- Ага, псковские. Ты вот эти примерь!

Аня слегка поморщилась, но послушно стала примерять Юлькины кроссовки.

- Юля, они мне малы…

- Не выдумывай! Рост у нас одинаковый, один размер платьев, значит, и туфли должны быть одного размера. Мне-то они в самый раз.

- А мне малы!

- Ничего не понимаю…

Обе задумались.

- Слушай, Юля, а ты босиком много ходишь?

- Дома иногда хожу, а так только по пляжу.

- Теперь понятно, почему у меня нога на размер больше - я все лето босиком бегаю.

- И бабушка Настя тебе разрешает?

- Она считает, что это полезно.

- Хочу к бабушке! - пошутила Юлька.

- Я тоже, - вздохнула Аня.

Пришлось Юльке уступить, и Аня обула собственные кроссовки. Потом они натянули майки - Аня голубую, а Юлька черную.

Выйдя из дома, сестры отправились по Вязовой улице в направлении гребного клуба «Лига». Аня радовалась солнечному дню и тому, что идет она на прогулку по красивому зеленому острову вместе с любимой сестрой и что скоро она увидит старую часовню и помолится там.

А злоумышленница Юлька радовалась тому, что киднеппинг уже начался и все идет как по маслу: письмо написано и еще вчера отдано Кире, Юрик наверняка уже сидит в засаде у старого сарая, а в самом сарае для узниц приготовлена охапка душистого сена, спальные мешки и необходимый запас продовольствия.

Они подошли к открытым воротам гребного клуба, вошли в них и направились по асфальтированной дорожке мимо главного здания, мимо причалов и эллингов и уже по песчаной дорожке приблизились к сплошной стене цветущей и благоухающей сирени.

- Здесь уже недалеко, - сказала Юлька.

- Знаешь, Юль, бабушка мне говорила, что на том месте, где когда-то была церковь, благодать сохраняется на века. Даже если от часовни остались одни развалины, я все равно там помолюсь.

- Помолишься, еще как помолишься! - пообещала Юлька. - Топай за мной, богомолка!

Они углубились в почти непроходимые сиреневые джунгли. Дорожка сначала превратилась в узкую тропку, а потом и ее не стало. Неправдоподобно огромные сиреневые кусты смыкались над головами сестер, высокая крапива задевала и жалила их голые руки. «Если бы не дело, ни за что бы сюда не полезла! Надо было свитер надеть…» - думала Юлька, пробираясь вперед и таща за руку Аню.

- Ты хоть ведаешь, куда твоя Юлия ведет Аннушку? - спросил Иоанн брата.

- Нет, братец, не ведаю. Но знаю, что никакой часовни в этих местах нет и никогда не было. Тут загородная усадьба была, службы, конюшни… А вот часовни не было!

- Это и я чувствую, что здесь ни благодатью, ни молитвой не веет!

- А меня вот что тревожит: я уж минут пятнадцать зрю, что за ними следом двигаются Прыгун и Михрютка. Ну, Прыгун, тот от Юлии не отстает, это понятно. А вот домовой-то по какой такой причине из подвала выбрался и за отроковицами увязался?

- Не знаю, брат… Ты отроковиц зришь?

- Нет, не зрю… А вот теперь узрел - вон они!

Ангелы парили над зарослями и сверху едва угадывали, куда идут девочки. Они то и дело теряли их из виду, кружили в воздухе и возвращались, заметив мелькание голубой или черной маечки сквозь волнующееся на ветерке зелено-сиреневое море.

Кусты расступились, и перед девочками оказался старый заброшенный сарай. И не просто старый, а старинный: толстостенный, из темно-красного кирпича, с просевшей и проржавевшей железной крышей, с темной и тяжелой дубовой дверью. Дверь была чуть-чуть приоткрыта.

- А нам повезло! - воскликнула Юлька. - Дверь открыта. Обычно тут висит большущий замок, а сегодня его нет, и мы можем заглянуть внутрь. Заглянем?

- Стой, Аннушка, стой! - закричал Иоанн, пикируя вниз. - Не ходи в сарай - там опасность!

- И ты, Юля, не ходи! Послушай ты хоть раз своего Хранителя, - без особой надежды быть услышанным прокричал и Ангел Юлиус, спускаясь на крышу сарая вслед за Иоанном.

- А страшновато как-то, - сказала Аня, с опаской заглядывая в таинственную полутьму за приоткрытой дверью.

- Крыша провалилась… А раньше над крышей был золотой купол, - вдохновенно врала Юлька. - Такой большой, красивый, с золотым крестом!

- Надо идти, - сказала себе Аня и шагнула к двери.

- Не надо! - крикнул Иоанн.

- Ой, не надо! - вторил ему Юлиус.

Но было уже поздно: Аня шагнула за дверь, а за нею, что-то насвистывая, в сарай вошла Юлька. Вошла и медленно закрыла за собой дверь.

Тотчас из кустов крадучись вышел Юрик с большим амбарным замком наготове. Он продел дужку замка в петли, и замок громко щелкнул.

- Вот оно! Попались! - встревоженно закричал Юлиус.

- Похоже, что так, - кивнул Иоанн. - И непохоже, чтобы отрок сделал это просто в шутку, как-то не так у него глаза блестят.

- Попались, - довольно прошептал Юрик и на цыпочках стал отходить обратно в кусты.

- Я чувствовал, что Юлька что-то недоброе затевает! Как это прискорбно, что ее сердце и мысли от меня закрыты!

- Да куда уж прискорбней… - согласился Иоанн. - Однако ты не зело печалься, брат. Юлька твоя, конечно, отроковица злонравная, но ты учти, что Господь любое зло может в добро претворить. Ты ведь сам возжелал, чтобы она больше общалась с моей Аннушкой? Ну вот и радуйся, они теперь наобщаются вдосталь: парнишка-то сбежал и, видно, не скоро их отсюда выпускать собирается. И что это за шутки у современных отроков?

- Боязно мне за подопечных наших, Иванушка…

- Ну так и я боюсь, однако унывать-то чего ж? Просто будем настороже, брат.

- Смотри, смотри: домовой через дыру на крыше внутрь пролез! А где Михрютка Запечный - там и пакости. Пойдем за ним?

- Погоди, брат. Если домовой попытается напугать отроковиц, мы услышим и отсюда. Тут снаружи что-то уж больно бесами несет…

- Так это ж Прыгун! Прыгает, как козел, и смердит так же.

- Нет, тут не одним Прыгуном пованивает. Давай-ка мы, брат, лучше будем снаружи наших отроковиц охранять.

Девочки не слышали ни Юрика, ни Ангелов. Они стояли посреди сарая и оглядывались. В «часовне» оказались два окна, забранные решетками, узкие и расположенные высоко над полом: одно рядом с дверью, другое напротив. Они выходили в те же сиреневые заросли и потому света давали немного. «Часовня» была пуста, только в углу лежали ворох соломы и какие-то узлы или тюки.

- Как-то тут жутковато, - неожиданно для себя искренне сказала Юлька и поежилась.

- И стены пустые… Ты подумай, ну ничего, ничего не осталось от часовни - ни клочка росписи, ни кусочка резьбы! И решетки на окнах какие-то странные, не церковные.

- Так это раньше, давным-давно здесь была часовня, а потом из нее устроили склад, а после и его забросили.

- А ты случайно не знаешь, Юля, кому была посвящена часовня?

- Понятия не имею! Если хочешь, считай, что Анне и Юлии. Есть такие святые?

- Есть. Только наши с тобой святые жили в разные времена. Они никогда не встречались, не может им быть посвящена одна часовня.