для работы лифта, бочком пробрался к голубятне и вежливо постучал.
— Это я, парни. Просто пришел за арендой — сказал он.
Дверь открылась и он уловил кусок диалога:
— …соединение не выдержит дольше тридцати секунд…
— О, мистер Грош, входите — пригласил человек, открывший дверь.
Это был мистер Карлтон, человек с бородой, которой мог бы гордиться гном, нет, могли бы гордиться
Грош снял шляпу.
— Пришел насчет арендной платы, сэр — повторил он, озираясь вокруг — И н'востей немного тоже есть, да. Просто подумал, лучше вам сказать ребята, что у нас новый почтмейстер. Будьте пока поосторожнее, ладно? Намек ясен, э?
— Ну и сколько продержится этот? — спросил человек, сидевший на полу и работавший над металлическим цилиндром внутри которого виднелся, как показалось Грошу, сложный часовой механизм. — Вы столкнете его с крыши в субботу, да?
— Ну, ну мистер Уинтон, не надо так шутить надо мной — нервно сказал Грош — Когда он пробудет здесь несколько недель и немного обустроится, я, типа…
— Они полетели размяться — сказал Уинтон.
— Ах, вот оно что, ну тогда ладно — сказал Грош.
— Да и вообще, сейчас нас больше интересуют дятлы — сказал Уинтон, вытягивая из цилиндра металлическую ленту — Видишь, Алекс? Я же говорил тебе, она погнулась. И с двух шестеренок сорвало зубцы…
— Дятлы? — переспросил Грош.
Температура в голубятне ощутимо понизилась, как будто он сказал что-то не то.
— Верно, дятлы — раздался третий голос.
— Дятлы, мистер Эмери? — третий заводчик голубей всегда действовал Грошу на нервы. Это наверное потому, что его глаза постоянно были в движении, как будто он хотел видеть все и сразу. И он всегда держал в руках дымящуюся трубку или другой какой-нибудь механизм. Все они очень интересовались трубками и шестеренками, если уж на то пошло. Странно, но Грош ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них держал в руках голубя. Он не знал, как заводят голубей, но пришел к заключению, что дело это посторонних глаз не любит.
— Да, дятлы — сказал человек с трубкой в руках, которая постепенно меняла цвет с красного на синий. — потому что…
Тут ему кажется пришлось приостановиться и подумать секунду.
— …мы думаем, что их можно научить… о, да, выстукивать послание по прибытии на место, понимаете? Это гораздо лучше, чем почтовые голуби.
— Почему? — удивился Грош.
Мистер Эмери секунду смотрел в никуда.
— Потому что… они смогут доставлять послания в темноте? — наконец предположил он.
— Неплохо — пробормотал человек, разбиравший цилиндр.
— А, будут помогать спасателям, понимаю — сказал Грош — хотя сомневаюсь, что они смогут заменить семафорные башни.
— А вот как раз это мы пытаемся выяснить — сказал Уинтон.
— Мы будем вам очень признательны, если вы никому не станете рассказывать об этом — быстро сказал Карлтон — Вот ваши три доллара, мистер Грош. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь украл наши идеи, понимаете ли.
— Рот на замке, парни — сказал Грош — Не беспокойтесь. Вы можете положиться на Гроша.
Карлтон открыл дверь.
— Мы знаем, что можем. Всего доброго, мистер Грош.
Грош услышал, как дверь закрылась за ним, и побрел обратно через крышу. Внутри голубятни, кажется, начался спор; он слышал, как кто-то воскликнул:
— Ты зачем ему это сказал?
Это было даже обидно, похоже, кто-то думал, что ему нельзя доверять. Спускаясь вниз по длинной лестнице, Грош размышлял, не стоит ли указать парням на то, что дятлы не станут летать ночью. Просто удивительно, как такие смышленые парни не заметили столь явного изъяна в своем плане. 'Все-таки они немного легковерные', — подумал он.
Сотней футов ниже и на четверть мили в сторону, как дятел летит при дневном свете, так и Мокрист следовал путем судьбы.
В данный момент она вела его через район, который был ниже всякой критики по любому критерию из тех, которые принято принимать в расчет, покупая себе недвижимость. Граффити и мусор были тут повсюду. Они были повсюду на всей территории города, если уж на то пошло, но на остальной территории мусор был лучшего качества, а в граффити меньше грамматических ошибок. Весь квартал, казалось, ждал какого-то события, вроде большого пожара.
А потом он увидел его. Это был один из тех несчастных маленьких магазинчиков, продающих продукцию мелких домашних предприятий, со сроком жизни, измеряемом в днях, и огромными надписями на фасаде вроде: 'Гигантская Тотальная Распродажа!!!' которые продают носки с двумя пятками, колготки с тремя штанинами и футболки с одним рукавом длиной четыре фута. Окно было заколочено, над ним, еле заметная под слоем граффити, виднелась надпись: Траст Големов.
Мокрист вошел в дверь. Под ногами хрустело стекло.
Раздался голос:
— Держите руки так, чтобы я их видела, мистер!
Он осторожно поднял руки, вглядываясь в сумрак. Совершенно определенно он смог разглядеть только арбалет, который держала смутно обозначенная фигура. Свет, умудрившийся просочиться сквозь щели между досками, поблескивал на кончике арбалетной стрелы.
— О — сказал голос в темноте, казалось, слегка разочарованным тоном от того, что не удалось никого подстрелить — Ну ладно. Прошлой ночью у нас были посетители.
— Окно? — спросил Мокрист.
— Это происходит каждый месяц. Я как раз подметала. — Чиркнула спичка и загорелась лампа. — Они обычно не нападают на самих големов, не сейчас, когда повсюду бродят свободные големы. А вот стекло сдачи не даст.
Лампа повернулась, и в ее свете стала видна высокая молодая женщина, одетая в облегающее серое шерстяное платье, с угольно-черными гладкими волосами, которые казались наклеенными, как на кукле, и сзади были собраны в тугой пучок. Слегка покрасневшие глаза выдавали, что недавно она плакала.
— Вам повезло, что вы меня застали здесь. — сказала она — Я просто зашла проверить, может, чего украли. Вы продавать или нанимать? Можете опустить руки — добавила она и положила арбалет на прилавок.
— Продавать или нанимать? — переспросил Мокрист, осторожно опуская руки.
— Голем — сказала она специальным голосом-для-тупиц. — Мы Траст Го- лемов. Мы покупаем или сдаем го-лемов. Вы хотите продать го-лема или нанять го-лема?
— Ни-то-ни-другое — ответил Мокрист — У меня есть го-лем. Я имею в виду, он ра-ботает на меня.
