— Так больше не будет. Отныне ты будешь засыпать один.

— Пожалуйста, делай так, как он говорит, Джон Остин.

— Спокойной ночи, Джон, — еще раз сказал Слейтер, и в тоне его легко угадывалось предупреждение.

Джон Остин сделал несколько шагов к двери.

— Спокойной ночи, — произнес он сдавленным голосом. — А завтра ты приедешь? — с беспокойством спросил он тут же.

— Сразу после рассвета, — дружелюбно ответил Слейтер.

С этими словами он повернулся и под руку с Саммер пошел по ведущей к речке тропинке.

— Как тебе это удается? — чуть хрипловатым шепотом спросила девушка.

— Я делаю то, что могу. В принципе это не так трудно. Я просто направляю его на тот путь, который считаю нужным. Очень хорошо, что начал вовремя и, конечно, продолжу.

— Но порой ты… так резок… — Голос ее дрогнул. — Мальчик не привык к этому.

— Он непременно привыкнет.

Оба замолчали, не зная, о чем говорить дальше. Молча они пересекли двор и подошли к большому тополю, на котором были укреплены качели.

— Не может быть, чтобы это были те же самые! — воскликнула Саммер, слегка толкая их.

Слейтер отошел чуть в сторону и прислонился спиной к дереву.

Небольшой порыв ветра качнул тополь, и тот зашелестел листьями неожиданно громко на фоне ночной тишины. Но вскоре все опять стихло. В надежде понять, что думает Слейтер, Саммер попыталась разглядеть его лицо. Однако было уже слишком темно, и она могла видеть только очертания его фигуры. Вспыхнула спичка, и трепещущее пламя на несколько долгих секунд осветило зажатую в его губах сигару и изуродованную щеку.

— Человек на этой земле редко чувствует себя счастливым, Саммер. И я так же, как многие, живу трудной одинокой жизнью. Я знаю, что бываю порой груб. и раздражителен… Особенно после того как мой отец был убит, а сам я… ранен. Поэтому я хочу задать тебе вопрос до того, как наши отношения получат какое-то продолжение. Мне важно знать, не отталкивает ли тебя мое лицо или еще что-то во мне?

Девушка ожидала услышать, от него сейчас все что угодно, только не это. Совершенно сбитая с толку, она смотрела в ту сторону, где мерцал огонек сигареты, и не сразу сумела подобрать слова для ответа.

— Я уже говорила, что толком не знаю тебя. Но, похоже, ты знаешь меня еще хуже, коль задаешь такой вопрос.

— Это очень важный для меня вопрос, и ты должна ответить на него.

— Хорошо. Но… скажу честно, ты очень огорчил меня. Получается, что ты считаешь меня пустой девицей, которая может придавать столь большое значение какой-то царапине на лице человека! — Она на секунду смолкла, и лишь прерывистое дыхание выдавало ее волнение. — В этой связи и у меня есть несколько вопросов, Слейтер. Как далеко ты намерен зайти в наших отношениях? Ты ведешь речь о нашей дальнейшей жизни. Д раз так, я имею право знать, чего мне ждать.

Саммер уже почти не дышала, когда произносила последние слова, а сердце билось так, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Слейтер резким движением бросил сигару и загасил ее каблуком.

— Я уже говорил о том, чего я бы хотел, и у тебя было несколько дней подумать над этим. Почему ты сейчас сердишься?

— Я не сержусь, — произнесла девушка, и это было абсолютной правдой. Раздражение и гнев испарились с удивительной быстротой. — Я смущена, сбита с толку, но не сержусь.

— Тогда ответь на мой вопрос. Пойми, мне необходимо знать, не вызывает ли отвращение у женщины, с которой я собрался разделить оставшуюся жизнь, моя внешность.

Сердце Саммер оборвалось, голова закружилась. Ошеломленная, она замерла, устремив взгляд на расплывчатую фигуру в тени дерева. Было что-то очень знакомое, даже родное в голосе, что перенес ее в прошлое. На мгновение показалось, что перед ней стоит не нынешний хозяин ранчо Кип, а тот высокий худой мальчик, который обещал приехать и увезти домой свою Девочку-Лето, когда она вырастет.

— Как ты можешь спрашивать такое? — произнесла она, чувствуя, что становится все труднее дышать, хотя воздух был чист и прохладен.

