И вообще, пусть об этом знает как можно меньше людей. Я думаю, все они заслужили награды. Кроме того, надо принять этих людей в ряды наших вооруженных сил. Где они сейчас находятся?
— Они снова ушли в море к берегам Норвегии. С ними вышел и начальник бригады подводных лодок Северного флота капитан первого ранга Виноградов.
— Как ты думаешь, зачем они ушли в этот поход?
— Я думаю, все еще хотят доказать, что они на нашей стороне.
— Не скупитесь на награды, надо, чтобы и они поверили нам.
Мало того что Виноградов был поражен всем увиденным на лодке, так еще и вышел на ней в боевой поход. Пришельцы собираются координировать действиями его подчиненных, которые тоже вышли из базы в море на коммуникации противника.
Еще во время разгрузки судна они признались, что прибыли из будущего, а точнее, из июля 2012 года. Они здесь и решили помочь выиграть войну немного раньше, хотя бы на полгода. Они показали свою удивительную подлодку. Правда, не все показали, но и этого хватило, чтобы понять, как далеко шагнула наша наука и техника. После экскурсии мы направились на транспорт, куда доставили пленных немецких летчиков с мешками на голове для того, чтобы те ничего не видели. Еще мы узнали, что где-то у нас сидит шпион или предатель, естественно, они сами о нем ничего не знают, их только послали проверить полученную информацию о том, что в бухте Медвежьей находится секретная база подводных лодок, которыми командует таинственный Ламипет. И туда Советы отправили конвой с продовольствием и боеприпасами. Но они не успели ничего разведать, их сбили, чем сбили, они не поняли, так как разрывов зенитных снарядов не было, не было также трассеров, ни пулеметных, ни от малокалиберных пушек. После того как что-то попало в крыло и оба двигателя загорелись, они сразу выпрыгнули, пока под ними простиралась земля, понимая, что до своего аэродрома не дотянут. После этого их оставили в покое, понимая, что от стрелков мало толку.
На другой день после неполной выгрузки торпед пришельцы начали отстрел учебных торпед. Отдав концы и отойдя от судна на пару кабельтовых, погрузились на перископную глубину и начали отстрел. Через два часа испытания завершились; как сказал потом командир лодки, они ожидали худших результатов, но все нормально. После этого, догрузив остальные торпеды, стали готовиться к походу.
После отстрела торпед и снятия с них параметров все данные были загружены в БИУС. Самим отстрелом занимались прямо в бухте. Отмеряли лазерным дальномером четыре дистанции от тысячи до двух тысяч пятисот метров и производили отстрел. Целями послужила пара ботов, они же и торпедоловами. Мы ожидали худших результатов, но все очень даже прилично. Погрузили учебные торпеды обратно на судно, передав под охрану Кочеткову и его людей одну из оставшихся четырех пятьдесят третьих наших торпед для изучения и последующего воспроизведения на заводах страны. Догрузив оставшиеся торпеды с судна и забрав с берега всех людей, попрощавшись с Кочетковым и Двининым, пошли на выход из бухты. С нами в этот поход пошел Виноградов, для координации своих подчиненных с нами. В пяти милях от выхода погрузились и, пройдя под сторожевиком, вышли в открытое море.
Идем вдоль побережья Норвегии, ниже Нарвика решили не спускаться, туда могла добраться только подлодка типа «К». Вся операция рассчитана на поиск судов противника только до Альт-фьорда. Мы настроились на охоту за кораблями противника. В нашей завесе участвовало пять подводных лодок, которые расположились вдоль предполагаемых маршрутов противника и ждали наших сообщений о конвоях.
— Николай Игнатьевич, командиры ваших подлодок проинструктированы во всех подробностях о нашем координировании всех их действий, никто из них не начнет оспаривать наши приказы?
— Да вы что, Михаил Петрович, как можно, им переданы точные инструкции на выполнение любых ваших приказов. И кроме того, я тут, с вами.
