одна лошадь — гнедая, гораздо меньше первой. Девушка не видела хозяина ранчо Кип уже около недели, с того самого дня, когда она побывала у него в гостях и увидела на прощание его спину. Первым делом она вспомнила о своем только что намокшем платье, растрепанных волосах и, почувствовав, что краснеет, обругала себя за излишнюю чувствительность.

Вороной жеребец уже поравнялся с ней. Седло под Слейтером скрипнуло, и ведро с водой очутилось в его руке.

— Джон, — позвал он негромко, но тоном человека, привыкшего отдавать приказания.

Лежавший на животе прямо в пыли Джон Остин прыжком поднялся на ноги.

— Привет, Слейтер!

— Мужчина, который чего-нибудь стоит, никогда не будет сидеть без дела, когда его женщины работают, — сказал Слейтер, передавая мальчику ведро.

— Джек сказал, что это называется «праздновать лодыря».

— Как бы это ни называлось, нам вести себя подобным образом не пристало.

Саммер хотелось заступиться за брата. Она уже приготовилась объяснить, что это прежде всего ее вина, что мальчик такой, что это она не сумела приучить его работать. Вернее, не успела, поскольку, как только у нее появлялось время, брат буквально умолял научить его читать, писать и отвечать на его многочисленные вопросы. Однако лишь только Слейтер посмотрел ей в лицо, девушка поняла, что он и без всяких объяснений знает все, о чем она думает, и даже то, что она чувствует.

— Он помогает, когда я прошу его об этом, — просто сказала она, гордо подняв голову. — Просто порой он слишком увлекается своими мыслями.

— Вы делаете за него многое, с чем он бы вполне мог справиться сам, — ответил Слейтер. — Парнишка из-за этого слегка обленился.

— Неправда! — горячо возразила Саммер. — Он просто… просто задумчив.

Оставив без внимания ее слова, Слейтер повернулся к мальчику:

— У тебя когда-нибудь была своя лошадь?

Джон Остин отрицательно покачал головой.

— Теперь будет, — сказал Слейтер, передавая мальчику поводья низкорослой гнедой. — Держи! Она будет твоей, если ты будешь заботиться о ней. Ты сам должен все для нее делать. Не сестра, не Пудинг, а именно ты понял?

У Саммер даже сердце на мгновение замерло.

— О, я не уверена… Я хочу сказать, что он в этом ничего не понимает… Он никогда…

— Рано или поздно, но ему придется встать на собственные ноги, — улыбнувшись, произнес Слейтер.

— Вы меня неправильно поняли. Я просто опасаюсь, как бы мальчик с непривычки не повредил себе что-нибудь, пытаясь ездить верхом.

— Пару шишек он вполне переживет. Забирайся-ка на своего скакуна, сынок.

Саммер сделала было движение, чтобы помочь брату, но Слейтер поставил своего коня между ней и гнедой. Девушка протестующе вскинула голову. Конь Слейтера развернулся таким образом, что Саммер видела теперь его изуродованную щеку. Глядя на нее, девушка вдруг представила, какую боль довелось ему испытать в тот страшный день. От жалости перехватило дыхание. Однако Слейтер, обернувшись, расценил ее реакцию по-своему. Губы его напряглись, ноздри подрагивали. В глазах заметались какие-то странные огоньки.

— Уродливо, не правда ли? — спросил он, рассерженный ее замешательством, и взглянул на девушку так, что та невольно сделала шаг назад. — Конечно, я не так красив, как Трэвис Маклин. — Губы его скривились в язвительной усмешке. — Но я бы посоветовал вам никогда не оценивать человека по его внешности. Надежнее судить по делам.

— Что заставило вас подумать, что я оцениваю вас?

— То, как вы посмотрели на меня. У вас был такой взгляд, будто вы увидели вдруг самого дьявола.

— Вы ошибаетесь. Если честно, я подумала о боли, которую вы испытали в тот момент. Это было ужасно.

Он, продолжая пристально смотреть ей в глаза, медленно, как бы сомневаясь, покачал головой.

— Эта боль ничто по сравнению с другой болью. Моего отца убили трусливые подонки в масках. Я знаю, кто стоит за ними, но ничего не могу сделать этим мерзавцам. Вот что действительно страшно.

