Галье раньше.

– И как же, месье Тревельян, видели вы их? – спросила я с интересом. На визитной карточке в его домашнем адресе значился Сан-Франциско; мистер Галье и мистер Фитц были с востока.

– Пока что мы с этим не определились, хотя часто бывали в одних и тех же заведениях. Я занимался изучением театра и пересмотрел немало спектаклей во многих городах – от Бостона до Нью- Йорка. Шекспировские пьесы мне особенно нравятся, – сказал мистер Тревельян.

– Ну, в таком случае у всех нас много общего. – Хотя мои слова могли в равной степени относиться ко всем, мистер Тревельян понял, что я адресовала эти слова только ему. – Миньон, ты прочитаешь молитву после того, как все рассядутся?

Если у нас не было каких-либо чрезвычайных гостей, я старалась сделать обстановку неформальной и позволяла пансионерам каждый вечер рассаживаться за столом так, как они пожелают. Я всегда находилась во главе стола, Жинетт и Миньон садились по разные стороны, чтобы можно было свободно общаться с гостями. Мистер Тревельян сел по правую руку от меня.

Во время обеда я вспомнила времена, когда о приглашении в «Красавицу Юга» мечтали самые знаменитые представители высшего света. Я почти увидела роскошный обеденный вечер и ощутила вкус старых времен, посматривая в зеркало в позолоченной раме над камином. Одно вкуснейшее блюдо сменялось другим, здесь можно было отведать любые деликатесы, которые мог предложить Новый Орлеан самому искушенному гурману. Фарфор, сверкающий хрусталь, серебро и тончайшей работы белые кружева украшали стол, а канделябры над головой излучали теплый свет, бросая яркие блики на дорогие шелковые и атласные наряды.

Сейчас фарфор был нередко с отколотыми краями, серебра было мало, хрусталь потемнел от времени, а гости оплачивали еду, которую хозяйка собственноручно помогала готовить. Многие сокровища «Красавицы» разграблены или распроданы, а ремонт не производится по причине недостатка средств. Однако следы прежней красоты еще видны в мраморных каминных досках и лепных украшениях.

Я заметила, что мистер Тревельян наблюдает за мной, глядя в зеркало. Пока он не встретился со мной взглядом и не улыбнулся, выражение лица у него было печальное. Следовало бы отвести взгляд, но что-то заставило меня ответить на вызов, и я, в свою очередь, изучающе посмотрела на него. Его серебристый жилет, золотое кольцо и запонки на манжетах переливались и сверкали, как у гостей, которые в прежние времена украшали своим присутствием званые вечера.

– Похоже, вы были погружены в свои мысли, – сказал он тихо, переводя взгляд из зеркала непосредственно на меня.

Я сделала глоток вина, выдерживая паузу. Смотреть в его проницательные голубые глаза было неловко.

– Я думала о «Красавице» и о том, как раньше обстояли дела моей семьи.

–  «Красавица»? Необычное имя. Я с кем-то из вашей семьи не успел познакомиться?

– Только с моей сестрой Жинетт. Она нездорова сегодня, но завтра наверняка поправится. «Красавица Юга» – это название нашего дома. Мои предки Де-Перри никогда не мирились с ординарным. У них все должно было быть особенным.

Он огляделся вокруг.

– Они были мудры. Результаты великолепны. – Последняя фраза была произнесена в тот момент, когда он смотрел на меня, и я подумала, что он, пожалуй, переборщил с лестью.

– А как у вас, месье Тревельян? Ваши предки были так же мудры?

–  Боюсь, что ответ на этот вопрос зависит от мнения того или иного человека. Большинство скажут, что имение Тревельян-Мэнор не имеет себе равных по красоте на сто миль в округе, однако его владельцев не считают слишком мудрыми или... достойными доверия. Некоторые заслуживают справедливой критики, но только не мой брат.

Не заслуживают доверия? Этот человек был обезоруживающе прямолинеен. Прежде чем я смогла решить, к какой категории он относит себя, заговорила миссис Галье:

– Я слышала, вы были в городе сегодня, миссис Бушерон. Скажите мне, пожалуйста, магазин одежды мадам Буссар открыт? Я заходила туда вчера, пока мистер Галье и мистер Фитц занимались делами, и была потрясена ее изделиями. У нее есть несколько платьев, которые она привезла в этом году прямо из Парижа. Разумеется, они были невероятно дороги, но...

– Полно, миссис Галье. Тебе больше не требуется новых платьев, – заметил мистер Галье.

– Разумеется, не требуется, мистер Галье, – кротко согласилась миссис Галье, неуверенно улыбнувшись. Она всегда соглашалась со своим мужем, хотя я видела, что она часто думала иначе. Я решила, что оставлю одну из своих статей для общества суфражисток на столе в гостиной, где она часто бывала.

Мистер Галье был одержим любовью к нарядам и украшениям – вероятно, в виде компенсации за отсутствие всего этого у жены. Начиная от брелока для часов и кончая фраком, он являл собой воплощение английского денди.