— Сейчас мы находимся недалеко от мыса Нордкап, отсюда можем контролировать морские пути на двести километров во всех направлениях, кроме того, читаем все радиограммы противника, и не только его. Теперь наш враг только время, мы не знаем, когда фриц надумает проводить конвой, но как только высунется, будем знать. Все подводные лодки заняли свои квадраты, или еще кто-то двигается к своей точке?
— Только К-22 капитана третьего ранга Кульбякина, она около острова Ваннёй. Остальные уже заняли свои позиции и ждут указаний.
— Теперь будем ждать.
Ждать пришлось четверо суток.
— Товарищ командир, перехвачена радиограмма, из Нарвика вышло два транспорта под охраной шести кораблей.
— Вот сейчас и посмотрим, Николай Игнатьевич, как сработают твои подчиненные, — обратился я к Виноградову.
И сразу к своему штурману.
— Саныч, сколько идти конвою до точки позиции К-22?
— Двое суток, командир, плюс-минус два часа.
— Николай Игнатьевич, передвигаем Щ-403 южнее, в двадцати милях от К-22, остальные — навстречу конвою на пятьдесят миль. Саныч, курс к Альт-фьорду.
После того как командир К-22 получил сообщение о подходе с юга конвоя в составе двух транспортов под охраной шести кораблей, почувствовал маленький мандраж. Ему привычнее находиться не под присмотром, а действовать самостоятельно. Взяв себя в руки, приготовился встречать конвой. Вновь радиограмма — конвой от него в пятнадцати милях. Капитан третьего ранга не растерялся.
— Николай Игнатьевич, для вас сообщение от командира К-22, — передаю бланк радиограммы от службы Пономарева Виноградову.
— В квадрате 32–15 потоплены транспорт и корабль сопровождения, — прочитал Виноградов.
— Передать на К-22, пусть идет за конвоем и, по возможности, попробует обогнать его, — приказал я.
Через два часа сообщение от Щ-403 — потоплено одно судно. Из переговоров немцев мы выяснили, что Щ-403 потопила один из кораблей охраны, как потом выяснилось, UJ-1107 (это охотник за подлодками, переоборудован из траулера, около девятисот тонн одна восьмидесятивосьмимиллиметровая пушка, три зенитных автомата 4БМБ и два БС и до семидесяти ГБ) — опасный противник для подводных лодок. Теперь последний транспорт шел под охраной четыре кораблей, спешил нырнуть в Альт-фьорд, где их будет не достать, если они туда проскочат.
— Срочно направить Щ-422 к Альт-фьорду на перехват, пусть всплывают и идут надводным ходом, а мы пока посмотрим за воздушной обстановкой, если что, предупредим, тогда нырнет.
Теперь мы решали задачу по математике за третий класс: «Из пункта А в пункт Б — конвой с такой-то скоростью, из пункта С в пункт Б — подлодка с такой-то скоростью, где они встретятся, если им никто мешать не будет». По нашим расчетам выходило, что Щ-422 успевала занять позицию до подхода конвоя, если не будет авиации противника. Но этому не суждено было сбыться. Когда до точки перехвата оставалось менее двадцати миль, нам пришлось предупредить Щ-422, что в их сторону летит немецкий разведчик и им надо срочно нырять. Но и тут пока не все потеряно. Если она надорвет свои электромоторы, сможет одновремен но с конвоем подойти к точке поворота в Альт-фьорд. Если конвой не будет заходить во фьорд, а проследует дальше, Видяев его обязательно перехватит.
— Как поступим, Николай Игнатьевич? Даете добро на продолжение перехвата или пусть сбрасывает ход и остается на месте, вдруг корабли не будут заходить во фьорд, а пойдут дальше?
— Я думаю, пусть тормозят, этот конвой — не первый и не последний, в другой раз и им повезет.
— Тогда мы его перехватим. Саныч, курс на перехват. Сережа, готовь рыбок, посмотрим, как они себя поведут в боевой обстановке.
— Товарищ командир, сколько готовить?
