делать.
— А ты не сломалась? — спросил он.
— Почти сломалась. Но появился хозяин этой виллы. Потом расскажу подробнее. Сейчас не хочется, извини.
«Так... Ну а что мы, собственно, теряем?»
— Ты спишь с ним?
Он спросил, не отводя взгляда, но рассеяв его. «Щас по морде даст!»
— Не думай об этом, пожалуйста.
Патриция ответила спокойно, не смущаясь и не сердясь, при этом легонько прикоснулась пальцами к его руке.
— А мы с тобой... можем? — спросил Шинкарев.
— Пока нет.
— Значит, все кончено?
— Ты этого хочешь, дорогой?
— Я-то нет.
— Тогда все в порядке. Просто сейчас странное время. Оно пройдет, и мы будем вместе. Может, даже быстрее, чем ты думаешь.
— Там, что ли? — Андрей кивнул на небеса.
— Почему — там? Хотя, кто знает, может, и там.
Она плеснула ладонью в прозрачно-зеленой воде. Лицо было скрыто в тени, кожа на загорелых руках отливала золотом. Андрей поймал себя на мысли, что не ревнует эту женщину к таинственному Ши-фу. Или к кому бы то ни было. Но вот сможет ли спасти ее, если по-настоящему припечет, — этого он пока не знал. Тем важнее было выяснить, что все-таки происходит.
— А почему — китайцы? — спросил он.
— Вставай! Поплыли!
Патриция вскочила и бросилась в море. Выбравшись на мостки, она надела купальник, темные очки и села, опустив ноги в воду. Андрей не стал переспрашивать о китайцах. Сейчас ему ответа не дадут.
— Тебе понравилась Элизабет? — повторила Крыса свой вчерашний вопрос, когда Андрей сел рядом.
— Да, в общем, понравилась. Что она здесь делает?
— Странный вопрос. Служит своей стране. А ты разве нет?
— Вообще-то я в бизнесе...
— Брось, Эндрю! Каждый из нас прекрасно знает, почему он здесь.
«Parlez pour vouz. Говори за себя. Лично я совсем не знаю, какого хрена тут околачиваюсь».
— Элизабет тоже знает? — спросил он.
— Она-то уж точно знает. Может быть, лучше всех. Но...
— Что?
— Она еще не проверила свое знание. Не было настоящей, жесткой проверки. Впрочем, ее недолго ждать — по себе знаю.
— А ты, — спросил Шинкарев, — ты почему здесь? Тоже служишь своей стране?
Патриция ответила не сразу. Рот растянулся в усмешку, язвительную и горькую, лицо как будто стало намного старше.
— Очень уж я запуталась. — Она покачала головой, глядя в сторону моря.
«Вот так так!»
Впрочем, Андрей ожидал чего-то подобного. Больно уж лихо она к нему подкатила в том кабаке со стриптизом. Такие живут, словно все им позволено, словно по скоростной автостраде гонят — пока шею не свернут.
— С китайцами запуталась? Или со мной?
— Во всех отношениях. С тобой, наверное, меньше всего. Да, странное время... И кончится оно странно. А может, вообще никак.
— Как ты думаешь... — Андрей помолчал, тщательно подбирая слова. — ...От меня зависит то, чем кончится это время?
— Наверное. Как и от каждого из нас. Женщина зябко передернула плечами. Облака на мгновение скрыли солнце, над пляжем пронесся ветер, зашуршал золотистым песком.
— Странное время кончится, и что потом? — спросил Шинкарев.
— Потом? Что-нибудь еще более странное. Comme toujours
«И то верно».
***
В середине дня Чен снова объявился в том городке, где накануне перекусывал с Андреем. Утром его захватил «Хаммер», как и вчера, не остановившийся, лишь притормозивший у обочины шоссе. Проехав городок, машина еще некоторое время шла вдоль реки, затем свернула на грунтовую дорогу, уводившую в лесистое ущелье. Высоко на склоне, среди густых зарослей показался большой белый дом, построенный в китайском стиле — с массивной черепичной крышей, выгнувшейся над высокими глухими стенами. Настоящая крепость.
— Жди здесь, — приказал Чен водителю и скрылся за тяжелыми деревянными воротами, крестообразно окованными полосами темного металла. Миновав внутренний дворик, окруженный стенами из темно-зеленого глазурованного кирпича, он открыл дверь, сделанную в виде деревянной решетки; дверь качалась между колоннами из ноздреватого серого камня. За ней стилизованная китайщина сменилась стандартным функционализмом — белые стены, длинные столы с компьютерами. Из-за одного из компьютеров поднялся полный, лысоватый азиат в очках. Поздоровался за руку с Ченом, принял от него диск, привезенный Андреем, и расчеты, сделанные Патрицией.
Несколько специалистов собрались вокруг стола. Очкарик запустил программу и ввел данные с диска и распечаток. Все уставились на экран: там появилась топографическая схема местности — судя по всему, гористого, сильно изрезанного морского побережья. Среди изгибов горизонталей появился сложный контур, образованный толстой красной линией.
Перестал пульсировать сигнал выполнения программы, обрабатывающей информацию, и на линии возникла цепь матово-красных кругов. Очкарик ввел новую команду, и на экране появилась наклонная трехмерная модель рельефа. Мерцающие склоны ущелий, горные пики, морские фьорды были накрыты полупрозрачными красными полушариями, в центрах которых горели алые точки. В глубине горного массива матовыми серыми кубами были отмечены какие-то пещерные залы, подземные трубопроводы, тоннели.
Собравшиеся покачали головами, судя по всему, мало удовлетворенные увиденным. Очкарик еще раз ввел команду, и новые точки вспыхнули на самых крутых, почти отвесных плоскостях утесов и гор. Призрачное красное мерцание куполом накрыло почти всю выделенную местность. Люди у компьютеров говорили между собой по-китайски, они указывали на экран, уточняя размещение точек и связей между ними.
Закончив разговор с компьютерщиками, Чен попрощался и вышел с другой стороны дома во второй квадратный дворик, во всем подобный первому. Во дворике располагались тренажеры для кун-фу, а сбоку была традиционная китайская баня: деревянный навес под черепичной крышей, легкие двери из бамбуковых жердей, внутри — большой глиняный чан.
Из бани доносился плеск, мыльная вода стекала по каменному полу. Подойдя ближе, Чен сообщил что-то через дверь, затем, выслушав указания и четко ответив: «Сэ, Ши-фу!»
***
Включив кофеварку и расставив чашки, Патриция предложила Андрею:
— Поднимемся наверх, покажу тебе кое-что.
Стены в ее комнате были облицованы старым кирпичом со следами извести; над широкой кушеткой,
