— Бун убил его! Он мог бы направить на него пистолет и приказать, чтобы он сдавался. Не обязательно было стрелять.

Клей посмотрел ей в глаза.

— Вы думаете, что какой-нибудь судья этого штата возбудит дело о преднамеренном убийстве? Этот человек работал у Клайда Буна, Нина, обманул его и похитил лошадей! Черт возьми, неужели вы не понимаете, каким серьезным преступлением считается конокрадство в этих местах? Люди скажут, что у Клайда имелись основания поступить так, как он поступил! Если бы меня тут не было, он точно так же поступил бы и с вами!

В глазах девушки появились слезы. Она смотрела на Сантоса, чье дыхание стало прерывистым, пока наконец не прекратилось вовсе.

— Сантос! — воскликнула Нина.

Клей положил руку на горло мексиканца — пульса не было.

— Он говорил правду, Нина. Рана в живот всегда смертельна. Он умер.

Нина отвернулась, испытывая горечь и бессилие. Потом посмотрела на двух других бандитов, Грега Лайонса и Эла Кинкейда. Они оба получили не слишком серьезные ранения, но, тем не менее, сильно страдали. Она окинула взглядом стоящих в отдалении солдат. Ни Эмилио, ни Карлоса Бака не было видно. Она взглянула на Клея.

— А где же Эмилио? И в банде был еще один мексиканец. Разве, кроме этих раненых и убитых, больше никого нет?

Клей посмотрел на капрала Миллса, и тот кивнул.

— Больше никого нет, лейтенант Янгблад. Рядовой Бэннер говорит, что вроде бы видел двух всадников, скачущих через узкую расщелину в верхней части каньона. Но теперь они уже далеко.

Клей посмотрел в глаза Нины.

— Вот как поступил ваш верный брат.

Она мужественно выдержала его взгляд.

— Он вернется, — сказала она, чуть не плача. Клею послышались разочарование и страх в этих словах девушки. — Вот увидите.

— Я вижу только одну женщину и двух раненых мужчин — это все, что осталось от банды, которая считала себя неуловимой. — Он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на Миллса. — Похороните этих людей. Возьмите их документы. Мы сдадим все, что им принадлежало, в форте Филмор. И позаботьтесь о раненых. Если они могут держаться на лошадях, мы отправимся в путь сегодня же. Нам нужно добраться до форта за два дня.

— Слушаюсь, сэр.

Миллс начал командовать солдатами, а Клей занялся Ниной. Он взял ее за талию и увел от мертвого Сантоса.

— Я сделаю для вас все, что в моих силах, Нина. Когда я передам вас властям, я объясню им, что вы пошли в банду только ради вашего брата. Не знаю, будет ли толк от моего вмешательства, но я попробую. Кто эти раненые?

— Одного из них зовут Грег Лайонс. А второго, на котором синяя рубашка, — Эл Кинкейд.

— Как вы оказались в банде, состоящей из гринго? Я думал, что вы и Эмилио ненавидите их.

— Они хорошо к нам относились. — Нина отстранилась от Клея и вытерла непрошеные слезы. — Мы с Эмилио работали в Эль-Пасо. Они появились там с партией краденых лошадей. Их главарь, Биллингс, пытался проскакать верхом на мустанге, но тот его сбросил. — И она рассказала Клею о том, как Эмилио бросился на помощь и остановил разъяренного мустанга. — Так они подружились. Когда Майк Биллингс сказал брату, какие деньги он может заработать, если поедет с ними, тот не смог устоять. — Она взглянула на Клея. — Мы хотели потом все бросить. После ограбления мормонов у нас было бы достаточно денег, чтобы уехать в Калифорнию и купить ранчо.

— Так говорил вам Эмилио?

— Да. И он не врал. Он спасет меня! Вот увидите! Он приедет за мной, если только он не ранен. — Она отвернулась и, прищурившись, стала смотреть вдаль. — Если он ранен, я должна ухаживать за ним.

