четыре струйки дыма.

Четыре бесчувственных тела падали сквозь кружащуюся черноту. Сознание замерло, холодная пустота влекла тела в глубины небытия. Мрачное эхо грохочущей тишины охватило их и они, наконец, погрузились в темные и горькие волны вздымающегося красного моря, медленно поглотившего их, как казалось, навеки.

Спустя вечность море отступило и оставило их лежать на твердом холодном берегу, как обломки, выброшенные потоком Жизни, Вселенной и Всего на Свете.

Ледяные судороги сотрясали их, вокруг бешено плясали огни. Твердый холодный берег покачнулся, завертелся, а потом замер. Он отсвечивал темным блеском, — это был хорошо отполированный твердый холодный берег.

На них неодобрительно смотрело зеленое пятно.

Оно кашлянуло.

— Добрый вечер, мадам, господа, — сказало оно. — У вас заказано?

Сознание Форда Префекта вернулось к нему, ударив по мозгу, как оттянутая резинка. Он посмотрел на зеленое пятно мутным взглядом.

— Заказано? — переспросил он слабым голосом.

— Да, сэр, — сказало зеленое пятно.

— А разве загробную жизнь нужно заказывать?

Если зеленое пятно может презрительно поднять брови, то именно это оно сейчас и сделало.

— Загробную жизнь, сэр? — спросило оно.

Артур Дент пытался ухватиться за свое сознание, как пытаются поймать мыло в ванне.

— Это загробная жизнь? — с трудом выговорил он.

— Полагаю, да, — ответил Форд Префект, пытаясь определить, где верх, а где низ. Он попробовал применить теорию о том, что верх находится в стороне, противоположной твердому холодному берегу, на котором он лежал, и поднялся на то, что, он надеялся, было ногами.

— Однозначно, — сказал он, покачиваясь, — мы ведь не могли выжить после того взрыва?

— Нет, — сказал Артур. Он приподнялся на локтях, но это не улучшило положения вещей. Он снова опустился.

— Нет, — сказала Триллиан, вставая, — никоим образом.

С пола раздалось хриплое бульканье. Это Зафод Библброкс пытался заговорить.

— Я точно не выжил, — прохрипел он. — Я был полный труп. Бахнуло капитально.

— Да уж, спасибо тебе, — сказал Форд. — Шансов не было. Нас, наверное, разнесло на куски. Руки, ноги кругом.

— Да, — сказал Зафод, шумно пытаясь встать.

— Не желают ли дама и господа заказать напитки?.. — спросило зеленое пятно, беспокойно колеблясь перед ними.

— Чпок, шлеп, — продолжал Зафод, — и мы распались на составляющие нас молекулы. Эй, Форд, — сказал он, идентифицируя одно из медленно сгущавшихся вокруг него пятен, — а у тебя был этот прикол со всей промелькнувшей перед тобой жизнью?

— Ты тоже видел, да? — спросил Форд. — Всю свою жизнь?

— Ну да, — сказал Зафод. — По крайней мере, я предполагаю, что это была моя жизнь. Ты же знаешь, я долго был не в своем уме.

Он смотрел на пятна вокруг, которые, наконец, из расплывчатых и бесформенных фигур начали превращаться просто в фигуры.

— Ну, вот и всё… — сказал он.

— Что всё? — спросил Форд.

— Ну, всё, — сказал Зафод неуверенно, — теперь мы лежим мертвые.

— Стоим, — поправила его Триллиан.

— Стоим мы теперь мертвые, — продолжал он, — в этом убогом… э-э…

— Ресторане, — сказал Артур Дент, уже вставший на ноги и видевший, к своему удивлению, весьма отчетливо. Удивлял его не сам факт, что он видит, а те вещи, которые он увидел.

— Вот, — упрямо продолжал Зафод, — теперь мы стоим мертвые в этом убогом…

— …пятизвездочном… — сказала Триллиан.

— …ресторане, — закончил Зафод.

— Странно, правда? — сказал Форд.

— Ага.

— Красивые люстры, — сказала Триллиан.

Они изумленно осматривались вокруг.

— Пожалуй, это не загробная жизнь, — сказал Артур, — а скорее что-то вроде продолжения жизни.

Надо сказать, что люстры, были немного ярковаты, а низкий сводчатый потолок, с которого они свисали, в идеальной Вселенной не был бы выкрашен именно в этот оттенок темного аквамарина, а если бы даже и был, то на нем не было бы скрытой подсветки. Но эта Вселенная не идеальна, что лишний раз доказывали вызывающий головокружение узор мраморного пола и стойка бара с мраморной крышкой длиной в восемьдесят ярдов. Стойка была обтянута двадцатью тысячами сшитых вместе шкурок антаресских мозаичных ящериц, которые, если бы их спросили, предпочли бы использовать шкурки для содержания в них своих внутренностей.

Несколько нарядно одетых существ стояли у бара или непринужденно сидели у стойки на стульях насыщенных цветов. В дальнем конце бара молодой вл’хургский офицер со своей дамой в облаке зеленого пара прошли через двери дымчатого стекла в ярко освещенный зал ресторана.

За спиной у Артура было большое занавешенное окно. Он отодвинул край шторы и увидел пейзаж, от которого при нормальных обстоятельствах у Артура встали бы дыбом волосы. Однако обстоятельства были ненормальными, так как кровь застыла у него в жилах, а мурашки побежали по спине при виде не пейзажа, а неба. Небо было.

Подошел швейцар и вежливо задвинул штору.

— Все в свое время, сэр, — сказал он.

У Зафода вдруг загорелись глаза.

— Эй, покойники, — сказал он, — по-моему, мы кое-что пропустили. Кто-то сказал что-то крайне важное, а мы это прослушали.

Артур с огромным облегчением отвлекся от только что увиденного.

— Я сказал, что это что-то вроде продолжения…

— А тебе не кажется, что лучше бы ты этого не говорил? — сказал Зафод. — Форд?

— Я сказал, что это странно.

— Резонно, но неинтересно. Может быть…

— Может быть, — вмешалось зеленое пятно, которое к этому времени приняло образ маленького сморщенного зеленого официанта в темном костюме, — может быть, вы сможете обсудить это за горячительными напитками?

— Напитки! — возликовал Зафод. — Точно! Если что-то забыл, посмотри, чего не хватает.

— Именно, сэр, — спокойно сказал официант. — Дама и господа могут заказать напитки перед обедом.

— Обед! — страстно воскликнул Зафод. — Слушай, зелененькое созданьице, мой желудок тебя сейчас просто расцелует за эти слова!

— …а Вселенная, — закончил официант, решив не отвлекаться на чужие желудки, — взорвется для вас немного позже.