- Дарю!

- А ты разве его не носишь?

- У меня в шкафу есть еще один такой, только зеленый, с золотыми и красными драконами. Тот мне больше идет.

Аня надела халат и стала оглядываться.

- Ты чего ищешь, Ань?

- Тряпку. Надо же тут все вытереть.

- Да ну его! Таня придет, я позову ее, и она все уберет.

Юлька сказала это, чтобы сделать приятное сестре: вот она позовет Таню, чтобы она за ними убрала ванную, - покажет, что она ей доверяет и тем самым угодит Ане. Но Аня молча подобрала с пола свою майку и начала ею собирать воду и потом выкручивать над унитазом.

- Да брось ты это!

Аня невозмутимо продолжала вытирать пол. Юлька пожала плечами, схватила полотенце и стала помогать сестре.

- Ах, какие у нас воспитанные и хорошие сестры Мишины! Какие они у нас добродетельные и трудолюбивые! - приговаривала она, гоняя воду полотенцем по всей ванной.

- Выжимай полотенце почаще, трудолюбивая! Погоди, я тебя еще заставлю комнату как следует убрать, если ты хочешь, чтобы я действительно к тебе на все лето переселилась.

«Ага, разбежалась, торопясь, - думала Юлька, пыхтя на скользком полу, - на все лето! Завтра я от тебя, голубушка, избавлюсь на всю жизнь!». Но вслух она сказала другое:

- Да, порядок там давно надо навести. Как-нибудь соберемся и наведем.

- А почему не сегодня?

- Сегодня мы идем гулять по острову. На это весь день уйдет.

- Тогда завтра?

- Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра.

- Хорошо, последний срок - послезавтра, - сказала доверчивая Аня.

«И опять я тебя надула!» - ехидно подумала Юлька.

Закончив уборку в ванной, девочки пошли в комнату одеваться и причесываться. Одевшись, Аня внимательно оглядела комнату и спросила:

- Юль, а ты не могла бы освободить где-нибудь местечко для моих икон?

- Запросто! Куда ты хочешь их положить?

- Поставить, - поправила Аня. - Можно где-нибудь на полках, поближе к окну? Только тут совсем нет места…

- Сейчас будет! Тебе какую полку - эту, ту?

Юлька одним взмахом руки очистила полку, на которую указала Аня: на пол полетели мягкие игрушки, пара старых видеокассет, кроссовка без пары и высохший букетик ландышей вместе с пустой вазочкой. Впрочем, на полу по всей комнате валялось так много разнообразных вещей и вещиц, что беспорядка от решительных Юлькиных действий ничуть не прибавилось.

Аня вынула из чемодана четыре иконы: мамино наследство - икону Божьей Матери «Всецарица», икону Спасителя - подарок бабушки, небольшую иконку преподобной Анны Кашинской и совсем маленькую, но очень ею любимую иконку Ангела Хранителя. Она поставила их на пустую полку и оглянулась на Юльку.

- Юля, а ты не хочешь вместе со мной прочитать утренние молитвы?

- В другой раз, ладно?

- А тебе не помешает, если я стану молиться вслух?

- Ну что ты! Молись на здоровье! А я надену наушники и буду слушать музыку.

Аня вздохнула, отвернулась и шепотом принялась читать перед иконами утренние молитвы.

Ангел Иоанн у дверей Юлькиной комнаты внимательно слушал и ждал. Рядом ежился и корчил рожи бес Прыгун, которому молитвы Анины ужасно не нравились. Вот Аня дошла до молитвы Ангелу Хранителю, и как только она начала ее читать, Ангел Иоанн решительно двинулся к двери. Прыгун рванулся было к нему, но Ангел грозно сказал:

- А вот теперь прочь с дороги, темный! Будто не слышишь? Меня зовут!

Бес взвыл и понесся вскачь по коридору - искать Жана или хотя бы Михрютку, чтобы пожаловаться на Аню с ее Ангелом.

Хранитель встал за спиной Ани, дослушал молитвы до конца, перекрестил ее, погладил по головке и отошел к окну. Там на карнизе, голубком примостившись, сидел Ангел Юлиус, взволнованно заглядывая в Юлькину комнату.

- Хорошо бы окно открыть, Аннушка, - сказал Иоанн.

- Хорошо бы окно открыть, Юля, - повторила за ним Аня.

- Открой, если хочешь.

Довольный Юлиус уселся поудобней на подоконнике раскрытого настежь окна.

- А теперь сюрприз для тебя - выходное платье в двойном экземпляре! - объявила Юлька. И показала на свою кровать, на которой лежали два голубых пикейных платьица.

- Какие платья! Юля, откуда такая роскошь?

- Одно мне Жанна купила на той неделе, а вчера я сама сгоняла в тот же бутик и купила точно такое же для тебя. Ну-ка, примерь!

Аннушка надела платье, подошла к зеркалу и обомлела.

- У меня еще никогда не было такого красивого платья! Вот бы бабушка увидела!

- Класс! Тебе голубой идет даже больше, чем мне. И волосы так хорошо лежат, - сказала Юлька, тоже надевая платье. - Ты не заплетай косу - так лучше. Дура я, что волосы перекрасила: вот теперь я вижу, что светлые мне больше идут.

- А ты можешь волосы в обратный цвет перекрасить?

- Могу, конечно. Но тогда мы с тобой совсем одинаковые будем.

- Не беспокойся, не будем. У нас все-таки лица разные.

- У тебя, если приглядеться, веснушки заметны, а я свои еще в мае вывела. И вообще мне мое лицо больше нравится.

- Вот и хорошо. Я своим тоже вполне довольна: лицо как лицо, не хуже и не лучше других.

- Я сейчас макияж наведу, и тогда тебе со мной никак не сравниться!

- Конечно. Я же краситься не стану.

- А почему?

- А потому.

- Разве верующим нельзя краситься?

- Почему нельзя? Можно. Только сами верующие обычно считают, что делать этого не стоит.

- А почему не стоит, можешь объяснить?

- Могу, но сейчас не хочу.

- А чего ты сейчас хочешь?

- Завтракать, вот чего.

- Ой, и правда, уже девять! Пошли скорей вниз.

- Пошли. И знаешь что, Юля?

- Что?

- Ты или перестань за мной ухаживать за столом, или прекрати озорничать.

- Как это - озорничать? Я не озорничаю за столом, меня в лицее хорошим манерам обучают, а дома еще и Жанна воспитывает.

- А кто в мою чашку перед завтраком каждый день соль насыпает?

- Так ты замечала? А я думала, что ты такая неразборчивая - заглушаешь соль сахаром и пьешь. А что, очень противно?

- Ты вот в свою чашку насыпь соли и попробуй, тогда и узнаешь!

- А зачем же ты пила?

- Я не хотела поднимать шум за столом, чтобы не огорчать папу. Он бы подумал, что ты меня совсем