стояли на балконе номера отеля. Перед нами раскинулся чудесный вид от Ла-Дефанса до собора Парижской Богоматери, напротив простирался сад Тюильри. Эта обстановка, а также предчувствие финала нашего четырехдневного свидания, когда мы почти не выходили из номера и Энни постоянно удивляла меня каким-то новым, «отпускным» репертуаром, — все это было настолько романтично, что она готова была сказать «я тебя люблю» даже присевшему на балкон голубю. Но это не важно — главное, Энни произнесла это, и я ответил ей признанием. Она была моя. Мечта стала явью.
И вот теперь случись что — и все, о чем я так долго мечтал, к чему стремился, все полетит к черту. Наверное, потому-то смутные подозрения в отношении начальников и втянули меня в столь рискованную игру. Я не должен был допустить, чтобы что-нибудь случилось. Мы с Энни за две недели забронировали номер в «Литтл Вашингтон» — лучшей загородной гостинице из категории суперлюкс на Восточном побережье, — и я совсем не собирался лишиться великолепнейшей кухни и ударного отпускного секса, погибнув в шпионском противоборстве с Уильямом Маркусом.
Может, я наткнулся на некий страшный заговор, угрожающий чьим-то жизням, а может, всего лишь соединял отдельные точки непересекающимися линиями и тратил время впустую. Надо было просто забыть о том, что произошло, и погрузиться с головой в бескрайнее море работы у Дэвиса. Но всякий раз, как я пытался забить на дело Драговича и «объект 23», что-нибудь вновь напоминало мне об этом — как, например, уход Така, лучшего моего приятеля по работе.
Как-то раз я сидел в комнате отдыха, поглощая кофе (хотя, признаться, там он весьма далек от идеала). Она была обустроена на втором этаже, как старый, всеми любимый мужской клуб — с потертыми кожаными диванами, с мраморным полом в шашечку, с доступной в любой час снедью.
Подошедший ко мне Так был мрачнее тучи.
— Я перевожусь, Майк. Буду работать на правительство. Хотел тебе это сказать, прежде чем ты услышишь от кого другого.
— Поздравляю, — сказал я, хотя не был уверен, что это подходящее слово.
В министерстве можно полтора десятка лет карабкаться по сухим бюрократическим сучьям — и подняться не выше, чем пятилетний сотрудник «Группы Дэвиса». Хотя отец его и работал помощником госсекретаря, едва ли он помог Таку в продвижении.
— А почему переводят? — спросил я.
Он скользнул взглядом по панельному потолку комнаты отдыха и предложил:
— Может, прогуляемся?
Я тоже глянул на спрятанные в стыках между плитами над головой камеры слежения и двинулся за Таком.
Мы покинули контору и прошли мимо причудливо застроенного Посольского ряда: особняк в стиле
— А на самом деле почему уходишь? — прервал я его.
Он остановился и посмотрел мне в лицо:
— Я поговорил с дедушкой. — (Упомянутый родственник Така в шестидесятых годах был директором ЦРУ.) — Как правило, он немногословен. В общем, он сказал, чтобы я попробовал для разнообразия какие- то другие посты. Мол, «Группа Дэвиса» не совсем подходит для такого человека, как я.
— И что это означает?
— Я не могу тебе всего сказать. Дедушка знает все, что происходит в округе Колумбия, но никогда не раскрывает свои карты. Ты когда-нибудь задумывался, как это Дэвису удалось? Как он сумел оплести весь город?
— Да уж не бойскаутскими штучками.
Так поднял брови:
— Возможно, как раз это и имел в виду дедушка. Ты головокружительно взлетел, Майк. Теперь будь осторожен. Боюсь, все это слишком хорошо, чтобы обойтись без подвохов.
Он зашагал дальше, и за весь оставшийся путь я, как ни пытался, не смог выудить из него больше ничего. Описав круг, мы направились к конторе. Оказавшись на вершине холма на 24-й улице, мы увидели простиравшийся перед нами город, подкрашенный садящимся солнцем.
