— Разумеется, дорогая Мария! Это так интересно и нужно! А почему бы вам, сэр Джон, не пригласить в учредители вашей компании маркиза Винчестера, графа Пембрука, графа Арондела и сэра Говарда? А разве сэр Томас и сэр Уильям не могли бы украсить ряды учредителей этой компании? Не может быть, чтобы наш великий и прославленный мореплаватель сэр Себастьян Кабот отказался возглавить первых учредителей! И все эти знаменитые господа, сидящие сейчас за этим великолепным столом, не только могли бы, но и должны высказать свое мнение на этот счет! Не правда ли, дорогая сестра, нам было бы чрезвычайно любопытно услышать их мнение?

— О да, это было бы весьма любопытно, — с легкой улыбкой проговорила Мария. — Нам, женщинам Англии, так не хватает новых подвигов наших дорогих мужчин! Не слишком ли размягчила их дремота у семейных очагов? Что вы скажете, милорды? Моя дорогая сестра задала вопрос, и я полагаю, мы вправе получить на него ответ…

— Ах, ваши высочества… — вновь поклонился обеим принцессам Джон Грешем, — вы читаете наши мысли! Это дар Божий! Если все присутствующие сейчас здесь высокие господа согласятся поддержать своим участием наше начинание, успех его можно было бы заранее считать обеспеченным!

— Итак, милорды? — Мария тотчас поняла игру обоих Грешемов, цель этого великолепного приема и, главное, свою роль в этом.

Первым откликнулся лорд — главный адмирал Говард Эффингемский.

— Почту за честь принять участие в столь важном и необходимом деле! — заявил он. — Корабли и соответствующие экипажи будут предоставлены без проволочек!

— Благодарю вас, милорд! — Мария твердо взяла в свои руки эту деловую часть приема. — Вы очень любезны. А как вы полагаете, маркиз?

Разумеется, и маркиз Винчестер, и все остальные высказали свое полное одобрение идеи создания компании и дали согласие быть ее учредителями. Теперь оставалось только выяснить, насколько одобрение было искренним. Впрочем, это было не так уж и важно: для начала дела необходимы были только их громкие имена…

— Я полагаю, сэр Джон, — все с той же легкой и загадочной улыбкой спросила Мария, — первое общее собрание учредителей не заставит себя слишком долго ждать?

— О да, ваше высочество, оно состоится в самое ближайшее время, о чем господа первые учредители будут, разумеется, извещены заблаговременно!

— Надеюсь, ваш уважаемый племянник в курсе всех этих проблем, сэр Джон? — коварно и весьма задорно усмехнулась Мария. — Он хранит столь мудрое молчание, что мы, право же, так и не выяснили его точку зрения…

Томас Грешем склонил свою голову перед принцессой и заявил:

— Я, разумеется, с восторгом и надеждой поддерживаю гениальную идею нашего великого мореплавателя сэра Себастьяна Кабота, а признание ее вашими высочествами превращает эту идею в государственную политику. Надеюсь, вашим высочествам никогда не придется пожалеть об этом.

— Превосходно! Прошу вас, сэр Томас, держать меня в курсе этого дела. Надеюсь, вы еще не забыли, что являетесь моим советником?

Когда гости покидали дом Томаса Грешема, Мария, лукаво усмехаясь, прошептала:

— Надеюсь, ты доволен мной, дорогой мой?

— О, Мэри, оставайся всегда такой! Я обожаю тебя!

— Жду!

— Буду!

На улице было светло, как днем, от множества факелов королевских гвардейцев. Народу же заметно поубавилось, а жаль, потому что Томас Грешем трижды прокричал на всю огромную площадь:

— Люди Лондона! Их королевские высочества принцессы Мария и Елизавета жалуют вам вино и пищу во всех тавернах города на всю эту ночь! Славы и долголетия добрым и прекрасным принцессам Англии!

