– Дело в том, что среди квартирных мошенников хватает убийц и бандитов, – заметил Скавронов. – И нас интересует один из них. Есть серьезное подозрение, что этот человек, используя свою репутацию мага и целителя, умышленно доводил до смерти доверившихся ему людей, предварительно хитрыми уловками заставив их переписать свое имущество на себя.

– О-о! Вы и не представляете себе, сколько прохвостов действовало подобным образом, – заверила Фокина. – В моей картотеке квартирных аферистов таких типов наберется больше десятка.

– Тогда для сужения поиска введу граничные условия, – тут же прикинул Скавронов. – Первое: это мужчина. Второе: своих жертв якобы для запуска процесса исцеления он снабжал амулетами с морионом. Морион – это черный горный хрусталь.

– Я знаю, – кивнула Фокина. Она нахмурила лоб, прошла к компьютеру и застучала по клавиатуре.

– Ваши граничные условия действительно существенно сузили область поиска, – заметила Фокина.

– И сколько осталось кандидатур после применения фильтра? – поинтересовался Тавров.

– Немного, – улыбнулась Фокина. – А точнее, всего один. Некто Илларионов Георгий Владимирович. Личность весьма любопытная. В начале девяностых учился в Первом медицинском институте, но обучение не закончил. В 1993 году якобы для продолжения образования уехал за границу. Чем занимался там, мне выяснить не удалось. Но когда в 1995 году он вернулся в Москву, то позиционировал себя как «потомственный маг и целитель». Надо сказать, еще в студенческие годы он проявлял интерес к разнообразным религиозным сектам и конфессиям, но вроде бы ни к одной не примкнул. Сам заявлял, что во время пребывания за рубежом много путешествовал, изучая практики тайных наук. Илларионов организовал Центр целительства и привлек большое количество клиентов. Видимо, он действительно обладал определенными медицинскими знаниями, знал приемы гипноза: многие его клиенты уверяли, что он буквально вернул их к жизни. Правда, были и такие, которые умирали, но криминала не обнаруживалось. Однако существовал один настораживающий момент: как правило, все его клиенты добровольно передавали значительную часть своего имущества – а иногда все – различным подставным лицам.

– Откуда известно, что это были подставные лица? – спросил Скавронов.

– Ну а как еще назвать человека, которому малознакомый ему лично клиент Илларионова вдруг, не будучи с ним знаком, дарит или завещает квартиру, а тот быстренько продает свалившуюся на его голову недвижимость, причем от денег не остается никаких следов? – с иронией поинтересовалась Фокина. – И заметьте: это не единичный случай. Среди таких «счастливчиков» часто встречались лица, связанные с преступным миром. Родственники жертв не сидели сложа руки, пытались привлечь к суду тех, кто – как они считали – присвоил имущество их близких. Но ничего доказать не удавалось. Вот, например: вдова крупного советского ученого передала некой Марине М. все фамильные драгоценности. Почему? Потому что «целитель Егорий» – как именовал себя Илларионов – уверил ее, что поставленный врачами диагноз «рак» вовсе не рак, а наведенная при помощи ее же собственных драгоценностей порча. Егорий порекомендовал передать драгоценности для их «обезвреживания» надежной колдунье. То, что он рекомендовал именно Марину М., доказать не удалось. Сам же Егорий «совершенно бесплатно» передал больной амулет, представлявший собой серебряное кольцо с черным камнем. Диагноз «рак пищевода» врачи впоследствии не подтвердили, но больная продолжала посещать сеансы целительства. Между тем Марина М. посоветовала несчастной сменить место жительства и переехать из «пропитанной злом» Москвы в благодатный Пятигорск. Там она пообещала вернуть доверчивой женщине «отмытые от порчи» драгоценности. Та продала квартиру и выдала доверенность Марине М. на покупку квартиры в Пятигорске. Марина М. бесследно исчезла, а женщина вскоре попала в больницу и буквально «сгорела» там за неделю. При вскрытии у нее обнаружили рак пищевода с обширными метастазами. Кольцо с черным камнем также бесследно исчезло – впрочем, для наших больниц это обычное дело. И что же можно здесь предъявить целителю Егорию?

