— Вы видели… — начал Зорин.

— Заткнись! — грубо одернул его мужчина. — Не вздумай об этом говорить. Поганая примета. С мутантами знаешь как? Стоит только их помянуть, тут же и придут. А помереть из-за глупости твоей салажьей никому не в радость. Поделишься впечатлениями потом, на станции. И, слышь, «слоника-то» надень.

Он помог Кириллу натянуть противогаз, может быть, стараясь этой заботой сгладить резкость.

В это время «КамАЗ» тронулся и медленно покатил сквозь дождь, словно лодка Харона, плывущая в загробный мир. Сходство усиливали приваренные к бамперу трубы. Они образовывали что-то вроде острого корабельного носа, и все препятствия на пути, например, кузова легковушек, отшвыривались этим приспособлением, как кегли.

Вопреки ожиданиям, больше никаких опасностей не было ни слышно, ни видно, но, кажется, именно это обстоятельство больше всего и настораживало людей. Они отлично понимали, что хоть кто-то из обитателей поверхности должен был уже явиться на запах мертвечины. Напряжение звенело в сыром воздухе; казалось, что с каждым метром, оставленным позади, вокруг машины сгущалась атмосфера чего-то ужасного.

— Тихо как, — буркнул один из сталкеров, прибывший с Красных ворот. — Прям не верится, что можно запросто взять, да и ехать… да еще с такой поклажей.

— Это потому, что тут никакой культуры нет, — успокаивающе ответил второй.

— А у вас, конечно, культуры много? — старшой похоронной команды вступился за честь родной станции и прилегающего района.

— Ты не понял, командир, — примирительно отозвался боец. — Это мы так библиотеки, музеи называем. Я когда на Боровицкой стажировку проходил, там один человечек мне про это дело подсказал. Хороший был парень, Олег Бойко. Не знаю, что с ним сейчас, давно не встречал…

— И что же тебе подсказал тот хороший парень?

— Так, он говорил, с этими библиотеками вечно проблемы. А в районе Боровицкой куда ни ткни — то бывшая библиотека, то университет, то картинная галерея. Как Олег выражался: рай для монстров. Непонятно, почему эти места так привлекают самых разных тварей, но факт остается фактом — от зданий, где когда-то хранились книги, лучше держаться как можно дальше.

— Ясно. Ну, про библиотеки вам виднее, у нас тут места заводские, производственные, это да…

— Но все равно, ненормальная тишина, — высказал общее мнение боец с Красносельской.

Чем дальше они ехали, тем слабее ощущалась разница между живыми и трупами, оказавшимися в одном кузове. От холода и усилий не сползти на пол тело Кирилла начало коченеть, и уже казалось, что он здесь отнюдь не в качестве сопровождения, а как часть мертвого груза. Последние часы на станции пролетели в лихорадке подготовки, когда он не успевал присесть, бегая по поручениям, или находился вместе с Сомовым. Ведь надо было перепроверить карты, снаряжение, транспорт, оставшийся в личном гараже Лыкова, сформировать и проинструктировать заградотряды, утрясти сотни мелочей, не оставлявших и минуты на раздумья. Но вот сейчас, в относительном бездействии, Кирилл вдруг с ужасающей ясностью понял — его предложение не могло закончиться успехом, а только смертью: собственной и всех этих людей… Правы были старики-генералы, он всего лишь безумный самонадеянный мальчишка…

Напряженные взгляды по сторонам ничего не давали, лишь временами глаз ловил серебристые пятна. В облаках брызг они то тут, то там проглядывали сквозь мутную пелену дождя. Или это только мерещилось?

«Эти собаки, правда, существуют, или мне чудится? Почему тогда не приближаются? Ждут удобного момента? — спрашивал себя Зорин, не зная, как поделиться с соседями этими мыслями. — И нападут, когда мы подъедем?.. Почему, ну почему их видел только я? Надо было остановить Федора, надо было ему растолковать…»

Мозг Кирилла буквально вскипал от попыток справиться с атакующими память картинами пережитого за последние дни. А они все вертелись, сливаясь и распадаясь вновь, как в калейдоскопе.