Поднялся невообразимый шум, но он быстро растаял: люди бросились

в таверны славить своих щедрых принцесс, а заодно наесться и напиться за их счет, что случалось далеко не каждый день…

Грешем, властно и бесцеремонно оттеснив пажей, помог обеим принцессам сесть на своих лошадей.

— Я с трепетом жду тебя, — едва слышно пролепетала Мария и громко добавила: — Мне нужны будут ваши советы, сэр Томас. Вас не слишком затруднит навестить меня завтра ближе к полудню?

— А меня — после сестры? — прошептала Елизавета, а громко спросила: — Ах, сэр Томас, этот ларец из волшебных сказок в самом деле принадлежит теперь мне?

— Со всем его содержимым! — с улыбкой заверил ее Грешем.

— Я не знаю, как вас благодарить, — голос Елизаветы дрогнул, —

но я буду много думать об этом… и помнить… всегда…

А благодарить было за что: внутри ларца в великолепном драгоценном футляре лежало потрясающей красоты ожерелье работы великого маэстро Бенвенуто Челлини, совершенно не похожее на то, что он сотворил для принцессы Марии, но ни в чем не уступавшее ему. Все остальное пространство довольно вместительного, хотя и чрезвычайно изящного ларца заняли золотые монеты самого большого достоинства — мечта и надежда бедной принцессы…

Прощаясь с племянником, Джон Грешем сказал:

— Ты сделал много больше, чем можно было ожидать. Мне кажется, династия Тюдор может стать вполне управляемой, хотя, разумеется, общую стратегию этого процесса нам еще предстоит как следует продумать. Но будь крайне осторожен, Томми, мой мальчик, ибо королевский дворец — скверное место для легкомыслия и шуток. Впрочем, ты и сам все это знаешь не хуже любого из нас… Завтра непременно навести меня в конторе. Необходимо всесторонне обсудить ситуацию, оговорить время, место

и процедуру собрания учредителей нашей компании и, кроме того, — Джон Грешем лукаво подмигнул племяннику и ласково потрепал его по плечу, — я думаю, наступила пора платить долги…

— Что ты хочешь этим сказать, дорогой дядюшка?

— Для того чтобы достичь сегодняшнего успеха, тебе пришлось затратить что-то около двухсот тысяч фунтов. И это, разумеется, без учета твоих собственных трудов, которые ты великодушно даришь обществу. Таким образом, купечество Англии задолжало тебе двести тысяч фунтов, которые

я бы и хотел возместить. По поручению должников, разумеется…

Томас Грешем растроганно обнял Джона Грешема.

— Ни одному смертному на этой земле Господь не даровал столь мудрого и доброго дядюшки! — проговорил Томас. — Благослови тебя Господь!

— Ну-ну, не будем отвлекать Господа от его бесчисленных добрых дел. До завтра, Томми, мой мальчик. Кстати, банкет превзошел все мои ожидания! Поздравляю! Полагаю, ты обладаешь сейчас лучшей кухней в Англии… Итак, до завтра, дружок!

— Гммм… Не торопись уходить, дорогой дядюшка, — вдруг глухо проговорил Томас. — Этот великий день еще не совсем завершился. Прошу тебя, опустись снова в свое кресло.

Джон Грешем нахмурился, подошел к племяннику, положил обе руки на его плечи и впился в глаза острым немигающим взглядом…

— Говори! — жестко отрезал Джон.

Томас, не в силах вырваться из жгучего плена этого взгляда, проговорил, царапая иссохшее вдруг горло острыми обрезками слов:

— Сегодня… здесь… Мария… стала… моей…

— О, несчастный безумец! Я давно предчувствовал это!

Старый Джон Грешем резко оттолкнул от себя племянника, свалился

в кресло и обхватил голову руками.

— Но это еще не все, — продолжал Томас, выпив большой бокал темного и густого испанского вина.

— О боже… — в отчаянии простонал Джон, подобно часовому маятнику раскачиваясь из стороны в сторону и продолжая стискивать свою белую, как лунь, голову обеими руками. — Что еще мог натворить