— Сэр, не лучше ли ей находиться с другими пленными? Я приставил к ним двух часовых и велел связать раненых.

— Но женщина не связана, и я не хочу, чтобы ее связывали. Я буду сам следить за ней всю ночь. Поверьте мне, она может одурачить часовых. Только меня она уже больше не проведет.

Миллс пошел за Ниной, которая весь день провела в дороге рядом с двумя солдатами. Ее лошадь была привязана к их лошадям. Они держали путь на юго-запад, в сторону форта Филмор. Молодой человек понимал, что Янгблад весь день не общался с женщиной и имел свои причины для того, чтобы наблюдать за ней ночью. Как бы то ни было, он не собирался обсуждать приказ командира, так как надеялся лейтенант понимает, что делает.

Клей ждал, надеясь, что не поступает как идиот, послав за Ниной. Он сознательно избегал ее в течение дня, боясь выдать себя, но чувствовал, что не должен оставлять ее ночью с часовыми. Пока Эмилио находился неизвестно где, лейтенант не мог доверять пленнице: такой красивой женщине не составит труда уговорить одного из часовых подойти к ней поближе, так что она сможет выхватить у него из рук винтовку. А то еще и убедит его отпустить ее. Большинство солдат уже давно видели женщин. Беда заключалась в том, что и он сам уже забыл, когда был с женщиной в последний раз.

Капрал привел Нину. Она, сложив руки на груди, с вызовом смотрела на Клея.

— Что вам угодно? — спросила она. — Я уже вам все рассказала о Майке Беллингсе и его людях. Ваш убийца гринго забрал своих лошадей.

Клей отпустил капрала и велел Нине сесть у костра. Она нехотя подчинилась, присев на одеяло, которое он для нее постелил.

— Хотите кофе? — спросил он.

Нина повела плечами.

— Не откажусь.

Клей налил в чашку кофе и подал девушке.

— Я хочу, чтобы вы кое-что поняли, Нина. — Он прикурил одну из своих любимых тонких сигар и присел рядом на одеяло. — Я действительно думал о вашем благе, когда вызвался помочь Клайду Буну. Он бы и без нашей помощи нашел вас, но я хотел быть при этом, чтобы вас защитить. Вы же видели, что он сделал с Сантосом.

Нина, потягивая кофе, смотрела на огонь.

— Я должна благодарить вас за это? Да лучше бы мне умереть, чем оказаться в руках властей.

Некоторое время он молча курил.

— Смерть еще никому не пошла на пользу. Когда человек мертв, у него уже нет никаких шансов исправить свою ошибку.

— У меня тоже нет никаких шансов.

— Думаю, что один у вас есть. Мне кажется, Нина, они не повесят вас. Вы молоды, и вы женщина, если я попрошу за вас, то, возможно, они отправят вас в Мексику под надзором полицейского с предписанием больше не покидать страну.

— Я — конокрадка, бандитка. И я мексиканка! Не трудитесь защищать меня. Я крала лошадей у гринго и получала от этого удовольствие! Я могла бы даже убивать их. Когда я вспоминаю мать или того человека, который пинал Сантоса, я не могу понять, почему спорила с Эмилио и его дружками о том, можно ли убивать гринго.

— Нина! — Лейтенант с такой нежностью произнес это имя, что вся ее враждебность вмиг улетучилась. Она заглянула в его голубые глаза. Его лицо казалось еще красивее в свете костра. — Не устраивайте представления. Вы не хотите убивать, вам не хочется даже красть коней. На этот раз вы пошли на это только ради того, чтобы не расставаться с Эмилио, не так ли? Я думаю, что вы уговаривали его не связываться с бандитами.

Нина опустила глаза и уставилась в чашку.

— Где Эмилио, там и я.

Клей глубоко вздохнул.

