– Пойдем, я кое с кем вас познакомлю, – сказал Дэвид, отводя Гарри от Джейка Эдамса и Ралфа Фалкерстона.

Гарри повернул голову как раз в тот момент, когда перед ними остановилась Морин.

– Гарри Джессап, это миссис Брениген. Морин. Гарри отправится с нами.

Гарри почувствовал, как внутри все сжалось, словно в ожидании удара.

– Здравствуйте, миссис Брениген.

– Гарри…

Такой знакомый, теплый голос… руки Морин поднялись к его плечам, пригибая Гарри так, чтобы она смогла поцеловать его в щеку:

– Как хорошо вновь увидеть тебя! Такер говорил, что вы встретились в форте.

Гарри едва расслышал удивленный вопрос Дэвида:

– Разве вы знакомы?

– Наши семьи дружили много лет, – ответила Морин, не отводя взгляда от Гарри. – Я люблю Гарри, как собственных детей.

Что-то в душе молодого человека оттаяло, и он благодарно улыбнулся Морин. Никогда Гарри не забудет чувства покоя и мира, охватившего его при взгляде на Морин, ощущения, так давно неведомого ему.

– Ну что ж, прекрасно! – воскликнул Дэвид. – Очень рад!

И после короткой паузы подхватил Морин, бросив через плечо:

– Кажется, это наш танец, миссис Брениген. Гарри смотрел вслед Морин, кружившейся под зажигательную мелодию. Жаль, что у него не хватило времени расспросить ее о Фарреле, о всей семье… Он огляделся в поисках знакомых лиц и, наконец, заметил мальчика с угольно-черными глазами, стоявшего у стола с пирожными, пирожками и сидром. Ошибиться было невозможно – фамильные черты Бренигенов не скроешь. Гарри подошел к мальчику:

– Делвин?

Тот взглянул на него и покачал головой:

– Я Нил Брениген. Вы знаете мою маму? Когда Гарри покинул Джорджию в шестьдесят первом, Делвину было почти столько же лет, сколько сейчас Нилу. Конечно, Делвин уже совсем мужчина. А Нил… он был трехлетним малышом, когда Гарри видел его в последний раз. Гарри кивнул:

– Я Гарри Джессап. Такер и я были друзьями в детстве… „Перед войной, – должен был добавить он. – Мы были друзьями, пока не началась война».

– Я видел твою маму, – сказал он вслух, – но где все остальные?

– Фиона вон там.

Нил показал на двух маленьких девочек, танцевавших чуть подальше от остальных.

– Только Такер куда-то пропал.

Гарри подождал, но, видя, что Нил не собирается продолжать, почему-то понял, что сейчас услышит нечто не совсем приятное.

– Где же остальные?

– Шеннон и Делвин? Их нет с нами. Шеннон осталась с тетей Юджинией в Атланте, но где Делвин, мы не знаем. Он отказался ехать.

Неужели это никогда не кончится? Неужели родные люди так и будут вынуждены разлучаться, и, быть может, навеки?

Знакомая волна отчаяния и беспомощности захлестнула Гарри.

– А Грейди? – тихо спросил он, почему-то уже зная ответ.

– Грейди погиб. Убит при осаде Атланты, – деловито сообщил мальчик, и Гарри понял, что Нил лишь смутно помнил брата, который в столь юные годы пошел на смерть ради дела Конфедерации.

Осада Атланты. Гарри тоже был там. Только в числе осаждавших, вместе с федеральными войсками бомбил и осыпал артиллерийскими снарядами город, который знал и любил с детства. Что, если именно от его пули погиб Грейди Брениген.

Нил показал на шрам Гарри.

– Вы получили это на войне?

– Да, – коснувшись щеки, коротко ответил Гарри. Он провел в госпитале несколько недель после той битвы, не из-за удара саблей, который, придись он на дюйм повыше, стоил бы ему глаз, а из-за пулевой раны в боку. Гарри повезло. Он не раз наблюдал, как товарищи погибали мучительной смертью от подобных ран.

– Ой! Взгляните на Мэгги! – воскликнул Нил. Гарри проследил за направлением взгляда Нила.

По другую сторону стола стояла девушка, хрупкое создание, с самой узенькой талией, которую когда- либо видел Гарри. Густые кудрявые волосы отсвечивали золотом в свете костра и спадали непокорной копной едва ли не до пояса. Личико было хорошеньким, с тонкими чертами, огромные, широко раскрытые круглые глаза делали ее настоящей красавицей. В явно новом полосатом платье, она выглядела скорее готовой к пикнику в парке, заросшем высокими деревьями, по аллеям которого разъезжают блестящие черные экипажи, чем к танцам среди густой травы, кустарника и фургонов, покрытых парусиной.

– Кто это? – прошептал Гарри.