Тадеуш оглядел коробочку, не интересуясь её содержимым, оглядел Карпинского в куртке и кивнул:

— В самом деле, такую маленькую вещь можно вынести. Что же касается Эльжбеткиной сумки… ну да ладно, там видно будет. Хотя и не уверен, что стоит рисковать. Я завтра с утра намерен отправиться в эту самую химчистку, то есть к вам. А где вчерашняя торба?

— Снова на шкафу. Пустая.

— Порядок, пусть там и остаётся. И давайте скорее покончим с работой. Чует моё сердце, мегера не отцепится от нас, пока мы ей капитальный ремонт не сделаем.

И как раз в это время к дому Хлюпов снова подошла Вожена. В ясный солнечный день она без проблем разглядела номер, и ей стало плохо. Выходит, именно сюда перебрался Тадик! И именно в этом доме какие- то преступники ночью прятали награбленное имущество! А машина? Ну как же, ведь Тадику досталась отцовская машина, как раз «шкода», марку она помнила. А вдруг Тадик тоже принимает участие в… точно не известно, в чем конкретно, но ясно — в каких-то подозрительных делишках, воровстве, ограблениях, бог знает в чем ещё. И она, Божена, застукала его на месте преступления! Значит, он у неё в руках! Теперь она ему покажет!

Став накануне свидетельницей непонятных действий каких-то подозрительных лиц, девушка за ночь ещё сильнее вбила себе в голову, что видела преступников, и теперь принялась строить хаотичные планы относительно того, как лучше использовать неожиданный дар небес. Располагая такими сведениями, можно шантажировать человека. Можно его припугнуть, можно ему отомстить — да мало ли что ещё можно сделать, если как следует пораскинуть умом? Единственное, что не пришло в голову Боженке, так это мысль о том, что такими действиями нельзя завоевать любовь парня. С другой стороны, став мужем, он сделается её собственностью до конца дней своих, а разве кого-нибудь волнует вопрос, какие чувства его собственность испытывает?

Чтобы как-то упорядочить столько соображений сразу, девушке понадобилось время, и она раздумывала, пока ничего не предпринимая.

Тем временем пани Богуслава почти закончила приготовление обеда. Случайно глянув в окно кухни, она вдруг увидела девушку, замершую у забора её дома. Вцепившись обеими руками в прутья загородки, незнакомка не сводила глаз с окон второго этажа. Это Богусе совершенно не понравилось. Чего пялится? Вряд ли замерла от восторга, нечем тут восторгаться. Подозрительно это… Девица показалась бы пани Богуславе ещё подозрительнее, если бы она опознала в ней вчерашнюю грубиянку, рыскающую по ночам, но Боженка была одета совсем по-другому, да Богуся толком и не разглядела её в ночной темноте. А может, эта нахалка, наоборот, удивляется, как ещё жалкая развалина, к тому же деревянная, до сих пор держится? В любом случае надо навести порядок.

Прикрутив газ под кастрюлей, в которой готовилась закипеть вода для клёцек, Богуся опять глянула в окно. И наверняка с бранью выскочила бы на крыльцо, чтобы не пялился кто ни попадя на её дом, но отказалась от своего намерения, поскольку наглая девка оторвалась от её забора и не торопясь пошла по улице, правда то и дело оглядываясь.

Боженка при всей своей феноменальной дурости все же кое-что соображала. И после продолжительного раздумья до неё дошло, что рабочий день кончился и Тадеуш может быть дома. Как бы узнать?

Ага, по машине. Если машина в гараже, значит, вернулся.

Остановившись напротив гаража, она попыталась разглядеть сквозь щели в досках сарая, что там внутри.

Вроде бы машина стоит. Получается, дома. Вот сейчас пойдёт и поговорит с ним начистоту!

И только теперь подумала о других людях, что живут в этом доме. Мачеха, наверное? Может, это она уговорила Тадика поселиться у неё? Может, это она, а вовсе не Тадик занимается тёмными делами?

Сама воровка, и парня втянула в своё грязное дело?

