и бросал их в Иоанна словно дротики, и Ангел едва успевал отражать мечом эти смертоносные орудия. И могуч был Ангел Иоанн, и опытен в битвах с бесами, но он был один, а бесов слетелось великое множество, они накрывали его волна за волной, и он начал уставать. Огненный меч вращался все медленней и медленней… И тут Иоанн вдруг вспомнил, что Хранитель города Петрус обещал ему помощь. Вот только сейчас он не мог извлечь зерцало, чтобы связаться с ним, - обе руки были заняты мечом. «Все равно попробую вызвать подмогу, авось услышит», - решил он и воскликнул:
- Хранитель города Петрус! На помощь!
И Петрус его услышал даже без зерцала. И увидел Иоанн, как посветлело небо на востоке и оттуда к нему вдруг устремилась алмазно сияющая звезда с широким огненным шлейфом: это градохранитель Петрус с целой армией Ангелов летел к нему на выручку. Сверкающая огненная волна обрушилась с неба и накрыла весь остров. С воем бросились бесы врассыпную, спасаясь от Ангельских мечей. Но Ангелы настигали духов тьмы и разили без всякой пощады. Отсеченные кожистые крылья, безобразные головы, когтистые лапы, извивающиеся ядовитые хвосты, мохнатые, кольчатые, бородавчатые тулова так и летели во все стороны. Поражаемые Ангелами бесы падали на землю, мгновение корчились на ней, а потом прямо сквозь нее проваливались в преисподнюю - и ни пепла, ни гари не оставалось от них на земле. Постепенно и небо стало очищаться от адской скверны.
Перед Кактусом, на круглом теле которого сочились черной слизью пеньки обломанных копьеподобных колючек, предстал великолепный, даже и в гневе своем прекрасный Градохранитель Петрус.
- Сдавайся, бес! - крикнул он, поднимая двумя руками меч над головой Кактуса.
- Уже! Уже сдался! - завопил тот, прикрывая лапами безобразную голову. - Опусти свой меч, Петрус, мы уходим!
По команде Кактуса уцелевшие бесы устремились в бегство. Последним исчез сам Кактус. Тем и закончилась великая битва при сарае.
- Ну, вот и все, - сказал Петрус, опуская меч.
- Вот и все, - повторил Ангел Иоанн. - Благодарствую, Петрус, Хранитель великого города.
- И я тебя благодарю, Хранитель Иоанн. Хорошо мы сегодня почистили этот остров! Давно я собирался это сделать, да все не было повода к открытой схватке. Больше моя помощь тебе не требуется?
- Нет, дальше, я думаю, мы с Юлиусом сами управимся.
- А как ваши подопечные сестрички?
- Ежели честно молвить, так скучать они нам с Юлиусом совсем не дают. Но друг дружку они любят, а теперь еще и вместе Богу молятся. Это ведь главное.
- Истинно, так. Так ты, Иван, не жалеешь, что прилетел в град Петров?
- Отнюдь.
- Вот и славно. Что ж, оставайся с Богом, а мы полетели.
- С Богом, Петрус, и вы, братие! Благодарствуйте все!
Белоснежная стая победивших Ангелов во главе с Петрусом полетела к центру города, а Иоанн остался у сарая, оглядывая пейзаж после битвы. Ни одна былинка, ни один листик крапивы не пострадал в ходе сражения, а ведь какая была сеча! Ангел с сожалением оглядел свой прожженный во многих местах стихарь и сокрушенно покачал головой. Потом он подвесил меч к поясу и полетел разыскивать Юлиуса с девочками и Юриком.
Из кустов выпрыгнул уклонившийся от военных действий Прыгун и опасливо огляделся.
- Эй, Нулёк, а ты где? - хриплым шепотом позвал дезертир.
- Да не ори ты - Ангелы услышат! Здесь я, - из-под другого куста на четвереньках выполз Нулёк. Он по-собачьи встряхнулся, и с него во все стороны полетели ошметки сажи и клочья обгоревшей шерсти. - Ох, ну и досталось нам сегодня! Подумать только, а начиналось-то все с небольшой шутки…
- Ага, с шуточки-потешечки, а вышли одни сплошные неприятности. Битву при сарае наши проиграли, моя Юлька попала под дурное влияние сестры и молиться начала. Слушай-ка, Нулёк, а ты не знаешь, где теперь наши пасомые?