Сидя слева от мистера Тревельяна, мисс Венгль наклонилась к нему фамильярно близко и зашептала что-то на ухо, чего я не могла расслышать. Судя по раздражению, которое мистер Фитц выразил с помощью своих длинных, подкрученных кверху усов, он также счел ее поведение вызывающим.

– Сегодня магазин был открыт, – сказала я, подчеркнув, что отвечаю на вопрос миссис Галье. – Значит, вы и месье Фитц были в городе вчера, месье Галье?

– Да, и с отличными результатами, – ответил мистер Фитц. – Теперь в нашем распоряжении театр, и, как только мы решим, какую именно пьесу играть, можно готовить афиши.

Мистер Тревельян прищурился.

– Из нашей предыдущей беседы я сделал вывод, что ваша шекспировская труппа связана договорами и контрактами с выдающимися театрами, чтобы вы могли заранее планировать представления.

Мистер Галье откашлялся.

– Обычно так и происходит. Но этим летом мы отменили наши планы для Нью-Йорка, потому что у миссис Галье, – он похлопал жену по плечу, – был страшный приступ артрита этой зимой, и доктор порекомендовал ей более теплый климат. Хотя я не уверен, что он имел в виду Новый Орлеан. Эта жара просто убийственна.

– Она в самом деле убийственна, что подтверждает правильность ранее высказанной мною точки зрения. «Макбет» – это неудачный выбор для нас, – прокомментировал мистер Фитц. – Спросите любого из присутствующих.

Выпрямившись в кресле, месье Галье запальчиво возразил:

– У меня нет сомнения, что «Макбет» будет очень хорошо принята, и мисс Венгль играет леди Макбет превосходно. Публика будет довольна.

– Убийство всегда приветствуется под покровом развлечения. Мы кровожадная порода. – Мистер Фитц нахмурил брови и пошевелил усами. – Ваши способности актера не подвергаются сомнению, мой друг, но на карту поставлено здоровье аудитории.

– В каком смысле? – спросил мистер Тревельян.

– Очень просто, сэр. Через день-два вы почувствуете то, что чувствую я. Напряжение возрастает, особенно в такую адскую жару. И раздражительность также возрастает. Я наблюдал это раньше. Могут последовать бессмысленные убийства, если не будут приняты предупредительные меры.

– Как, например, случилось вчера, – сказала я. – Было совершено убийство прямо на ступеньках конторы месье Мейсона. Месье Галье или вы, месье Фитц, что-нибудь слышали об этом? Магазин мадам Буссар находится на той же самой улице.

Мистер Тревельян уронил ложку, и все вскочили, когда она звякнула. Он уставился на меня так, словно именно я совершила убийство. Слышал ли он об этом убийстве? Объяснялось ли его удивление тем, что я заговорила об этом во время обеда? Я уверена, что «Книга для настоящих леди», составленная Годи, не рекомендует вести разговор об убийстве во время обеда.

– Жюльет, это ужасно! – Миньон побелела от волнения. – Ты подвергалась опасности. Почему ты ничего нам не сказала?

– Убийство среди бела дня? – спросила мисс Венгль. – Кошмар! Мужчину ограбили?

Я не сказала, что жертвой стал мужчина, но об этом многие могли догадаться.

– Месье Дейвис ничего об этом не сказал.

– А кто такой мистер Дейвис? – спросил мистер Тревельян.

– Помощник моего адвоката, месье Мейсона, – ответила я.

– Это действительно ужасно, – сказала миссис Галье. – И подумать только, что я была в городе одна. Когда, вы говорите, это произошло?

– В полдень, полагаю.

Миссис Галье побледнела.

– Именно в это время мы были там.

– К счастью, нас обошел стороной этот ужасный инцидент, – вступил в разговор мистер Фитц и перешел к поднятой ранее теме. – Так что вы видите, Эдмунд, я прав. Подобная жара способна воспламенить людей. Предлагаю вместе с мисс Венгль поставить комедию. – Он погрузил ложку в суп. – «Укрощение строптивой» будет предпочтительней «Макбет».

– Пьеса не может подействовать на все население, Горацио, – сказал мистер Галье.

– Слово определило судьбу нации, – парировал мистер Фитц.

– Театр изменяет образ жизни, – сказала мисс Венгль. – Вы только посмотрите на меня, бедняжку. Я, должно быть, умерла бы от голода, если бы вы все не приехали в мой город. – Ее ярко выраженная южная манера растягивать слова напомнила мне черную патоку зимой – слащавая приторность и чопорность никак не соответствовали ее эффектной внешности и молодости.

– Не расстраивайтесь, мисс Венгль, мы с Эдмундом все устроим. – Мистер Фитц дружески похлопал ее по руке. – Бурные эмоции во время еды ведут к разлитию желчи.

Мне его увещевания показались странными, обычно именно он и мистер Галье сами нагнетали напряжение. Сейчас, как только я заговорила об убийстве в городе, возбуждение среди присутствующих увеличилось десятикратно.

– Не стоит так ожесточенно скорбеть, джентльмены, –