— Помогли?
Мисс Добросерд пожала плечами.
— Многие культуры, создававшие големов, полагали, что инструменты говорить не должны. У них нет языков.
— И Траст добавляет им немножко глины, э? — весело спросил Мокрист.
Девушка взглянула на него.
— Это не физический, а скорее мистический процесс — сказала она серьезным тоном.
— Ну что же, немые меня устраивают, если они не тупые — сказал Мокрист, стараясь выглядеть посерьезнее — А у этого Ангхаммарада, я гляжу, есть имя, а не просто описание.
— Многие очень старые големы имеют собственные имена. Лучше скажите мне, какую работу вы намерены им поручить?
— Почтальонов.
— Работа на людях?
— Я не думаю, что может быть секретный почтальон. — на секунду перед его внутренним взором промелькнули темные фигуры, крадущиеся от двери к двери — А что, с этим какие-то проблемы?
— Ну… нет. Конечно нет! Просто люди иногда начинают нервничать и поджигают нашу контору. Хорошо, я отправлю големов к вам как можно скорее. — она помедлила — Вы понимаете, что несвободными големам положен один выходной в неделю? Вы же прочитали наш буклет?
— Э… выходной? — удивился Мокрист — Да зачем им выходной? Ведь у молотка не бывает выходных, правда?
— Он им нужен, чтобы быть големами. И не спрашивайте меня, что они делают в свободное время… Думаю, просто сидят где-нибудь в подвале. Это… это просто способ показать, что они
— Значит… у мистера Помпы тоже бывают выходные? — уточнил Мокрист.
— Конечно — подтвердила мисс Добросерд.
Мокрист мысленно поместил это в папку 'полезная информация'.
— Отлично. Спасибо — сказал он.
Обычно у Мокриста не возникало проблем со словами, но эти застряли у него в горле. Было в характере мисс Добросерд что-то такое, колючее, как ананас. А еще было что-то в ее выражении лица, которое, казалось, говорило: 'Удивить меня невозможно. Я все про тебя знаю'.
— Еще что-нибудь? — спросила она — Или вы просто решили постоять здесь с открытым ртом?
— Э… нет. Все отлично. Спасибо — пробормотал Мокрист.
Она улыбнулась ему, и Мокрист затрепетал.
— Ну что ж, идите тогда, мистер Губвиг — сказала она — освещайте мир, как маленький лучик солнца.
Четверо из пяти почтальонов пребывали в состоянии, которое Грош называл 'кабыл из строя' [77], сейчас они были заняты тем, что пили чай в забитой почтой каморке, ради смеха называемой 'Комната Отдыха'. Эгги отправили домой, предварительно отодрав бульдога от его ноги; оставшихся Мокрист угостил фруктами из корзины. Такая штука как корзина фруктов — она всегда кстати.
Ну что ж, они наложили отпечаток на городскую жизнь, а бульдог — на них [78]. Часть почты удалось доставить, нельзя не признать. А еще надо было признать, что она опоздала на многие-многие годы, но все-таки почта пришла в
— Чашку чая, мистер Губвиг?
Он поднял взгляд от своей работы и взглянул в немного странное лицо Стэнли.
— Спасибо, Стэнли — ответил он, откладывая в сторону карандаш — Я смотрю, ты на этот раз умудрился донести чашку, почти ничего не расплескав. Молодец!
— А что вы рисуете, мистер Губвиг? — спросил мальчик, нагибаясь, чтобы лучше разглядеть — похоже на наш Почтамт!
— Верно. Это будет марка, Стэнли. Вот, взгляни, что думаешь о других? — он пододвинул поближе еще несколько эскизов.
— Ух ты, вы хороший художник, мистер Губвиг. Вот эта вот очень похожа на лорда Ветинари!
— Это марка за пенни. Собственно, я картинку с монетки и скопировал. На двухпенсовой марке будет герб города, на пятипенсовой — Морпоркия со своей вилкой, а башня Искусств — на большой долларовой марке. И еще я думаю десятипенсовую сделать.
— Они очень здорово выглядят, мистер Губвиг — восхитился Стэнли — Всякие мелкие детали видны. Как маленькие картины. А как называются вот эти тоненькие линии?
— Штриховка. Она для того, чтобы трудно было подделать. И вот когда письмо с маркой будет приходить к нам на Почтамт, мы будем брать один из наших старых резиновых штампов и ставить его на марки, чтобы их нельзя было использовать снова, а потом…
— Ага, потому что они как деньги — радостно сказал Стэнли.
— Пардон? — Мокрист замер, не донеся до губ чашку с чаем.
— Как деньги. Эти марки будут как деньги, потому что марка за пении это и есть пенни, если подумать об этом немного. С вами все в порядке, мистер Губвиг? Вы как-то странно выглядите. Мистер Губвиг?
— Э… что? — очнулся Мокрист, смотревший на стену со странным отсутствующим выражением на лице.
— Вы в порядке, сэр?
— Что? О. Да. Да, конечно. Э… может нам и побольше марка нужна, как ты думаешь? Например, за пять долларов?
— Ха, я думаю, с такой маркой можно будет отправить
— Ну что же, надо мыслить на перспективу — сказал Мокрист, я имею в виду, раз уж мы все равно занялись дизайном марок…
Но Стэнли уже отвлекся, теперь он внимательно разглядывал 'Ящичек мистера Робинсона'. Этот ящичек был старинным другом Мокриста. Он никогда не пользовался псевдонимом «Робинсон» за исключением тех случаев, когда нужно было оставить этот ящик на хранение почти честному торговцу или трактирщику, вот почему предмет оставался в полной безопасности, даже если его хозяину приходилось покидать город весьма поспешно. Для мошенника и афериста этот ящик был все равно что набор отмычек для вора, только вскрывались с его помощью не сейфы, а человеческие мозги.
Этот ящик и сам по себе был почти произведением искусства, так ловко