— Когда приходит беда, — задумчиво произнес Так, — падают не те, кто на вершине.
Кое-что из того, что сказал мне Так, я, наверно, должен был отвергнуть, как кислый виноград. В конце концов, кто я для него? Чужак без семейных связей, обскакавший его в «Группе Дэвиса». Но это смутное предупреждение, исходившее от парня, не менее посвященного, чем его дед, с новой силой разожгло мои тревоги.
Мне, конечно, хотелось присматривать за Ириной и Маркусом, потому что, если мои страхи оправданны и на той прослушке, что я стащил, действительно речь шла об убийстве, я никогда себе этого не прощу. Если в деле Радо и «объекта 23» случится что-то ужасное, виноват в конечном счете буду я. Так что мне хотелось подстраховаться, и для этого надо было следить, что же предпримет Маркус.
Дома я проработал вопрос выслеживания людей по старой традиционной методике «стоптанных башмаков». Затем наткнулся на способы, так или иначе вышедшие из употребления. После обширного поиска (хотя, если честно, я два часа проторчал в самолете на бетонной полосе аэропорта Рональда Рейгана, и мне просто нечего было читать, кроме каталога «Скай-молл») я обнаружил, что всего за полторы сотни баксов можно купить маленький магнитный GPS-трекер. Аккуратно прикрепив этот спутниковый маячок к машине жертвы и поскорее смывшись, можно сидеть попивать кофе, следя за перемещением объекта по гугловским картам, — и никакого тебе риска!
Иринин маячок был уже надежно прицеплен к колесу ее «порше», и теперь требовалось в срочном порядке снабдить таким же и Маркуса. Вот почему я и оказался за его домом. Вроде бы проще это было сделать на работе, но я все же поостерегся: все здание «Группы Дэвиса» было напичкано камерами видеонаблюдения.
Молниеносно рванувшись из зарослей, я надежно пришлепнул трекер к колесу Маркусова «мерса». За забором послышался собачий лай — а точнее, тявканье, — я бегом вернулся к своей машине и укатил восвояси. Миссия была выполнена. Немного наличности в кармане — и даже такой идиот, как я, получит преимущество перед супершпионом Уильямом Маркусом. Вы еще не полюбили новейшие технологии?
Лично мне это очень даже понравилось. Насколько я мог судить, больше никаких встреч Маркуса с Ириной не было, но я всегда мог проверить местонахождение обоих по веб-браузеру в маленьком приложении на моем телефоне. Это было очень забавно — словно живой Пакман в городской обстановке! И постепенно мои опасения насчет «объекта 23» отступили…
Но лишь до того момента, когда шесть дней спустя помощница Маркуса пригласила меня к нему в кабинет. Маркус сидел за столом. Принял он меня холодно: не поднялся, не предложил присесть, даже не поздоровался.
— Ты говорил с Ириной Драгович? — спросил он с ходу.
— Да, я к ней заезжал.
— Кажется, я велел тебе держаться подальше от этого дела.
— Она совершала пробежку и повредила колено. А я чисто случайно проезжал мимо — вот и подбросил девушку до дома. Только и всего.
— Помнишь, я говорил, как опасно для тебя совать нос в эти дела? — выпучился он на меня.
Тогда, в Колумбии, это скорее звучало как дружеское предупреждение опытного наставника. Теперь же в словах Маркуса сквозила явная угроза.
— Надеюсь, ты меня понял.
Ну да, разумеется. Я понятия не имел, как Маркус узнал о моих телодвижениях, и надеялся, что ему известно лишь о моем относительно невинном свидании с Ириной, а вовсе не о том, что я похитил его отчеты о расходах и теперь слежу за его авто. Но что бы он там ни знал, он совершенно ясно дал мне понять: держись подальше, не то огребешь. Если я буду оправдываться, ссылаясь на неведение, то