Не хотелось Божене видеть в Тадеуше жертву, рушилась её концепция давления на парня, да и сомнительно, что ночные воры стали бы действовать так осторожно, будь хозяйка с ними в сговоре. Разве что из-за детей, не хотела эта сука, чтобы невинные детки знали о её махинациях, другое дело — неродной сын, того можно втягивать во что угодно, а Тадик такой простодушный, такой глупый, ему что ни скажи — во все поверит. Нет, не так! Нельзя оправдывать Тадика, совсем невинный он Боженку не устраивает, чем тогда его возьмёшь?

От всех этих сложностей голова разболелась, а к чёткому решению девушка так и не пришла. Стояла столбом, тупо уставившись на сарай-гараж.

Кинув очередной контрольный взгляд в окно, пани Богуся уже не увидела подозрительной девахи. Интересно, куда она делась? Не поленилась высунуться из окна и снова вспыхнула от злости — нахалка никуда не ушла, стоит перед её домом и пялится на гараж. Ну нет, этого нельзя так оставить, может, другой и наплевать, но не ей, она не допустит, чтобы ни с того ни с сего разглядывали её владения. А если уж разглядывают, она должна знать хотя бы причину.

Помешав гуляш и выключив газ под кастрюлей с водой, пани Богу слава вышла на крыльцо. Отсюда было видно лучше, наглая девка действительно неподвижно стояла прямо напротив гаража и что-то в нем высматривала. Хозяйке не хотелось выходить на улицу, не так она была одета, выскочила из кухни по- домашнему, в старом платье, фартуке, растоптанных тапках, волосы подвязала обрывком бинта, чтобы не лезли в глаза.

— А пани чего там ищет? — окликнула Богуся незнакомку голосом столь мощным и пронзительным, что его при желании могли слышать не только все соседи, но и корпевшие над перилами работники в её собственном доме.

Повернув голову. Вожена увидела на крыльце какую-то бабу. Она тоже не узнала вчерашней прилично одетой женщины в этой расхристанной бабище, к тому же приглядеться мешали заслонявшие вид ветки сирени Стиль общения с людьми у Вожены был выработан ещё с детских лет раз и навсегда.

— Вам что за дело? — столь же агрессивно и столь же громко огрызнулась она. — Уж и посмотреть нельзя на эту хибару? Не убудет от неё. Или развалится?

Пани Богуслава буквально задохнулась от злости.

— Мой дом, а если кому не нравится, нечего глаза пялить! Знаем таких! Ходят, вынюхивают, высматривают, а потом жди грабителей! А ну марш отсюда, не то полицию вызову!

— Ишь, недотрога выискалась! — не осталась в долгу Вожена. — Чего пристала? Я твоей развалюхи не касаюсь, а стоять на дороге никому не воспрещается, дорога не купленная! Из принципа не уйду!

— Поглядим, как ты в полиции запоёшь, воровка!

Теперь от злости задохнулась Вожена.

— Это я воровка? Я?!

— Да уж не я! Воровка и есть, шляются тут всякие девки!

— Да за такое оскорбление пани перед судом ответит! — неожиданно писклявым голосом завизжала девушка, так как от злобы перехватило горло.

Богуся расхохоталась, стараясь, чтобы хохот прозвучал как можно более саркастически.

— Слышите, люди добрые! Она на меня в суд подаст! Ох, уморила! Слышите? Будьте свидетелями, как всякая шлюха тут грозит честной женщине, шляется, высматривает, чтобы потом бандитов напустить! И ещё имеет наглость судом угрожать!

Пани Богуслава уловила заинтересованность соседей — кое-где раскрывались окна и высовывались головы, и наличие аудитории очень воодушевило её.

Божене, напротив, свидетели были ни к чему. Туго соображающая деваха лихорадочно выискивала подходящие слова для достойного ответа.

А в доме Тадик с первого же слова узнал Божену, и сердце его упало. На всякий случай выглянул в окно из своей комнаты — так и есть, она! Хватило ума аж сюда за ним притащиться! Езус-Мария, что теперь делать?

Хенрик Карпинский тоже заинтересовался перепалкой под окнами и пристроился рядом с Тадеушем. Отсюда нельзя было увидеть пани Богуславы, но голос хозяйки ни с каким другим не спутаешь.

Девушка же, с которой та пикировалась, была Хенрику незнакома. Ничего не поняв из их обмена любезностями, Карпинский хотел спросить напарника, в чем дело, но, повернувшись к Тадеушу, был поражён выражением его лица. Непонятная какая-то смесь паники и отчаяния.