Последний вопрос затронул какие-то струны в моей душе. Я вспомнил свои собственные отчаянные поиски совета и одобрения. Молодые, энергичные канадцы, столпившиеся вокруг меня, очень хотели знать, что их ждет впереди. Поэтому я глубоко вздохнул и принялся излагать историю развития нашей тактики с тех пор, как в начале 1941 года мы впервые перешли в наступление.
Постоянно растущие скорости истребителей и появление еще более скоростных реактивных самолетов ясно дали понять, что наши большие, неуклюжие авиакрылья из 36 «Спитфайров» вскоре уйдут в прошлое. Они могли сохраниться только в наступательных операциях, которые планируются заранее. Пока мы продолжали действовать с баз в Англии, мы обычно взлетали крылом, но становилось все труднее и труднее удерживать такие соединения в едином строю.
После перебазирования во Францию наша мобильная радиолокационная система не сумеет предупреждать нас вовремя о вражеских самолетах. На континенте фактор времени станет гораздо более важным. Мы не получим возможности долго взлетать и строиться, как это происходит сегодня. Наши наземные войска окажутся в сложном положении, так как им потребуется поддержка через считанные минуты, а не через час. Поэтому, как правило, бой будет вести звено, в лучшем случае — эскадрилья. Разумеется, изредка операции будут проводиться и авиакрыльями, однако опыт ВВС Пустыни ясно показал что маленькие, маневренные соединения станут использоваться повсеместно. Фигура командира крыла, которая доминировала с начала 1941 года, постепенно уходит в тень, вперед выдвигаются командир эскадрильи и командир звена. Начинается война командиров эскадрилий. Эта тенденция к сокращению численности авиационных групп сохранится и дальше. В Корее, где сражались реактивные «Сейбры» и МиГ-15, началась война командиров звеньев.
Если не говорить о командирах эскадрилий и звеньев, мне отчаянно не хватало опытных пилотов. В воздухе нам придется соперничать с теми канадскими крыльями, которые воюют уже много месяцев. Во время первых операций нам не избежать потерь. Но, если мы потеряем командира звена, заменить его будет некем. Мне пришлось затребовать еще полдюжины опытных летчиков из состава остальных канадских крыльев, и вскоре они прибыли. Самой примечательной фигурой оказался молодой лейтенант МакЛахлан. Он был таким низеньким, что мы прозвали его «Крошка Мак»[9] <http://militera.lib.ru/memo/english/johnson/app.html>.
Крошка Мак летал вместе со мной в Кенли, и я знал его как хорошего пилота и надежного, опытного командира. Он любил самолеты и полет, как другие любят женщин. Если кому-то требовалось доставить коллекцию фарфора, собранную на севере Шотландии, или срочно оплатить счет в офицерском клубе на противоположном берегу острова, Крошка Мак тут же залезал в кабину «Спитфайра», чтобы сделать это. В Дигби он часто являлся в мой офис, чтобы спросить, не требуется ли куда-нибудь слетать. Для него абсолютно не имело значения, куда лететь, на какой срок, на каком самолете. Он просто хотел оказаться в воздухе.
Наш наземный персонал прибыл в Дигби на грузовиках, а новенькие «Спитфайры IX» перегнали из резервных подразделений. Я сам привел 6 или 7 самолетов и выбрал один, управление которого было особенно мягким, а мотор ревел не так жутко. Снова на капоте мотора были нанесены мои инициалы и вымпел командира авиакрыла. Как и год назад, я ни разу не пожалел о своем поступке.
Однако мне приходилось помнить, что, кроме воздушных боев, у нас появилась и другая задача. Мы теперь являлись крылом истребителей-бомбардировщиков, поэтому мы должны были обстреливать и бомбить вражеские войска и автоколонны. Во Франции нашей первой и самой важной задачей станет очистка неба от вражеских самолетов, что позволит наземным войскам выполнять свои задачи без помех со стороны Люфтваффе. А после того как господство в воздухе будет завоевано, мы займемся более будничной работой.
Чтобы помочь обеспечить поддержку войск, была создана система передвижных пунктов наведения. Это были специальные автомобили, которые следовали вместе с войсками и сообщали координаты узлов сопротивления, вражеских танков и тяжелой артиллерии. В стремительно меняющейся обстановке своевременная и точная информация о месте нахождения наших авангардов приобретала исключительное значение. Офицеры КВВС, работавшие на передвижных пунктах, обычно обладали большим опытом и находились на заслуженном «отдыхе» от полетов. Они сидели за передатчиками и привычным для летчиков языком сообщали все данные о целях. Эти передвижные командные пункты во многом упрощали нашу задачу, так как войскам уже не требовалось обозначать позиции противника цветными дымами.