— Ничего не видно, — сказал кто-то из сидящих в кузове. — Сколько еще тащиться? Тут на карте, по прямой, вроде три-четыре дома всего, правда, длинные дома… По туннелям тоже расстояние небольшое, и километра не будет. Когда же, черт его дери, приедем-то?

— Не боись, не промахнемся. Вон, вдоль рельсов же едем, они не дадут сбиться с середины улицы, а там с площади вход, аккурат упремся.

Как бы в подтверждение этих слов, грузовик затормозил возле невысокого каменного бортика, который с трех сторон ограждал широкую лестницу, ведущую вниз.

— Прыгаем, прыгаем! Разгружайтесь! — замахал рукой Сомов, заглянув в кузов с подножки. — Мы остаемся здесь для прикрытия. Остальные со сталью быстро вниз! И зачистить полицейский пост. Это в первую очередь… Как будете готовы, дайте знать.

Еще на Красносельской, рассматривая схемы коммуникаций подсобных помещений, а также технических коридоров, оплетающих захваченную станцию, в нескольких метрах от гермы была обнаружена комната полиции. Решили, что отряд воспользуется ею, чтобы не попасть между молотом и наковальней, когда мутанты уже хлынут в переход, а гермоворота вдруг по каким-то причинам не откроют. Однако сохранилась ли дверь в это укрытие и насколько она пригодна, никто не имел ни малейшего понятия, поэтому надо было позаботиться либо полностью ее заменить, либо укрепить вход.

Старшой похоронной команды, взяв автомат наизготовку, первым спустился по пологим ступенькам, заваленным истлевшим тряпьем, кусками битого кирпича, отколовшейся плитки и мокрым хламом, не поддающимся классификации.

— Давайте за мной, тут чисто, — донесся его голос.

Сняв с машины брусья и пыхтя под их тяжестью, двое сталкеров спустились следом и скрылись из виду. Еще четверо тащили тяжеленный стальной лист. Зорин, нагруженный инструментами и ящиком со всякой скобянкой, едва поспевал за ними.

Плиты пола в переходе были местами вздыблены, местами расколоты, а на месте некоторых вообще зияли ямы, наполненные водой, и обходить все эти препятствия было непросто. Дневной свет, помогавший ориентироваться, мерк с каждым метром, а за поворотом стало почти темно. Однако света фонариков хватало, чтобы увидеть: справа коридор перегораживала ребристая стена гермозатвора. Она производила впечатление незыблемой преграды.

Нужную комнату нашли довольно быстро — над ней белела квадратная табличка, по какому-то случаю оставшаяся целой. Помещение пустовало, хотя и было порядком загажено. Дверь с вырванным замком валялась чуть поодаль. Нетрудно догадаться, что в первые годы в подобных местах искали оружие и патроны, поэтому грабили их нещадно.

Люди боком занесли свою ношу и уложили ее на пол. Зорин поставил ящик, куда было указано, и с облегчением увидел, что с размерами не промахнулись — лист перекроет весь проем.

— Долбить здесь. Скорей, скорей! Только следить, чтоб внешний край гладким был, — распорядился старший из команды красносельцев, указывая на пол. Убедившись, что сталкеры начали заниматься упорами, он махнул рукой остальным: — Нечего под ногами путаться, наверх, к Сомову! Доложите, что все надежно.

Кирилл побежал к машине, радуясь, что, по крайней мере пока, все шло, как и было запланировано, и им есть куда спрятаться. За ним топала четверка с Красных ворот.

— Эй там, осторожнее! Подождите! — закричал Федор, увидев появившихся из перехода бойцов.

В это время «КамАЗ» сдал назад еще на несколько метров, пока не оказался на краю лестницы, и несколькими рывками поднял кузов. Огромным бесформенным кулем мертвецы стали сползать из него вниз, падать на площадку, скользить по мокрым ступеням.

— Тут одного-двух оставьте, и достаточно. Остальных к герме… — Сомов хотел сказать что-то еще, когда послышался жуткий вой и автоматные выстрелы.

Сталкер, начавший было поднимать труп, с тревогой уставился на Федора.

— Не успели! — процедил тот и, хватая бойца за воротник, толкнул его вглубь коридора. — Отступаем!

Еще никогда в жизни Кирилл не бегал с такой скоростью, и даже не предполагал, что способен