— Я не понял, гра, вы что, считаете, что все это затеял я? — и посмотрел на него долгим взглядом, переведя его через некоторое время на дверь, в которую старший стюард собирался выйти всего пару минут назад. Тот зло скрипнул зубами, потом развернулся и вышел из терминала охраны. Ник тихонько выдохнул. Что ж, похоже, старший стюард снова умыл руки. Ну, так Ник именно для того и бросал все это время в его сторону умоляющие взгляды, чтобы в момент, когда ситуация резко обострится, тот, хотя бы подспудно, почувствовал свою вину за то, что своевременно не вмешался и не предотвратил несправедливость в отношении Ника и отошел в сторону. Ник относился к этому человеку с большим уважением, отдавая должное его уму и выдержанности, и начни он играть против Ника, вывернуться было бы куда как сложнее. А сейчас были все шансы на то, что Ник отделается всего лишь легким испугом. Ну и большой прибылью, конечно… Против того, что отыщут в каютах Нувэля и его подручного, подвеска, обнаруженная у Ника, явно была полной мелочью. Более того, при необходимости он был готов потребовать проверки на наличие отпечатков пальцев. Его отпечатков на подвеске быть не должно, как и на всем том добре, что будет обнаружено в каютах Нувэля и его подручного, а вот отпечатки подручного Нувэля там будут присутствовать непременно. Он был еще большим кретином, чем его начальник, и с него вполне станется засунуть улику в карман Нику голыми руками. Тем более, что придуманная Нувэлем месть представляла из себя простейшую двухходовку: Ника ловят, подвеску возвращают владельцу, так что никакого серьезного расследования не надо. Ник же получает резкое снижение рейтинга социальной адаптации, солидный штраф и клеймо в личной учетной записи, как пойманный на воровстве… Но с требованиями проверки отпечатков Ник торопиться не хотел, ибо тогда могли возникнуть вопросы, почему на украденных драгоценностях нет отпечатков пальцев воров. Нет, объяснение этому было, но зачем множить сущности сверх необходимого. Возможно, все и так пройдет как надо.

— Хм, знаачит, это, всее-таки, тыы… — Тенгуб усмехнулся «солнышком», поскольку тоже был боржийцем. — А знааешь ли ты, друуг моой, чтоо за человеека, котоорый принесеет на продаажу круупную паартию драгоцеенностеей, назнаачена награада?

— Конечно, — хмыкнул Ник, — об этом уже неделю всем уши прожужжали. В каждом дайджесте местных новостей талдычат.

Тенгуб покосился на груду драгоценностей, лежащих на его обшарпанном столе, а потом снова уставился на Ника задумчивым взглядом. Ник также молчал. Эпопею с кражей столь крупной партии драгоценностей компании замолчать не удалось. Но серьезного расследования, как Ник и наделся, она затевать не стала, покрыв потери пассажиров из собственной страховки и отправив лайнер дальше по маршруту. Ибо простой «Лодики» грозил такими убытками, что все эти страховые выплаты на их фоне показались бы мелочью. Однако, раз уж так случилось, компания назначила награду за поимку удачливого вора. Или хотя бы, за информацию о нем. И не столько даже надеясь найти оного, сколько для поддержания собственного имиджа.

В той эпопее Ник, как и ожидал, отделался легким испугом. В свете всех обстоятельств обвинение его в краже на основе всего одной найденной подвески повисло в воздухе, вследствие чего про него скромно забыли. Так что спустя три дня после того, как все началось, землянина (без извинений, впрочем) выпустили из его бывшей каютки, в которой он все это время находился под домашним арестом. И, почти, так сказать, пинком под зад, но без каких-либо санкций, выкинули с лайнера. Вот Нувэлю его инициатива обошлась гораздо дороже. Нет, обвинений ему также не предъявили, поскольку даже самому тупому следователю после десяти минут разговора становилось ясно, что уважаемый гра Нувэль просто не способен организовать ничего столь масштабного. Ну, мозги не те. Но с лайнера его также выперли, да еще и со взысканием, заметно понизившим рейтинг социальной адаптации. Как, кстати, и его подручного. Так что он получил именно то, что и планировал сделать с Ником…

Впрочем, на то, что этот инцидент хоть как-то вправил Нувэлю мозги, землянину рассчитывать не приходилось. Тот еще в процессе следствия пришел к выводу, что во всем этом повинен Ник, и изо всех сил старался убедить в этом всех работавших с ним официальных лиц. Не столько даже потому, что действительно что-то вычислил, сколько пребывая в глубоком убеждении насчет страшной преступной натуры Ника. Но поскольку эти его утверждения не базировались ни на какой доказательной базе, а все остальные, в том числе и старший стюард, в один голос характеризовали Ника весьма положительно, они сработали скорее в пользу землянина. Хотя Ник почти не сомневался в том, что старший стюард его раскусил, но, по здравому размышлению, решил ни с кем не делиться своими подозрениями. Ибо не был уверен в своей способности доказать их и опасался того, что высказанные им утверждения поставят его на одну доску с гра Нувэлем, идиотизм которого с каждым часом расследования становился всем лишь более и более очевидным.

Так что два месяца назад Ник, как и планировал, перебрался-таки на «Кокотку», сняв небольшую квартирку на одном из средних ярусов, которая обошлась ему в четыре тысячи лутов в месяц. По местным меркам — копейки, но подобные цены пробили в финансах Ника заметную дыру. Поэтому он почти сразу начал искать себе какую-нибудь работу. Нет, можно было бы с ходу заявиться на бой, но Ник твердо решил поставить на себя максимально возможную сумму, что было вполне возможным после продажи украденных драгоценностей. Однако, прежде чем сдавать их, следовало выждать некоторое время, пока все более- менее уляжется. И сколько точно продлится это самое «некоторое», никто угадать не мог. Оно могло затянуться и на несколько месяцев, и на полгода, и даже на больший срок. Именно поэтому Ник и решил найти работу.

— А почемуу ты считааешь, что я не сообщуу о тебее властяям? — поинтересовался Тенгуб.

Ник пожал плечами:

— А тебе это надо? Сколько там назначено за информацию? Пятьдесят тысяч? А вот это, — он кивнул на лежащую перед борджийцем кучу, — даже по ценам лома тянет на триста. Ты же, используя своих земляков, совершенно точно сумеешь распихать это отнюдь не по ценам лома. А мне дашь всего пятьдесят.

— Дваадцать, — тут же отозвался Тенгуб.

Ник усмехнулся и мотнул головой:

— Нет, Тенгуб, пятьдесят. Или мы начнем торговаться с трехсот и я выторгую у тебя сотку. Желаешь проверить?

Боржиец молча усмехнулся в ответ и тут же скинул Нику на счет пятьдесят тысяч лутов. После чего сгреб все принесенные землянином драгоценности в мешок, извлеченный откуда-то из-под стола, и бросил на Ника вопросительный взгляд. Мол, что-то еще? Ник снова усмехнулся и, отрицательно качнув головой, вышел из лавки.