Наши вылеты с бомбами должны были помочь бомбардировочным эскадрильям, которые старались изолировать район боя. Операции проводились в рамках тщательно разработанных кампаний по уничтожению дорог и мостов, центров связи по периметру зоны боев. После этого немцы уже не могли свободно перебрасывать подкрепления в угрожаемый сектор. Бомбометание с пикирования стало важной частью нашей подготовки, особенно после того, как выяснилось, что истребители-бомбардировщики могут уничтожить мост гораздо быстрее и вернее, чем средние или легкие бомбардировщики.
Для этих целей «Спитфайры» были оборудованы специальными замками под крыльями, а набор был усилен, чтобы самолет мог нести две 500-фн бомбы. В теории вы вводите самолет в крутое пике, направляете его на цель и сбрасываете бомбы, одновременно выходя из пике. К несчастью, бомбы не полетят по той же самой линии, что и самолет. Если вы наведете нос «Спитфайра» точно на цель, бомбы упадут недолетом. Вам также придется учитывать ветер. Позднейшие гироскопические прицелы автоматически вычисляли величину отклонения, когда вы атакуете вражеский самолет, однако такого же помощника при бомбометании мы не имели. Одни летчики считали до трех, прежде чем сбросить бомбы, другие — до четырех. Кто-то создал специальную систему сброса бомб, после того как цель проходила несколько коллиматорных колец прицела.
Когда я впервые увидел свой «Спитфайр» с двумя бомбами, подвешенными под тонкими крыльями, то решил, что просто спятил. Он не сможет! «Спитфайр» казался ужасно перегруженным. Неуклюжие громоздкие бомбы до неузнаваемости искажали изящный силуэт истребителя. Хотя, может быть, я стал слишком сентиментальным, пролетав столько времени на «Спитфайре». Совсем иное дело — пикировать на тяжелом истребителе, который весит 7 тонн и сам падает, словно бомба. Это ничуть не похоже на попытки пикировать на легком хрупком самолете.
«Что ты об этом думаешь, Уолли?» — спросил я МакЛеода, когда мы осматривали «Спитфайр» с подвешенными бомбами.
«Не так уж плохо, сэр. Если мы подвесим два запасных бака вместо этих штук, — он указал на бомбы, — то сможем долететь до Берлина вместе с янки и получить настоящую драчку».
Мы постоянно занимались проблемой увеличения дальности полета наших «Спитфайров». Обычно мы несли маленький обтекаемый бак под брюхом истребителя. Но недавно мы услышали, что американцы подвесили баки под крыльями двух «Спитфайров IX» и сумели перелететь через Атлантику. Мы узнали от фирмы «Виккерс», что американцы, кроме подвесных баков, оборудовали дополнительные внутренние баки в крыльях. Однако это слишком снижало прочность крыла, и самолет нельзя было использовать в бою.
Дни в Дигби летели стремительно, я делал все возможное, чтобы превратить 80 канадских пилотов в 3 боеспособных эскадрильи. По вечерам, закончив работу, мы вместе с канадцами садились в «Лагонду» и отправлялись куда-нибудь в сельский трактирчик, пропустить пинту эля. Эти поездки приносили исключительную пользу, так как позволяли забыть о формальностях и субординации и лучше узнать друг друга. Когда становилось совсем поздно, мы возвращались в наш клуб, пропускали в баре по последней и отправлялись спать. Иногда кто-нибудь садился за пианино, и в баре начиналось пение. Один молодой лейтенант, Джонни Марриотт, обладал поистине неисчерпаемым запасом английских и канадских песен, а также прекрасным голосом.
После 2 недель упорных тренировок в Дигби мы отправились на юг, на аэродром возле Борнемута, и использовали этот случай для отработки процедуры перебазирования тактического авиакрыла. Первой покинула Дигби передовая группа, в которую входила примерно половина наземного персонала, и маленькими, старательно замаскированными колоннами перебралась на новую базу. Сразу после прибытия они развернули костяк штаба, в том числе — службы управления полетами? и приготовились к приему «Спитфайров». Тем временем мы продолжали полеты из Дигби и проводили свои собственные тренировки. Как только мы получили сообщение, что передовая партия готова начать обслуживание эскадрильи, мы перелетели на новую базу, через несколько минут после приземления заправились и снова были готовы подняться в воздух. Тыловая партия, оставшаяся в Дигби, собрала наше оборудование, погрузила его на