– Ничего! – категорически заявил Скавронов. – Его связей с аферисткой Мариной М. не выявлено, сам он ни денег, ни драгоценностей, ни каких-либо доверенностей на распоряжение имуществом не получал. А вот врачам есть что предъявить: явная халатность. Сначала поставили диагноз, потом его не подтвердили, оставили женщину без лечения, а в итоге правильность первоначального диагноза подтвердил патологоанатом.

– Вот именно! – согласилась Фокина. – И это практически в каждом случае! Вот так Илларионов и уходил от ответственности.

– Распечатайте нам, пожалуйста, фотографию Илларионова, – попросил Скавронов.

– Вы будете неприятно удивлены, но его фотографии у меня нет, – с сожалением сообщила Фокина. – Вот такой конспиратор!

– Скажите, Ольга, а вы можете передать нам все свои материалы на Илларионова? – спросил Тавров.

– Разумеется, ведь они в электронном виде, – охотно согласилась Фокина. – Но я вам зачитала содержимое картотечного файла. А сами материалы находятся в архивной папке, причем не в одной: папки идут по годам. Давайте сделаем так: я соберу и систематизирую всю информацию в одну папку и перешлю ее вам архивным файлом по электронной почте. Я обычно работаю далеко за полночь, поэтому постараюсь сделать это до утра. На чей адрес отправить?

– На мой, разумеется! – решительно заявил Скавронов, протягивая Фокиной визитку с его телефонами и e-mail. – Заранее благодарен!

– Толковая женщина! – похвалил Тавров Фокину, когда они со Скавроновым вышли во двор.

– Вот видите? – с нескрываемым самодовольством отозвался следователь. – Я был уверен, что она поможет. Вас подвезти?

– Не стоит, – отказался Тавров. – Пройдусь пешочком до метро, тут станция «Аэропорт» рядом.

Добравшись до дома, Тавров наконец позволил себе расслабиться. Выпив граммов сто коньяка, он с аппетитом поужинал и уселся смотреть телевизор. На него иногда находило: садился перед телевизором и смотрел все подряд, отдавая предпочтение юмористическим передачам: «6 кадров», «Женская лига», «Большая разница», «Наша Russia», «Близкие родственники» – и, разумеется, Задорнов. Не жаловал он только «Аншлаг». Таким образом его мозг в фоновом режиме обрабатывал информацию и стирал ненужное, обобщая и систематизируя существенное.

Утром Тавров решил наведаться в свой офис: давненько он там не появлялся. Когда детектив в первом часу появился в конторе, то нашел все в полном порядке: Катя была на рабочем месте и усердно полировала ногти.

– Что нового? – бодро спросил Тавров после обмена приветствиями.

– Все отлично, Валерий Иванович! – радостно откликнулась Катя. – Новостей никаких!

– И что же здесь отличного? – нахмурился Тавров.

– Так это и отлично! – пояснила Катя. – Отсутствие новостей само по себе отличная новость. Значит, плохого ничего не случилось, а что еще надо для жизни?

– Хочу вам напомнить, Екатерина, что нам с вами для хорошей жизни нужны клиенты, – с металлом в голосе напомнил Тавров. – И если я, положим, проживу на пенсию, то вам без зарплаты никак! А ваша зарплата – это наши клиенты!

– Валерий Иванович! Так лето же! – обиделась Катя. – Все на дачах или курортах. Вот придет осень, так начнется!

Зазвонил мобильник Таврова.

– О! Кто-то осени дождаться не смог! – ехидно заметила Катя. Тавров увидел фамилию «Скавронов» и поспешно нажал кнопку ответа.

– Здравствуй, Виталик! Ну что, прислала Фокина материалы?

– Тут такое дело, Валерий Иванович, – почему-то виновато произнес Скавронов. – Убили Фокину. Сегодня утром убили.

Понадобилась пауза секунд в десять-пятнадцать, чтобы Тавров осознал смысл услышанного.

– Алло, Валерий Иванович! Вы на связи? – забеспокоился Скавронов.