Глаза Саммер блеснули из-под черных бровей с любопытством. Она увидела Слейтера как бы в новом свете. Изуродованная щека, тяжелый взгляд темных глаз, резко очерченная линия рта, задиристая манера держать подбородок. Перед ней был человек, движимый одной лишь местью. Девушка медленно перевела взгляд на опоясывающий талию Слейтера ремень с патронташем, револьвер, будто приросший к его бедру. Оружие, похоже, было столь же привычно и необходимо ему, как и одежда.

Темно-синие глаза Слейтера были почти не видны под густыми длинными ресницами. Но Саммер чувствовала, что они неотрывно следят за ней. Каждый мускул его тела был напряжен и готов в любое мгновение к действию, будто перед ним была не беззащитная девушка, а вооруженный индеец. По спине Саммер пробежали мурашки, и она почувствовала, что слабеет. Бессознательно она поднесла ладонь ко лбу, как обычно делают очень уставшие люди.

— Если вам так необходим огород, я пророю канал и подведу воду сюда, — сказал Слейтер неожиданно мягким, ласковым голосом. — Но, поймите, нужды в этом нет. На ранчо Кип всего более чем достаточно. Хватит и для вас.

— Нет, Вы уже и так много для нас сделали. Мы не вправе рассчитывать на то, что вы будете еще и кормить нас.

Из-под сдвинутой на лоб широкополой шляпы Слейтера блеснули глаза, в которых одновременно читались жалость и раздражение.

— Вы слышали, что я сказал, — вспылил он. — Нет никакой необходимости вам мучить себя, таская воду для своего огорода. Сэм Маклин рассматривал ваши земли как часть ранчо Кип. Мы уже выращиваем пшеницу, кукурузу и овощи. Мы разводим скот, держим цыплят, у нас есть ульи. И сад имеется. Ваш участок — часть нашего хозяйства… Или, может быть, вы уже решили присоединить его к землям Трэвиса Маклина? — спросил он с горечью.

— Нет! — сам собой сорвался с губ Саммер протестующий вскрик.

Неожиданно ей стала до боли обидна его подозрительность. Как он отличается от того мальчика из детства, которого она обожала! К глазам Саммер подступили слезы.

— Я не знаю толком ни вас, ни их, — продолжила она. — Мне просто нужно место, где бы мог расти Джон Остин. — Губы девушки задрожали, и она заморгала, изо всех сил стараясь не разрыдаться. — Меньше всего мне бы хотелось встревать в ваши отношения с Трэвисом и Эллен. И… вот еще что… мне совсем не нужны эти земли. Если говорить откровенно, ни у меня, ни у моего брата нет на них никаких прав. Это ваш отец и вы превратили их в ценность, вам ими и распоряжаться. Единственное, чего я прошу, позволить Джону Остину иметь надежное жилье до тех пор, пока он сам не сможет позаботиться о себе.

Саммер смолкла. Наступила напряженная пауза. Слейтер смотрел на девушку, удивляясь твердости ее характера. Он и не полагал, что какая-либо женщина способна изменить его жизнь. Но именно это и случилось, как только она сошла с дилижанса в Гамильтоне. Вот и сейчас он не в силах отвести глаз от прекрасного профиля стоящей в гордой позе девушки, которая с большим трудом, но все-таки сдерживает наворачивающиеся на глаза слезы.

— Да, Вы не знаете меня. Это правда. Но обязательно узнаете, — произнес наконец он, чуть приподнимая шляпу. — А пока извините. Я скоро вернусь.

Сказав это, Слейтер оглянулся через плечо, тронул ногами своего коня и коротко свистнул. Уши гнедой вздрогнули, и она медленно пошла за вороным жеребцом в сторону речки. Сидящий верхом Джон Остин что есть силы сжал ногами ее бока и ухватился рукой за луку седла. Когда он проезжал мимо сестры, лицо его буквально сияло.

Не опасаясь посторонних глаз, Саммер вытерла рукой ставшие все-таки влажными от слез щеки и обругала себя за то, что позволила своим чувствам выйти из-под контроля. Да, приходится признать, она была сегодня не очень похожа на тот образ сдержанной, благоразумной и хорошо воспитанной женщины, к