противиться колдовству мужской ласки, но чувства отказывались подчиняться. Глаза сами собой закрылись, поток новых прекрасных ощущений вытеснил докучливые предостережения. И как только намерение сопротивляться было окончательно отброшено, на душе стало необычайно спокойно. Подчиняясь нарастающему желанию, она еще сильнее прижалась к нему. Это было похоже на безумие. Тело требовало чего-то большего. Она толком не понимала чего, но чувствовала, что чем ближе будет она к Слейтеру, тем приятнее и легче ей станет.

Продолжая обнимать ее одной рукой, он пальцами второй осторожно приподнял ее подбородок. Девушка открыла глаза.

— Ты не хочешь мне сказать что-нибудь?

Голос его звучал чуть хрипловато, что свидетельствовало о волнении. Но Саммер не заметила этого. Она вообще не замечала сейчас ничего. Обволакивающее тепло его тела и приятно пахнущее табаком дыхание — это было единственное, что связывало ее с реальностью.

— Я… я не знаю. Мне… Я должна подумать.

— Я всегда тверд в своих намерениях, — произнес Слейтер немного напряженным тоном.

Смелая уверенность и даже резкость этих слов отозвались в сердце Саммер приятным волнением. Сама себя не узнавая, она предприняла еще одну отчаянную попытку собраться с мыслями. Но в этот самый момент кончики его пальцев так нежно пощекотали ее подбородок и шею, что она вновь забыла обо всем.

— Не бойся, я не хочу торопить события, — прошептал Слейтер. — У нас есть время, чтобы получше узнать друг друга. — Он еще раз пристально взглянул ей в глаза и, резко опустив руки, замер. — Но как бы там ни было, прямо с сегодняшнего дня я займусь воспитанием твоего брата. Мы не должны допустить, чтобы из него вырос такой же мерзавец, как Трэвис!

Сказав это, Слейтер быстрой и уверенной походкой пошел к выходу. Перед лестницей он на мгновение остановился и, оглянувшись, ласково посмотрел на Саммер.

Девушка некоторое время сидела неподвижно, затем встала и, перегнувшись через перила, посмотрела на двор. Слейтер уже скрылся за углом дома, но думать сейчас она могла только о нем. То, что он говорил о Джоне Остине, без сомнения, было справедливо. В стремлении позаботиться о нем он был вполне искренен. Может, он вообще относится к ним как к младшим брату и сестре? Он же не говорил, что хочет жениться на ней… Саммер смутилась. Мысли начали путаться, глаза слегка потемнели. Но было и другое, при воспоминании о чем сердце забилось быстрее. Так, как он обнимал ее сегодня, не обнимают сестер. И слова его… Он говорил, что теперь они будут вместе… Вместе думать обо всем и делить проблемы… Она вернулась на скамью, чувствуя, как все быстрее и быстрее бьется ее пульс. Что произойдет, когда она увидит его в следующий раз?

Вскоре Саммер действительно узнала много нового и о ранчо Кип, и о его хозяине. Больше всего ее поразили немногословность Слейтера и его умение скрывать свои чувства. На ранчо жило и работало довольно много людей, и для всех них он был боссом, распоряжения которого выполнялись беспрекословно. Слейтер сам умел делать все, что поручал своим людям, и работал, если было нужно, не хуже любого из них. Это вызывало уважение. Люди относились к нему с почтением и дорожили его мнением. Саммер не приходилось еще встречать мужчин такого типа. Впрочем, говоря откровенно, она вообще мало что знала о мужчинах. Такая неопытность грозила многими ошибками, и это пугало Саммер больше всего.

Джон Остин не просто признал над собой власть хозяина ранчо Кип, но прямо-таки преклонялся перед ним. Девушку, относившуюся к брату с необычайной нежностью; порой шокировала резкость Слейтера. Не слишком ли большое испытание для чувств такого юного существа? Видела она, однако, и другое: мальчик получал от Слейтера не только выговоры и наставления, но и предметы своего вожделения — книги из имевшейся в Кип библиотеки. Слейтер никогда не забывал вовремя менять прочитанные на новые.