— Нет, Нина. Он не должен был уезжать отсюда без вас.

— Он поступил так, как того требовали обстоятельства. Он звал меня, но в этой пыли и суматохе я не смогла его разглядеть. — Нина вздрогнула и сжала руки. — Я просто не знаю, как мне жить без Эмилио. — Она повернулась лицом к лейтенанту, и он увидел страх в ее прекрасных глазах. — Что будет со мной, сеньор лейтенант? Меня повесят?

Боже, как он ненавидел этот ее взгляд! Он говорил себе, что она заслуживает наказания, и все же чувствовал себя подонком из-за того, что должен передать девушку властям.

— Не знаю, Нина. Может быть, и не повесят.

— Если они меня не повесят, то посадят в тюрьму, где я буду гнить… — Она опять вздрогнула. — Какой-нибудь охранник-гринго воспользуется моей беспомощностью. Нет уж, пусть лучше меня повесят.

— Нина, надо надеяться на лучшее. Я же сказал, что замолвлю за вас слово.

Ее взор блуждал по его лицу.

— Это не поможет. — Глаза Нины молили его. Она приблизилась к нему. — Отпустите меня.

Клей вздохнул. Он не мог понять, чего ему больше хочется — обнять ее или ударить.

— Я не могу сделать этого, Нина. Некоторые мои люди уже знают… — Он замолк. Что они знают? Что она ему нравится? Как мог он сказать ей это? — Они уже знают, что я однажды отпустил вас и Эмилио. Я тогда избежал наказания просто по счастливому стечению обстоятельств. Вы же слышали, что говорил Клайд Бун. Он собирается проверить, передам ли я вас властям. Это мой долг, Нина. Моя служба в армии подходит к концу. Я не хочу, чтобы после стольких лет безупречной работы меня с позором выгнали из армии. Один раз я помог вам, но вы не прислушались к моим советам.

Она напряглась.

— Да, у вас долг на первом месте. О чести вы не думаете! — презрительно усмехнулась она.

— Честь? Не вам в вашем положении говорить о чести, Нина.

Она села на камень.

— Уходите, — сказала она тихо.

— Нет, мадам. Вы убежите, как только я повернусь к вам спиной. Идите вон к тому рядово-, му и помогайте ему перевязывать раненых. — Он кивнул в сторону рядового Вэннара, который разрезал штанину Эла Кинкейда. Бандит застонал и отхлебнул немного виски. — Как только мы приведем раненых в порядок и похороним убитых, нам придется отправиться в путь, — сказал ей Клей.

Нина подняла голову.

— В форт Филмор? — спросила она, глядя в его голубые глаза и видя, что он тоже страдает. Да, он определенно неравнодушен к ней! В этом заключалась ее единственная надежда. Она вдруг поняла, что больше всего боялась не смерти и не тюрьмы, а того, что потеряет этого красивого лейтенанта, таким чудесным образом вдруг обретя его вновь, но так и не узнав его ближе. Она прошла мимо него, направляясь к Кинкейду.

Мириады разных чувств овладели Клеем: ненависть, любовь, желание образумить ее, еще более сильное желание обнять…

«Ну ты и влип, Клей Янгблад», — сказал он себе.

— Следите за ней, — обратился он к капралу Миллсу.

Нина взглянула на него, когда он проходил мимо, чтобы посмотреть, как идут похороны, но Клей не ответил на ее взгляд. Он думал о том, понимает ли она, в каком смятении он пребывает, после того как увидел ее вновь. Эта мысль разозлила его. Он понял, что ему придется принять самое ответственное решение в своей жизни. Лучше уж биться на смерть с апачами и команчами, чем сдать Нину властям.

Клей сидел возле костра, горящего перед его палаткой. Вдруг он встал и позвал капрала Миллса.

— Приведите сюда эту женщину, — сказал он ему. — Я сам буду ее охранять.