревья, сделали ее еще более трудной для него. Когда же Цезарь пошел выше ([n{luen), они бежали в другую часть леса и при приближении его стали устраивать засады111. Но Цезарь (ведь он всегда подозревал, что может произойти нечто подобное) послал на вершины гор людей, которые с обеих сторон быстро двигались вместе с ним по мере того, как он двигался вперед по нижней дороге и рубил лес; япиды же выбегали из засад и многих ранили, но и из них большинство было перебито теми, которые быстро двигались по вершинам. Остальные все снова бежали в лесные заросли, покинув город, имя которому Терпон (T]rpvnow)112. Взяв его, Цезарь тоже не сжег его, надеясь, что и эти сдадутся; и, действительно, они сдались113.
19. После этого Цезарь двинулся к другому городу, Метулу114, который является столицей япидов и лежит на горе, покрытой густым лесом, на двух ее вершинах, которые разделяет узкое ущелье. Здесь собралось около трех тысяч человек молодежи, воинственной и очень хорошо вооруженной; они легко отражали римлян, окруживших их стены. Римляне стали возводить насыпь, а метулы, ночью и днем делая вылазки, мешали им в этом и вредили римлянам со стены машинами, имевшимися у них со времени войны, которую здесь вел Декм115 Брут116 с Антонием и Августом. Когда у них стена была уже обращена в развалины, они выстроили новую стену внутри города и, покинув развалившуюся, быстро перешли за новопостроенную. Римляне, захватив покинутое укрепление, сожгли его, а против другого стали возводить две насыпи и с них перекинули четыре моста на стену. Когда они были готовы, Цезарь послал некоторых воинов в обход города, чтобы разделить метулов, а другим велел перейти на стены по мостам. Сам же Цезарь, поднявшись на высокую башню, наблюдал за ходом сражения.
20. Варвары встретили пытавшихся перейти на стены лицом к лицу, а другие, засев внизу в засаду, длинными копьями пробуравливали мосты; особенно они воспрянули духом, когда увидали, что благодаря этому два моста, один за другим, упали. Когда же упал и третий, римлян охватил уже всеобщий страх и никто не решался взойти на четвертый мост, хотя Цезарь, быстро спустившись с башни, стыдил их. Но когда и это не возбудило их, он сам, схватив щит, бегом бросился на мост. Вместе с ним из начальников бросились Агриппа117 и Гиерон118 и его телохранители Лут и Волас119, только эти четверо и немногие из оруженосцев. Когда Цезарь уже прошел мост, войско, устыдившись, толпой бросилось за ним. Но мост опять, будучи перегружен, провалился, и воины кучей провалились сквозь него, причем одни из них были убиты, другие же вынесены с переломанными костями. Цезарь же был ранен в правую ногу и в обе руки, но, тем не менее, тотчас поднялся на башню со знаками своего достоинства и показал себя живым и здоровым, чтобы не произошло какого-нибудь замешательства от слуха, будто он погиб. А чтобы враги не считали, что он, удалившись, уступит им, он тотчас велел строить другие мосты. Это особенно поразило метулов, понявших, что они воюют с врагом непреклонной воли.
21. И вот, на следующий день, отправив к нему послов, они дали пятьдесят заложников, которых выбрал Цезарь, и обещав принять гарнизон, очистили для гарнизона более высокий холм, а сами перебрались на другой. Когда же прибывший гарнизон приказал им сложить оружие, они вознегодовали, и, заперев своих женщин и детей в здании совета и приставив стражу, которой приказали, если с ними самими случится что-либо нехорошее, поджечь здание, сами с безумной храбростью бросились на римлян. Как бывает в тех случаях, когда нападают с более низкого места на стоящих более высоко, они все были опрокинуты120; тогда стражи подожгли здание совета, причем многие женщины убивали себя и своих детей, другие же, держа в руках еще живых, сами с ними бросались в огонь. Так вся молодежь метулов погибла в бою, а большинство бесполезных для боя - от огня. Вместе с ними сгорел и город, и не осталось никакого следа бывшего здесь раньше большого города. Когда Метул был взят, остальные из япидов, пораженные страхом, поручили себя Цезарю. Таким образом, тогда впервые япиды, жившие за Альпами, подчинились римлянам. Но когда Цезарь удалился, то из них посены отпали; посланный на них Марк Гельвий121 их покорил, виновников отпадения казнил, а остальных продал в рабство122.