Слейтер молчал. И тогда, ощущая какую-то пустоту и бессилие, она почти закричала:

— Нет! При чем здесь отвращение! Ты думаешь, Что это может иметь для меня очень большое значение… Но это не так! Совсем не так!

— Тогда подойди ко мне поближе, — прошептал он чуть хрипловатым от волнения голосом.

Ни секунды не колеблясь, она сделала несколько шагов вперед. Он обнял ее за плечи, притягивая к себе. Девушка заглянула в его глаза и притронулась кончиками пальцев к шраму. Слейтер пристально вглядывался в ее лицо, будто хотел запомнить на всю жизнь эти милые, чуть вздрагивающие губы и мерцающие на длинных ресницах капельки слез. Он погладил ее руку и прижал к своей щеке.

— Это правда? — спросил он, и Саммер кивнула. — Ты абсолютно уверена?

— Да, абсолютно, — произнесла она, готовая разрыдаться от того, что он ей не верит.

Слейтер отпустил ее руку, но девушка продолжала нежно поглаживать неровную поверхность щеки, не отводя от Маклина пристального взгляда. Бледный свет луны оттенял шрамы. Густые ресницы веером прикрывали его глаза, и трудно было увидеть, что творится в их глубине. Прикосновения к его коже отзывались в Саммер каким-то неясным желанием. Обычно такое мягкое, ее тело сейчас напряглось в ожидании чего-то неведомого. И вместе с этим нарастало еще одно чувство: страстно хотелось освободить Слейтера от его тяжкого бремени, взять на себя часть его.

— Я хочу, чтобы тебе не было больно… никогда больше, — произнесла она тихим, дрогнувшим голосом и, почти не дыша, прильнула к нему.

— О моя Девочка-Лето! — чуть слышно выдохнул Слейтер, склоняясь к ней и с нежной благодарностью целуя в лоб. — Мне так нужно было услышать это, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы.

От звучавших тихой музыкой слов и его рук, нежно поглаживающих спину, затрепетало сердце и по телу прокатилась теплая, зовущая волна.

Она обвила руками его шею, поднимая голову, чтобы лучше видеть глаза. Из груди Слейтера вырвался какой-то звук — не то вздох, не то тихий стон. Он сжал ее в своих объятиях.

— Ты тоже хочешь быть со мной! — воскликнул он, притрагиваясь пальцами к ее подбородку и жадно глядя в лицо.

В хрипловатом возгласе слышалось удивление и ликование. Лицо Слейтера сделалось спокойным и радостным. Они смотрели друг на друга. Все будто нарочно стихло в этот момент, даже само время, казалось, остановило свой бег. Медленно, даже нерешительно он склонил голову, и губы их соединились. Но и эта осторожная ласка необычайно взволновала Саммер. Это был первый поцелуй в ее жизни. Она почувствовала, что ей стало трудно дышать. Нежное прикосновение его губ отозвалось в ней вспышкой пламени, сладостная боль страсти разлилась по телу. Странное, не испытанное до сих пор чувство заполнило ее всю без остатка. От Слейтера пахло табаком, полевыми цветами и мускусом одновременно. Этот аромат защекотал ее ноздри, усиливая чары обнимающих ее рук. Мысли текли медленно, путаясь в голове. В этом полузабытьи она почему-то особенно отчетливо ощущала движение его ладоней. Они ласкали ее плечи, спину, бедра, стараясь, хотя это было почти невозможно, притянуть ее еще ближе к себе».

Она тоже сильнее сжала его плечи и шею, прильнула к груди в желании слиться с ним в одно целое. Она с трепетом шла навстречу его ласкам, отбросив сдержанность и забыв обо всем на свете. Губы их, на мгновение разъединившись, тут же вновь искали друг друга. Объятия становились все крепче. Страсть огненными вспышками раскаляла ее тело. Рассудок еще пытался напомнить о том, что неплохо бы проверить свои чувства к нему. Но сердце, уже принявшее Слейтера, мгновенно отбрасывало эти призывы, и желание находиться с ним рядом становилось еще сильнее. Они сейчас были как две части одного целого, наконец соединившиеся после долгой разлуки, и все, кроме них самих, в этот момент перестало для них существовать.

Слейтер чуть приподнял голову и посмотрел в ее пылающее лицо. Не было сомнений, что он первый мужчина, который держит в объятиях эту девушку. И она не боится разгорающейся страсти! Она не