Поразительно, как ему удалось вызубрить все эти добавочные номера. Телефонная сеть больницы была сложнее анатомии человека. Но с течением времени без всяких осознанных усилий он все же умудрился изучить ее достаточно хорошо. Он набрал номер седьмого этажа.

— Доктор Моррис.

— Ах да! — ответил женский голос. — К нам пришла женщина с передачей для Гарольда Бенсона. Она говорит, что в сумке личные вещи. Можно их ему передать?

— Я подойду и посмотрю, — ответил он.

— Спасибо, доктор.

Он вернулся к своему столику, взял поднос и отнес к стойке с грязной посудой. Как только он поставил поднос, «биппер» снова завизжал. Он пошел к телефону.

— Доктор Моррис!

— Доктор Моррис, один-три-пять-семь.

Отделение обмена веществ. Он набрал номер.

— Это доктор Моррис.

— Это доктор Хэнли, — произнес незнакомый голос. — Мы хотим попросить вас взглянуть на женщину, у которой предположительно стероидный психоз. У нее гемолитическая анемия. Ей назначена операция на желчном пузыре.

— Сегодня не могу, — ответил Моррис. — И завтра очень сложно. — Это, подумал он, еще мягко сказано. — А вы не пробовали обратиться к Питерсу?

— Нет…

— У Питерса большой опыт в области стероидной терапии. Попросите его.

— Хорошо. Спасибо.

Моррис повесил трубку. Он вошел в лифт и нажал кнопку седьмого этажа. «Биппер» зазвонил в третий раз. Он взглянул на часы: 6.30. Пора уходить — рабочий день кончился. Но он ответил. Его вызывал Келсо, ординатор из педиатрического отделения.

— Хочешь задницу надеру? — спросил Келсо.

— Хочу. Когда?

— Ну, скажем, через полчасика?

— Если кишка не тонка.

— Не тонка, не тонка. Кишки у меня в багажнике.

— Ну, тогда увидимся на парковке, — сказал Моррис. И добавил:

— Я, может быть, немножко опоздаю.

— Смотри, только не очень. А то уже темнеет.

Моррис обещал поторопиться и повесил трубку.

На седьмом этаже стояла тишина. На других этажах обычно было шумно, всегда толпились посетители, но на седьмом этаже в этот час было тихо и пустынно. Тут царила какая-то сонная, спокойная атмосфера, которую дежурные сестры старались поддерживать.

— Вот она, доктор, — сказала сестра в дежурке и кивнула на девушку, сидящую на банкетке. Моррис подошел к ней. Она была молоденькая и смазливая — в стиле красоток из шоу-бизнеса. С длинными ногами.

— Я доктор Моррис.

— Анджела Блэк. — Она встала, и они обменялись очень формальным рукопожатием. — Я принесла это для Гарри, — она подняла голубую сумку. — Он просил меня принести.

— Хорошо. — Он взял у нее сумку. — Я прослежу, чтобы ему это передали.

Она помолчала и спросила неуверенно:

— Мне нельзя к нему?

— Вам не стоит!

Бенсон теперь, должно быть, уже обрит. А предоперационные пациенты, которых обрили наголо, обычно не хотят никого видеть.

— Но только на несколько минут!

— Ему дали сильное успокоительное.

Она была явно разочарована.

— Тогда не могли бы вы передать ему кое-что?

— Конечно.

— Скажите ему, что я вернулась на старую квартиру. Он поймет.

— Хорошо.

— Не забудете?

— Нет. Я передам.

— Спасибо, — она улыбнулась. Приятная улыбка, невзирая на длинные накладные ресницы и обильную косметику. И почему это молодые девчонки так уродуют свои лица? — Ну, я, пожалуй, пойду. — И она пошла: короткая юбка, длинные ноги, уверенная быстрая походка.

Он посмотрел ей вслед, а потом взвесил сумку на руке. Тяжелая.

Полицейский, дежуривший у дверей палаты 710, спросил:

— Как идут дела?

— Прекрасно, — ответил Моррис.

Полицейский взглянул на сумку, но ничего не сказал. Гарри Бенсон смотрел по телевизору вестерн. Моррис приглушил звук.

— Вот что вам принесла очень симпатичная девушка.

— Анджела? — улыбнулся Бенсон. — Да, у нее замечательный экстерьер. Не шибко сложный внутренний механизм, но экстерьер — просто прелесть. — Он протянул руку, и Моррис отдал ему сумку. — Она все принесла?

Моррис наблюдал за тем, как Бенсон открывает сумку и раскладывает ее содержимое на кровати. Пижама, электробритва, лосьон после бритья и романчик в бумажной обложке.

Потом Бенсон выудил черный парик.

— А это что? — изумился Моррис. Бенсон пожал плечами.

— Я знал, что рано или поздно он мне понадобится, — сказал он, рассмеявшись. — Вы же меня отпустите? Рано или поздно.

Моррис тоже рассмеялся. Бенсон бросил парик обратно в сумку и достал пластиковый пакет на «молнии». Он расстегнул «молнию» — и Моррис увидел, что это набор отверток разного размера.

— А это зачем? — спросил Моррис.

Бенсон задумался с озадаченным видом.

— Не знаю, поймете ли вы…

— Так все же?

— Они всегда со мной. Для самообороны.

Бенсон положил набор отверток обратно в сумку. Он обращался с этим набором бережно, чуть ли не благоговейно. Моррис знал, что пациенты, в особенности те, у кого серьезные заболевания, часто приносят с собой в клинику очень странные вещи. Такие предметы имели для них своего рода тотемическое значение, точно обладали магической охранительной силой. Часто эти предметы имели отношение к привычкам или увлечениям больных. Он вспомнил яхтсмена с мозговой метастазой, который взял с собой в палату набор инструментов для починки парусов. И женщину с запущенной болезнью сердца, которая принесла банку с теннисными мячами. Такие вот дела.

— Я понимаю, — сказал Моррис.

Бенсон улыбнулся.

Войдя в «Телекомп», Росс увидела, что кабинет пуст. Принтеры не работали, а на дисплеях