– А он шустрый малый, – сказала Шивон, подходя. Ребус обернулся и посмотрел, как любезничают Уорд и Хоуз.
– Ты бы предупредила ее, – сказал он. – Лично я не уверен, что Алан – образец благопристойности.
– А может, ей именно такие и нравятся, – возразила Шивон, то и дело прикладываясь пальцами к тому месту на голове, с которого была содрана кожа; оно было как раз на макушке и зверски саднило.
– Тебе могут даже дать больничный, – заметил Ребус. – Я знаю немало копов, которых освобождали от работы и из-за менее серьезных травм. А кроме того, еще шок, стресс…
– Так легко тебе от меня не отделаться, – отмахнулась Шивон. – А почему вы не бросились в погоню за Донни Дау?
– Это же не входит в нашу задачу, ты что, забыла?
Ребус окинул взглядом комнату. Хоуз слушала болтовню Уорда, Джаз Маккалоу беседовал с Билли Прайдом и Дейви Хайндзом, Фрэнсис Грей сидел на столе, качая ногой и перелистывая папку со свидетельскими показаниями. Заметив на себе взгляд Ребуса, он подмигнул ему, слез со стола и подошел поближе.
– Надо было поручить это расследование нам, как считаешь, Джон?
Ребус молча кивнул. Грей, казалось, понял, что он лишний, и, сказав Шивон пару сочувственных слов, он отошел от них к другому столу, прихватив по пути новую папку.
– Мне необходимо поговорить с Джилл, – вполголоса сказала Шивон, не сводя глаз с закрытой двери кабинета Темплер.
– И после этого возьмешь больничный?
Шивон отрицательно мотнула головой:
– Мне кажется, я узнала Донни Дау. Это он сидел за рулем машины Хорька в тот день, когда я ходила в офис Кафферти.
Ребус пристально посмотрел на нее:
– Уверена?
– На девяносто процентов. Я видела его всего-то несколько секунд.
– Так, может, стоит поговорить с Хорьком?
Шивон кивнула:
–
– Ну если тебе хочется работать по такому сценарию…
– Ведь ты сам только что сказал: это не входит в нашу задачу.
Лицо Ребуса стало задумчивым.
– А что, если ты пока придержишь эту информацию?
Она внимательно посмотрела на него, не понимая, к чему он клонит.
– А я пока втихаря переговорю с Хорьком? – предложил Ребус.
– Но ведь меня тогда могут обвинить в сокрытии информации.
– Нет, это всего лишь сокрытие того, что тебе показалось… Может, тебе потребовался еще один день, чтобы убедиться, что за рулем машины Хорька ты видела Дау.
– Джон… – Она запнулась и дальше попросила лишь мысленно. Просила, чтобы он поделился с ней, положился на нее, доверился ей.
– У меня есть на это серьезные причины, – проговорил он чуть не шепотом. – Есть кое-что, в чем Хорек мог бы мне помочь.
Ей потребовалось около тридцати секунд, чтобы принять решение.
– Хорошо, – сказала она.
Он взял ее руку в свою.
– Спасибо, – прошептал он. – Я твой должник. Как насчет того, чтобы сегодня вместе поужинать? Кажется, моя очередь платить?
– Ты уже звонил Джин?
Его глаза погасли и помрачнели.
– Пытался. Ее или нет дома, или она не берет трубку.
– Вот
– Я непременно позвоню ей сегодня вечером…
– Ты непременно должен был
– Буду пытаться, – заверил он.
– И пошли ей цветы. – Поглядев на его лицо, она не могла сдержать улыбки. – Когда ты посылал кому-нибудь цветы в последний раз? Боюсь, это был траурный венок…
– Очень может быть, – согласился он. – Во всяком случае, траурных венков было явно больше, чем букетов.
– Только, пожалуйста, не перепутай букет с венком, когда будешь делать заказ. В телефонной книге есть целая куча флористов.
Он кивнул:
– Позвоню сразу после разговора с Хорьком, – заверил он и пошел к двери, ведущей в коридор.
Уж лучше было звонить со своего мобильника, чем со служебного телефона. Ребусу нужно было позвонить в два места.
Но Хорька в офисе не было, и самое большое, что смогли сделать для Ребуса, это равнодушно- безразличным голосом предложить оставить сообщение.
– Благодарю вас, – ответил Ребус. – А кстати, Донни сейчас в офисе?
– Какой Донни? – спросили его и разъединились.
Ребус выругался и пошел в приемную справиться в «Желтых страницах», а оттуда – на парковку, звонить флористу. Он выбрал букет, состоящий из разных цветов.
– А какие цветы любит ваша дама? – спросили его.
– Не знаю.
– Ну, а какой цвет она предпочитает?
– Послушайте, выберите сами, хорошо? В пределах двадцати фунтов.
Заказ был оформлен, и он продиктовал номер своей кредитной карточки. Сунув телефон в карман и вытащив взамен пачку сигарет с зажигалкой, он вдруг понял, что даже не представляет себе, что можно купить на двадцать фунтов. Полдюжины пожухлых гвоздик или огромную нелепую ветвь, покрытую цветами? Что бы то ни было, это будет доставлено Джин на дом сегодня вечером в 6 часов 30 минут. Вдруг он встревожился: а если она задержится на работе, что сделает флорист – оставит букет у дверей на радость проходящему мимо вору? Или отнесет обратно в магазин и попытается вручить на следующий день?
Он глубоко затянулся; легкие наполнились дымом. Все всегда оказывается сложнее, чем кажется поначалу. Но стоило об этом задуматься, как все только усложнилось, ведь он был уверен, что все кончится плохо и глупо на что-то надеяться. С самых ранних лет он был пессимистом, считая это надежным средством избежать превратностей судьбы. Видя, что все идет плохо, пессимист воспринимает это как должное; если же хорошо, это будет для него приятным сюрпризом.
– Уже поздно что-то менять, – пробормотал он.
– Беседуешь сам с собой? – спросил Алан Уорд, на ходу срывая целлофановую упаковку с сигаретной пачки.
– А, это ты? Ну как, не удалось уболтать детектива Хоуз?
Уорд закивал.
– Настолько не удалось, – с торжеством объявил он, – что она согласилась сегодня со мной поужинать. Хочешь посоветовать что-нибудь дельное?
– Дельное?
– Ну да, как поскорее забраться к ней в трусы.
Ребус сдул пепел с сигареты.
– Она хороший сотрудник, Алан. Скажу больше, она мне нравится. Ты нанесешь мне личную обиду,