22.123 В землю сегестанов римляне раньше вторгались дважды, но не добились ни заложников, ни какого-либо другого успеха. Поэтому сегестаны очень высоко возомнили о себе. Против них двинулся Цезарь124 через землю пеонов, которая тоже еще не была подчинена римлянам. Земля пеонов покрыта лесами и простирается от япидов до дарданов. Эти пеоны125 жили не в городах, а в полях и деревнях родовыми общинами; они не сходились в общие дома советов, и начальники у них были не для всех. Молодежи военного возраста у них было до ста тысяч. Но и эти не собирались вместе вследствие отсутствия единой власти. Когда Цезарь к ним пришел, они, скрывшись в леса, убивали солдат, отделявшихся от войска. Но Цезарь, пока надеялся, что они придут к нему, чтобы сдаться, не вредил ни их деревням, ни полям, когда же они не пошли ему навстречу, он в восемь дней все предал огню и мечу, пока не дошел до земли сегестанов, бывшей тоже частью земли пеонов, на реке Сае126, на которой у них стоит укрепленный город127, окруженный рекой и очень большим рвом. Поэтому Цезарь особенно хотел завладеть им, чтобы воспользоваться им как складочным местом для войны против даков и бастернов, которые находятся за Истром, называемым здесь Данубием, а немного ниже принимающим название Истра128. Сай впадает в Истр. Цезарь велел выстроить корабли на Сае, которые должны были подвозить ему продовольствие на Данубий.
23. Поэтому-то Цезарь и хотел овладеть Сегестой; когда он приближался, сегестаны послали навстречу ему узнать, чего он хочет. Он ответил, что хочет ввести в город гарнизон и получить сто заложников, чтобы безопасно пользоваться городом как складочным местом в войне против даков. Он также просил доставить хлеба, сколько они смогут. Все это старейшины согласились дать; народ же, будучи раздражен, не обратил внимания на выдачу заложников, потому, быть может, что это были не их дети, а дети старейшин, а когда подошел гарнизон, они не выдержали этого зрелища, но, охваченные безумным порывом, вновь закрыли ворота и сами стали на стенах. Тогда Цезарь навел мост на реке и повсюду провел валы и рвы и, окружив их стеной, стал возводить две насыпи. Сегестаны часто делали против них вылазки, но не смогли их взять; тогда они стали бросать на них сверху в большом количестве факелы и огонь. Когда к ним подходила помощь от других пеонов, Цезарь, двинувшись навстречу, устроил засаду; одни из них погибли, другие же бежали, и никто уже из пеонов не решался помогать.
24. Сегестаны, претерпев все бедствия осады, на тридцатый день были взяты штурмом и тогда впервые начали молить о пощаде. Цезарь, восхищаясь их доблестью и снисходя к их просьбе, никого из них не казнил и не изгнал, а только наказал их денежным штрафом и, огородив часть города стеной, ввел в нее гарнизон в двадцать пять когорт. Совершив это, он вернулся в Рим, чтобы весною вновь двинуться в Иллирию. Но когда распространился слух, что сегестаны истребили гарнизон, он быстро двинулся туда еще зимой129. Хотя он нашел, что в конечном итоге слух был ложен, но причина его истинна: гарнизон был в опасности, так как сегестаны внезапно напали на них и многих, вследствие неожиданности нападения, перебили, однако на следующий день римляне, выступив против них, победили сегестанов. Поэтому Цезарь двинулся против далматов, другого иллирийского племени, соседнего с тавлантиями (Taylant}oiw)130.
V, 25. Далматы с того времени, как уничтожили пять когорт, бывших под командой Габиния, и захватили их значки, возгордившись этим, уже десять лет не складывали оружия131; и даже тогда, когда Цезарь двинулся против них, они договорились помогать в войне друг другу. Людей, пригодных для войны, было у них более двенадцати тысяч, которые выбрали себе вождем Верса. Последний, тотчас захватив город либурнов Промону132, стал ее укреплять, хотя она уже по своему природному положению была сильно укрепленной; место это гористое, и вокруг него со всех сторон находятся холмы с краями, острыми, как пила. Главная часть войск была в городе, а по холмам Верс расставил гарнизон, и все они, находясь на высотах, презрительно смотрели на римлян. Цезарь стал открыто окружать их всех стеной, а тайно послал смелых отыскивать, нельзя ли как-нибудь подняться на самый высокий из холмов. Прикрытые лесом, они