Однажды вечером, примерно через неделю после того как Джон Остин окончательно сдался на милость великодушного победителя, Слейтер появился перед их домом. Похоже было, что он только что принял ванну — тщательно выбритый, с еще влажными волосами, стянутыми на лбу белой ленточкой, в расстегнутом вороте свежей рубашки виднелась совершенно не запыленная загорелая шея. Впервые за все время он прямо сказал, что приехал ради Саммер, чтобы немного прогуляться с ней.

— Выдался свободный вечер, Саммер. Надеюсь, ты поймешь, Сэди. — С этими словами он сел на скамью и небрежно оперся спиной о свежеобструганные бревна крыльца.

Пока девушка, борясь со своими пришедшими в полное смятение мыслями, раздумывала, что ответить, маленькая Мэри выскользнула из рук матери и направилась прямиком к Слейтеру. Протиснувшись между коленями мужчины, она с удивлением посмотрела на его лицо. У Саммер перехватило дыхание: девочка вот-вот заговорит об изуродованной щеке. Как отнесется к этому гость?

В сгущающихся сумерках трудно было разобрать выражение лица Слейтера, но когда он заговорил, голос его звучал нежно и, как показалось Саммер, вполне искренно, отражая то, что действительно было на душе у этого сурового человека.

— А тебе разве еще не пора спать? — спросил он, сажая девчушку себе на колени и прикрывая своей ладонью ее босые ступни. — Мне кажется, что такой маленькой птичке в темноте лучше всего пристроиться в своем гнездышке и смотреть интересные сны.

Услышав голос наставника, на крыльцо вышел Джон Остин.

— Слейтер! — радостно воскликнул он.

— Привет, Джон, — бросил через плечо Слейтер и тут же вновь сосредоточил внимание на Мэри.

Та обняла его своими маленькими ручонками, и мужчина ласково хмыкнул. Звук этот отозвался в сердце Саммер каким-то чувством, дать название которому она бы не смогла и сама.

— А ты, я вижу, маленькая проказница! — крепче сжал в руках девочку Слейтер.

Женщины, замерев, смотрели на трогательную картину, а счастливая Мэри продолжала действовать сообразно своему детскому разумению. Ее ладошка вдруг притронулась к изуродованной щеке Слейтера, и она начала водить пальчиком по ужасным шрамам. У Саммер даже дыхание перехватило. Но Слейтер не пошевелился, продолжая все так же нежно смотреть на обращенное к нему крошечное личико. Через несколько минут, которые показались Саммер необычайно долгими, Мэри уронила кудрявую головку ему на плечо и, не разжимая объятий, закрыла глазки.

— Слейтер… — попытался вновь начать разговор сгоравший от нетерпения Джон Остин.

— Подожди минуту, Джон, — тихо проговорил Слейтер.

В наступившей тишине Саммер почувствовала гулкое биение собственного сердца. Ее мучил все тот же вопрос: какова цель сегодняшнего визита Слейтера? Он говорил, что всегда тверд в своих намерениях…

Наконец Слейтер поднялся и отдал девочку Сэди.

— Судя по дыханию, она уснула…

— Слейтер… — напомнил о себе ерзающий у двери мальчик.

Маклин ответил лишь тогда, когда Сэди скрылась внутри дома.

— В чем дело, Джон?

— Ты обещал научить меня играть в шахматы.

— И обязательно научу. Только не сегодня. Тебе уже пора спать.

— Но…

— Тебе пора спать, — повторил Слейтер. — Вечер — для нас с твоей сестрой. Должно же и у нас быть время на личные дела. Ты тоже можешь иногда провести с нами вечер, если мы тебя пригласим, но исключительно в этом случае.

Саммер едва заметно вздрогнула и тут же почувствовала, как сильная рука властно взяла ее под локоть.

— Пожелай спокойной ночи сестре, Джон, — продолжил Слейтер. — Веди себя как следует, не мешай спать Сэди и Мэри. Спокойной ночи.

— Дорогой… — попыталась что-то сказать мальчику Саммер.

— Но сестра всегда провожает меня и…