- Ой, Прыгун, ты только никому не проговорись: ведь я со своим Юркой начисто связь потерял!
- Да ты что? - испугался Прыгун и от ужаса втянул в обезьяньи плечи петушиную голову. - Да как же это? А я-то на тебя рассчитывал! Юлька моя крещеная, и как только ей втемяшилось помолиться разок своему Ангелу, тот, конечно, тут же явился - не запылился. Рассиялся, крылья над нею поразвесил, ну и закрыл от меня девчонку! Теперь я прыгаю по кустам, ищу ее, а она как сквозь землю прова-лилась! А с твоим-то парнишкой что случилось?
- Ты понимаешь, Прыгун, он себя напрочь позабыл!
- Со страху, что ли?
- Надо полагать. Совсем о себе мальчишка не помнит, все только об этих девчонках заботится - ну я его и не слышу.
- Ты хочешь сказать, что в твоем Юрке эгоизма ни капли не осталось и тебе зацепиться не за что?
- Вот именно - ни капелюшечки!
- Какой кошмар!
- Еще бы! А какой был мальчик, какая гордыня, какое эго! Помню, было ему еще лет пять, подохла у него собачка Шарик, вроде бы любимая. Слышу, мальчик мой в истерике бьется, головкой по паркету стучит, а родители кругами бегают. Я испугался, что он искренне горюет, подлетаю и слышу: «Немедленно купите мне новую собаку, прямо сейчас купите! Как смел гадкий Шарик без моей команды помереть?». Каково, а?
- Да, талантливый ребенок.
- И вот с такими задатками да еще развитым прекрасным потакающим воспитанием, и вдруг, на тебе, в рыцаря превратился! Не обидно ли?
- Обидно, Нулёк. Да ведь и мне не сладко. Почти десять лет я Юлькиного Ангела на взмах крыла к ней не подпускал, а вот теперь они вдвоем куда-то от меня скрылись, а я по кустам собачкой бегаю, следы вынюхиваю.
- И как, вынюхал что-нибудь?
- Да нет, куда там! Говорю ж тебе: как сквозь землю провалились!
- Придется к Кактусу лететь с повинной: так, мол, и так, упустил я своего подопечного. А Кактус после сегодняшнего позорного поражения, поколоченный и покалеченный, наверняка сидит в своей норе, колючки отращивает и на всех подряд зло срывает.
- Беда, Нулёк! А лететь тебе к Кактусу все равно придется, а то еще хуже будет.
- Да на чем лететь-то, когда у меня и крылья обвисли? Никакой ведь подпитки от подопечного!
- Тогда я один поскачу к Кактусу.
- Давай, скачи. Обо мне только пока ничего не говори, может, я еще связь с Юркой налажу. Я вот думаю, а вдруг он возгордится своим рыцарским поведением? Как только гордынька в нем появится, я его тут же - цап! - и запеленгую. Я могу рассчитывать, что ты пока ничего Кактусу про меня не скажешь?
- Да нет, Нулёк, не можешь. Я сразу же Кактусу доложу, что ты своего подопечного упустил. Я лучше про себя с Юлькой умолчу.
- Ах ты, предатель! - У Нулька от ярости в зобу дыханье сперло.
А коварный Прыгун еще и глумился:
- Конечно, предатель, а ты как думал? Я же не Ангел и даже не человек.
Нулёк заверещал и бросился на него, но Прыгун вовремя отскочил в сторону.
- Ну ты не очень-то, обезьян паленый! Я еще доложу, как ты неуважительно о мудром стратегическом отступлении Кактуса отозвался. А ты сиди тут и жди расправы. Чао! - И Прыгун скрылся в зарослях крапивы - зеленый в зеленом. Нулёк понял, что найти и догнать его не получится, и решил отложить месть на будущее.