— Пока вы будете так думать, вам не удастся начать нормальную жизнь, Нина. А я знаю, что вы хотите этого. Эмилио тоже это знает. Вот почему он пообещал вам, что скоро вы отправитесь в Калифорнию. Разве вы не понимаете, что он сказал вам это только для того, чтоб вы не волновались? Неужто вы не понимаете, что ему нравится такая жизнь? Но она не для вас, Нина. Вы красивая молодая женщина, которая должна жить с мужем и растить детей.

При упоминании о детях у нее запылали щеки. Но она продолжала рассматривать чашку с кофе.

— Почему вы говорите мне все это, зная, что для меня такая жизнь теперь уже невозможна?

— Потому что, мне кажется, на этот раз вам может повезти. Но когда вы окажетесь на свободе, живите для себя, а не для брата. Где он сейчас? Почему не думает о своей сестре, попавшей в плен? Он не может помочь вам и знает это. Он удрал, а вы попались. Все очень просто.

У нее вдруг запершило в горле. Она поспешила сделать глоток, чтобы удержаться от слез.

— Я знаю, что вы боитесь, Нина, — тихо сказал Клей.

— Не говорите так, — возразила она, бросая на него взгляд. Ее черные глаза горели огнем, в них стояли слезы. — Я ничего не боюсь! Эмилио спасет меня.

Их взгляды встретились. Клей имел твердое намерение скрывать свои чувства к ней, он собирался лишь наблюдать за девушкой, чтобы она никого не одурачила. Теперь же он почувствовал, что ему жаль ее. Что же такое она сделала с ним? Неужели она одурачила его самого? Может быть, он просто не в силах противиться чарам этой испорченной красавицы, как и другие мужчины?

— Вы знаете сами, что он не спасет вас, Нина.

Слеза покатилась по ее щеке.

— Тогда отпустите меня. Пожалуйста! Не передавайте меня полицейским и судьям гринго. Я обещаю вам, что на этот раз уеду в Мексику и никогда не вернусь сюда!

Он хотел бы думать, что она разыгрывает спектакль, но видел искренность в ее глазах.

— Вы прекрасно знаете, что я не могу отпустить вас, Нина. Мне очень жаль. Я бы хотел это сделать, но должен исполнять свой долг. Но я сделаю все, что в моих силах, для облегчения вашей участи. Не думайте, что мне на вас наплевать.

Нина вглядывалась в его глаза, вспоминая, как она рассказывала Кармеле про этого человека. Что значили те ее слова? В лейтенанте чувствовалось некое благородство, которым она, впрочем, могла бы воспользоваться лишь в том случае, если б не находилась у него в плену. В другой ситуации, мнилось ей, их отношения могли бы принять удивительный оборот. Еще одна слеза скатилась по ее щеке.

— Мне так хочется … ненавидеть вас, — сказала Нина, пытаясь изобразить на лице презрительную улыбку.

Клей улыбнулся ей в ответ.

— Мне тоже очень хотелось бы вас ненавидеть, — произнес он, — но у меня ничего не получается. Я пытался вас забыть. Но теперь снова вас нашел и ничего не могу с собой сделать… — Его взгляд блуждал по ее телу. — Вы вновь пробудили во мне чувства. Ведь я даже собирался ехать в Мексику и разыскивать вас там после окончания службы.

Нина сделала большие глаза.

— Вы говорите правду?

Он вновь улыбнулся.

— Да, я говорю правду. — Клей слегка отодвинулся от девушки, чтобы не натворить каких-нибудь глупостей, и затянулся сигарой.

— Но почему?

Ему послышались удивление и радость в этих словах. Итак, размышлял он, она думала о том, что он может искать ее. Это означает, что может быть, и испытывает к нему такие же чувства, что и он к ней.

— Я думаю, вы догадываетесь почему, но теперь нет смысла говорить об этом. Что сделано, то сделано, и ничего уже не изменишь.

Некоторое время они не произносили ни слова. Потом заговорила Нина.

— Вы хотите сказать, что военный-гринго может испытывать нежные чувства к мексиканской